NWT. Три путешествия по канадской Арктике - Виктор Ильич Боярский

составить 160–180 кг на каждого участника. Безусловно, такой маршрут, кстати, никем еще чисто не пройденный, мог бы по праву считаться самым сложным в практике современных полярных путешествий. (Впервые этот маршрут в автономном режиме был пройден норвежской двойкой в 2001 году.)

Наша первая встреча с Рейнхольдом Месснером состоялась в 1989 году в Антарктике во время Трансантарктической экспедиции. С тех пор у меня складывается впечатление, что великий альпинист, первым покоривший все 14 восьмитысячников планеты, решил окончательно переквалифицироваться в полярные путешественники. В 1993 году он пересек Гренландию практически по нашему маршруту с юга на север, используя для этого кайты – некое подобие парашютов, позволяющие при попутном ветре преодолевать несколько сотен километров в день. Сейчас он готовил экспедицию, чтобы стартовать вместе с нами с мыса Арктический и попытаться совершить до сих пор невозможное.

Я подумал, что мог бы просить его включить меня в состав их команды. В глубине души иногда возникали сомнения, что я смогу потянуть наравне с такими искушенными путешественниками, как братья Месснеры, но в то же время по опыту Трансантарктики я знал, что смогу, особенно, в продолжительной экспедиции обрести необходимую форму, так что я рассматривал этот вариант как вполне рабочий, как задачу, которую можно и нужно решить, и как своеобразный заключительный аккорд в моих полярных путешествиях, если, конечно, Месснер согласился бы меня взять.

Меня даже не очень пугала, во всяком случае пока, перспектива перекладывания всей тяжести экспедиции с собачьих плеч на собственные. Скорее, напротив, наблюдая все последнее время за тем, как тяжело порой приходится нашим собакам, когда они тащат груженые сани в подъемы по глубокому и рыхлому снегу, я пришел к выводу, что способ передвижения, который исповедовал и собирался применять в планируемой экспедиции Месснер, более гуманен по сути и справедлив: замахнулся на непреодолимое – действуй и увидишь, на что ты сам по себе способен. (Теперь с высоты всего своего полярного опыта я могу с уверенностью сказать, что при правильном и профессиональном планировании экспедиции ничто не может сравниться по эффективности и удовольствию, получаемому от нее, если работаешь с подготовленной и хорошо управляемой собачьей упряжкой. Другое дело, что специфика передвижения по морским льдам несколько снижает эффект использования собачьих упряжек, но в целом такой способ передвижения в полярных районах все равно более оправдан, чем все остальные.)

Однако не только женский вопрос питал мои сомнения. Сам предводитель и его индифферентное поведение в ходе последних экспедиций меня, прямо скажем, не вдохновляли. Какая-то странная компания из нас получалась, поэтому я и не испытывал абсолютно никакого энтузиазма.

Сегодня я принял достаточно уверенное решение, что с этой командой я в 1995 году не пойду. Предстоял, правда, еще большой разговор, но это все впереди, а пока…

А пока мы стоим лагерем в прекрасном месте на мягком снегу. Только что я приготовил изрядную порцию спагетти с мясом. Ульрик куда-то удалился, и я сейчас один в палатке. Курю трубку, смотрю в полуоткрытую входную дверь на тщетно стремящееся закатиться, куда ему положено, солнце. Плотная облачность с западной стороны горизонта, похоже, собиралась помочь светилу исполнить задуманное.

Наши уставшие за день собаки лежат рядышком на расстоянии вытянутой руки и спят, по обыкновению свернувшись клубками и уткнув носы в мохнатые хвосты свои.

Джамперу сегодня сделали небольшую хирургическую операцию по ликвидации небольшой опухоли, вскочившей на его носу. Ульрик надрезал ее скальпелем, выдавил какой-то гадости и поставил дренажик. Надеемся, что на Джампере эта рана заживет как на собаке. Надо отметить, что Ульрик достаточно грамотно и уверенно работает с имеющимся в нашем распоряжении небольшим запасом хирургических инструментов, которым он одинаково ловко пользует и людей (зашил Мартину распоротый им палец), и собак (вскрыл нарыв Джамперу).

Прошли сегодня 40 километров, и я все время был впереди. День выдался чрезвычайно красивым, и было просто интересно идти по зажатому меж высоких берегов заснеженному руслу реки. Правда, это совсем не напоминало прежнее движение по ровному заснеженному льду. Здесь лед был сильно всхолмленным, и глубина снега в наддувах достигала нескольких метров, так что собакам было непросто. Похоже, что и завтра нам предстоит еще немного покувыркаться по этим. ухабам.

До Палотака остается 102 километра, то есть примерно два с половиной дня пути, если будет нормальная погода. Однако в направлении нашего движения, на северо-западе, горизонт затягивает плотной облачностью.

24 апреля

Сколько Сцилл и Харибд

Ждут на нашем пути,

Сколько будет молитв,

Чтоб их с Богом пройти!

Ну а если сильна

Власть амбиций, то все,

Все погубит она,

Даже Бог не спасет!

Прекрасный вечер. Лежу на спальнике, попыхиваю трубочкой, смотрю через раскрытую дверь, как Дизель и Газ балуются и грызут друг друга нещадно. Их старшие собратья, понятно, спят.

Мирная картина – всего минус 6 градусов. Так, по-видимому, бывает в конце апреля на славной реке Хорнуэй.

За сегодняшний день прошли 44 километра. Сейчас ветерок то стихает, то поднимается, веет легко и, учитывая температуру, я бы добавил, приятно. Собаки смогут полноценно отдохнуть.

Как и ожидалось, начало сегодняшнего дня очень напоминало концовку вчерашнего: узкий каньон и увалы льда с глубоким снегом между ними. Несмотря на все мои старания выбирать для движения участки более плотного снега, у меня это не всегда получалось, и собакам опять приходилось непросто. Вскоре на излучине реки мы заметили большое скопление лежащих на льду валунов самой разнообразной формы и угрожающих размеров – по-видимому, результат мощного камнепада с нависающего над рекой скалистого склона. Я решил обойти это место по крутому берегу, и это, как вскоре выяснилось, было ошибкой.

Поднявшись на крутой берег, я увидел, что внизу, подо мной, прямо за россыпью этих валунов между двумя почти что отвесными обрывистыми берегами расстилается обширное пространство совершенно бесснежного голубого льда. Передвижение по этому участку представлялось мне с высоты довольно проблематичным. Чтобы убедиться в этом, я спустился вниз посмотреть, что представляет собой эта поверхность вблизи, а Ульрика попросил притормозить все упряжки и подождать, пока я разведаю дорогу. У нас были только два возможных варианта – в обход этого участка по левому крутому берегу, откуда я сейчас спустился, или напрямик по этому голубому льду.

Моя разведка показала, что лед вполне проходим и, более того, можно было пройти его непосредственно над берегом, не забираясь высоко. Отойдя метров на триста, я, довольный результатами разведки, вернулся к упряжкам, чтобы начать движение. Каково же