Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

это во внимание, и вы, без сомнения, убедитесь, что во время соображений человека, находящегося в подобном состоянии, возможность образовать своих детей за общественный счет будет иметь значительное влияние на его решение. Мало этого, такая возможность послужит ему одной из побудительных причин для того, чтобы следовать своим стремлениям. Человеку случается съесть более, чем следует; он знает, что для него вредно так много есть, но делает это, потому что обед дорогой, и ему хочется вознаградить себя за потраченные деньги. Точно так же может поступить ремесленник, который женится при господстве системы правительственного воспитания: он найдет для себя извинение в том, что если бы он не женился, то ему все-таки пришлось бы платить сбор на народное воспитание, и притом без пользы для себя.

Государственное воспитание заставляет следовать минутным внушениям не только в этом случае. В течение всей жизни родителей оно будет иметь неблагоприятное влияние на развитие самообладания. Желание дать детям своим школьное образование сильно обуздывает непредусмотрительность бедного; этот стимул будет уничтожен. Иной человек так слаб, что едва в состоянии удерживаться от какой-нибудь порочной или эксцентричной наклонности; в этой борьбе его всего сильнее поддерживает мысль, что, не совладав с собой, он не будет в состоянии обучать свое семейство грамоте, между тем как такое обучение составляет для него предмет гордости. Коль скоро эта узда ослабнет, он падет. В деле самообладания он не только перестанет совершенствоваться, но подвинется назад и вместо того, чтобы поставить свое потомство на более высокую степень цивилизации, поставит его на более низкую.

Таким образом, государство, как было сказано выше, может воспитывать в одном направлении только за счет загрубения, в другом – может увеличивать количество знаний лишь за счет нравственных совершенств. Оно замедляет развитие свойства, в котором чувствуется всеобщая необходимость и отсутствие которого обусловливает существование бедности, разврата и преступлений. И все это делается для того, чтобы дать какие-нибудь обрывки научных знаний.

Какой контраст между этими жалкими ухищрениями людей и удивительным механизмом, созданным природой и действующим в тиши! Природа принимает в расчет все силы и употребляет их с экономией, доведенной до совершенства. Она одинаково извлекает пользу и из действия, и из реакции. В ее руках страстная привязанность человека к своему потомству делается двигателем культуры в двух направлениях, развивая одновременно и родителей, и детей… и придавая им более совершенные формы. Наблюдатель поражается красотой зрелища, видя, как могущественнейший из инстинктов подвергает людей дисциплине, которой они, может быть, не поддались бы ни при каких других условиях. И это-то искусно сплоченное устройство государственные люди пытаются расшатать; они самонадеянно утверждают, что их патентованный механизм будет действовать гораздо лучше!

§ 11. Мы видим, что предписания отвлеченно выведенного закона подтверждаются посторонними соображениями в настоящем случае точно так же, как и во всех предыдущих. Предполагаемое право государства на воспитание опровергается тем, что при логически последовательном его развитии оно приводит к совершенно нелепым требованиям. Затем его неосновательность доказывается невозможностью обозначить для него точные границы. Но если бы даже и было возможно, то сказанное право все-таки нельзя защищать потому, что оно налагало бы на государство обязанность деспотически проводить свой взгляд на систему воспитания, а на подданных – обязанность подчиниться такому деспотизму. Мнение, будто воспитание нельзя рассматривать с той же точки зрения, с какой рассматриваются другие отрасли человеческой деятельности, потому что в этом случае «интерес и суждение потребителя недостаточно обеспечивают достоинство товара», опровергается на том основании, что из этого довода уже неоднократно делались весьма сомнительные выводы – он употреблялся в различных случаях и постоянно оказывался несостоятельным. Нельзя также допустить, что «интерес и суждение» правительства достаточно обеспечивают успех воспитания. Напротив, опыт показывает, что интересы правительства и всех его учреждений прямо противоположны основной цели воспитания, достойного этого имени. Мнение о необходимости государственного воспитания на том основании, что всякое другое воспитание оказывается неудовлетворительным, доказывает лишь близорукий взгляд на прогресс человечества; им выражается странное сомнение в достаточности естественных деятелей как распространителей просвещения среди людей, хотя деятели эти возвели человечество на настоящую высоту и теперь разливают в его среде свет в недосягаемых размерах. Положение, будто воспитание предупреждает преступления, также не может считаться извинением для вмешательства, так как оно не подтверждается ни теорией, ни практикой. Сверх того, оказывается, что подобное учреждение – не что иное, как мертвая машина, которая в одном виде дает силу, поглощаемую им в другом, и в результате получается одна отрицательная величина, производимая трением. Машина эта не может приняться за дело воспитания, не уничтожая той силы, которая теперь ведет к этой цели; она, следовательно, вовсе не способна воспитывать.

XXVII

Правительственная колонизация

§ 1. Колония есть община. Поэтому вопрос, имеет ли государство право основывать и управлять колониями, практически равняется вопросу, имеет ли одна община право основывать другие и управлять ими. Вопрос этот касается не одних только отношений между членами общества и его властями: тут еще примешивается интерес людей, стоящих вне этого общества; поэтому такой вопрос в известном отношении не входит в состав предметов, подлежащих здесь нашему рассмотрению. Принцип, которым мы руководствуемся, укажет нам, однако же, и в этом случае вполне верный путь исследования.

Что правительство не может управлять делами колонии, содержать для нее судебный штат, полицию, гарнизон и прочее, не нарушая прав метрополии, – это едва ли требует доказательств. Ведь оно нарушает свои обязанности всякой издержкой для этой цели, будет ли такая издержка, подобно нашей, составлять более трех с половиной миллионов фунтов стерлингов или всего несколько тысяч. Мы видели, что права человека нарушаются государством всякий раз, когда у него отбирается более собственности, чем это необходимо для наибольшего обеспечения его безопасности. Удовлетворять же колониальным издержкам невозможно, не отбирая у граждан их собственность. Следовательно, издержки эти не имеют оправдания.

Иной спорщик станет, пожалуй, утверждать, что если законодательная власть метрополии содержит в колониях подчиненное ей законодательное учреждение, то она только исполняет по отношению к поселенцам первоначальную свою обязанность покровительства, а эти последние имеют право на подобную защиту. Но ведь обязанности общества относительно самого себя или, другими словами, правительства по отношению к своим подданным таковы, что не дозволяют ему принимать на себя подобную ответственность. Коль скоро назначение правительства в том, чтобы охранять выполнение закона равной свободы, то оно не может одну часть подданных обложить бо́льшим сбором, чем необходимо для их собственной защиты, а другой оказывать покровительство по цене более низкой, чем действительная. Охранять же эмигрантов за счет оставшихся – значит