Северная и восточная Тартария - Николаас Витсен

между Ладронесом и Манилой, но несколько южнее. Они были очень общительны, пригласили испанцев посетить их жилища и острова, что священники и несколько светских лиц и сделали. В то время, когда Якобус де Мимбела, монах-доминиканец, рожденный в Арагоне, и Йоганнес Антониус, из ордена Святого Августинуса, рожденный в Мадриде, уехали оттуда, в том же 1698 г., они мне это устно передали. Поэтому о приключении этом в Европе еще не знают. Они (туземцы) толково описали свою страну, составили карту и смогли назвать каждый остров. Эти люди в вежливости и знаниях далеко превосходили живущих на Ландронских островах. Они показали, что их родина состоит из ряда островов, расположенных к югу и к северу. Ими правил король. Их язык имел некоторое сходство с языком жителей Ландронских островов и языком жителей некоторых Филиппинских островов, у которых, в свою очередь, язык несколько сходен с малайским языком, так что частично их можно было понимать. Случилось несколько лет назад, что трое испанцев остановились у одного из Ландронских островов; двое из них, построив небольшую лодку, на ней переплыли море до Манилы, в то время как третий, который взял там себе жену, решил там и остаться. Также и в другой раз десять человек в лодке на веслах пересекли море. Острова Гуяна, Вана и еще один или два Ландронских острова были заняты испанцами, которые обучают туземцев христианской вере. /W 184/ Японский корабль против воли штурмана отошел от японского берега и в 1691 г. пристал к берегу Манилы. Японцы под страхом смертной казни (ибо, кто бывал за границей и вернулся в Японию, того присуждают к смерти) предпочли крещение и остаться жить среди испанцев, чем возвратиться на родину.

Филиппинские острова управляются испанцами численностью 20 человек, но полное их число, помимо близко лежащих островов, говорят, превосходит несколько сотен, хотя многие, и даже большинство из этих островов, очень малы и не заселены; также как и ненанесенные на карту острова, по рассказам упомянутых священников, расположены между Сиамом и Манилой.

Некий испанский начальник по имени Фердинандес недавно начал путешествие из Новой Мексики по соображениям особой выгоды и интереса, выбирая дорогу к северу, недалеко от моря. Но дикость этих областей и жестокость народов, которых он встретил, заставили его прекратить путь после того, как он дошел до широты 47°. Мужчины там продевают камень сквозь губу и нос; они были совершенно голые, с белой кожей и рыжеволосые. Намерение этого предпринимателя было, выйдя на берег, пристать к Калифорнии и вести там торговлю и, если возможно, кое-что захватить. Он обнаружил незнакомое животное, ростом между верблюдом и слоном. Испанцы сообщили, что Калифорния — очень низкая и нездоровая страна. Гарнизон испанского правительства там, говорят, находился на небольшом переднем островке, и до недавнего времени в нем было около 10 человек.

Мне сообщили, что вице-король в Маниле всегда приказывает начальникам корабля, который оттуда ежегодно отправляется в Акапулько, взять курс так, чтобы избежать встречных ветров в Америку, потому что всегда на 12-13° и выше, где всегда проходят корабли из Акапулько, он дует из Америки, так как с попутным ветром этот путь продолжается три месяца; но дорога от Манилы в Акапулько требует гораздо большего времени, и даже до пяти-шести-семи месяцев, а иногда и дольше, вдоль восточной части Японии или ее передних островов. Итак, беря курс к 40° северной широты, если корабль небольшой, а если он больше, — до 44°, а если они достигнут этой широты, то, сначала идя по той же высоте, а потом медленно направляясь несколько к югу, до северного края Калифорнии, вдоль этого берега и прямо к ней, берут курс на Акапулько. Часто они находят на этом пути самый северный из Ландронских островов, а затем направляются к северу. Чем севернее, тем хуже погода и больше штормов. Далее, на 40° или несколько выше, из-за нужды в воде, дровах или пище им приходится направиться к северу, где всегда встречается земля: материк или острова — что именно, нельзя сказать определенно; на упомянутой высоте всегда или часто в воде встречается ряска и другие плавающие предметы и листья и т. д. Эта ряска называется бонетте по ее сходству со «шляпками», что это слово и означает по-испански. Когда моряки ее видят, они радуются и воображают благополучный путь, потому что они тогда уверены, что находятся вне постоянного встречного ветра. Причина, по которой крупные корабли ищут путь к северу, также как и мелкие, мне не совсем понятна, но считают, что это потому, что к северу ветер, который нужен большим кораблям, сильнее. Поэтому они держатся ближе к югу. Оценивают этот корабль из Акапулько ежегодно в несколько миллионов. Некий известный морской капитан по имени Эндая, который и до сего дня живет в Маниле, пользуясь большим уважением, рассказывал, как он между Манилой и Акапулько, около 40°, обнаружил землю, но осталось неизвестным, остров это или твердый берег. Там он нашел воду и съедобные корни. Отец Якобус де Мимбела рассказал мне, что он разговаривал с капитаном корабля, который недавно плавал из Манилы в Акапулько. Он на широте 40-44° к северу был на берегу для нахождения воды, но долгота ему не была известна. Там он нашел хороший лес, /W 185/ а также какие-то съедобные корни и злаки, в Европе и Индии не известные. [Он рассказал], что земля по берегам незаселенная, но в глубине страны живут люди.

Путешествие Фердинанда Фербиста[207] в область Ляотун и Ниухе, или Восточную Тартарию, предпринятое в 1682 г., 23-го числа весеннего месяца, при котором обнаружили в этих областях несколько городов, до сих пор неизвестных

Когда тартаро-синский император в 1682 г. уже победил трех синских мятежных королей, притом двух взяли в плен живыми, он велел повесить одного из них в той самой области, которую он захватил, а другого, как и основных зачинщиков-повстанцев, велел привезти в Пекин и 27 хворостного месяца [февраля] на глазах всего двора разрубить на мелкие куски. Главные мандарины, у которых мятежники убили родителей и родственников, взялись за работу как палачи и насытили свои сабли и свою жажду мести его кровью. Но третий, и главный, мятежный король повесился, покончив свою жизнь и одновременно военную трагедию, длившуюся семь лет.

После того как мир в Сине был восстановлен, и все области наслаждались покоем и свободой, император отправился 23-го числа весеннего месяца [марта] в область Ляотун, место рождения его предков, чтобы посетить их могилы и почтить их обычным