За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье - Юрий Борисович Ильинский

Мы обступили пулеметчика; рысенок был симпатичным — густая, мягкая шерстка, рыжеватая на спине, куцый хвостик, на ушах кисточки. Он пытался вырваться из рук Чепелы, но, убедившись, что это не удастся, запищал. Бойцы засмеялись, заговорили все разом, старшина недоуменно спросил:

— Что ж нам теперь с ним делать?

— Зачислим на полное довольствие, — улыбнулся Чепела. — Пусть отъедается на солдатской каше.

Солдаты повернулись ко мне — что скажет командир? Все ждали моего решения, а я отдал приказ, совершенно не сообразующийся с требованиями Боевого устава пехоты:

— Рысенка взять. Кормить-поить. Пойдем в наступление — отпустим, занесем в лес.

Чепела вытянулся в струнку: «Есть!» Рысенок выскользнул из его рук и спрятался под нары.

Вскоре он перестал дичиться, сделался всеобщим любимцем, а в нашу землянку началось паломничество: какой-то шутник пустил слух, что разведчики где-то поймали и держат у себя тигренка. С едой у рысенка проблем не было никаких, со всех сторон что-то ему несли, а аппетит у зверька оказался отменный.

Ночами он путешествовал по землянке, прислушивался к возне шуршащих в соломе мышей, быстро пробегал по неровному земляному полу, ловко взбирался на подпиравший потолочную балку столб. Однажды он прыгнул оттуда на голову спавшего Панченко, сержант спросонок завопил, переполошил всех. С тех пор Панченко возненавидел рысенка и, когда в землянке никого не было, мучил и бил бедного звереныша.

Рысенок стал пугливым, днем забивался под нары, и его невозможно было найти, никто из нас не понимал, что с ним стало; Чепела мрачнел.

Однажды к нам в землянку пришел командир полка. Я в это время пришивал подворотничок к гимнастерке, сидел в одной майке, Панченко брился, двое бойцов чистили оружие, остальные бездельничали, болтали, а Чепела играл со своим питомцем. Седой краснолицый полковник Стольников, человек суровый и строгий, остался этим очень недоволен, с ходу закатил мне головомойку, потом неожиданно утих и воззрился на стоявшего навытяжку Чепелу, на плече которого мирно умывался рысенок.

— Это что за образина? Цирк устроили? Хороша разведка, нечего сказать. Вот до чего твой либерализм доводит, лейтенант! Батюшки, да это же рысь!

— Так точно, рысь! — подтвердил Чепела. Полковник взял рысенка, погладил:

— Не боится, совсем ручной.

Я смотрел на командира полка и обступивших его солдат — каменная суровость их лиц исчезла, и все они, включая седого полковника, стали похожими на повзрослевших деревенских мальчишек, с интересом разглядывающих нечто любопытное.

Полковник опустил рысенка на пол.

— Вы хоть голодом его не морите? Нет? А теперь готовьтесь ловить другого зверя — мне нужен пленный.

На выполнение боевого задания ушло двое суток. Трудный был поиск, не обошлось и без потерь. Сдав «языка» в штаб, я вернулся в землянку и сразу же понял, что во взводе что-то стряслось. Старшина доложил, что за время моего отсутствия никаких чрезвычайных происшествий не произошло, но… Старшина замялся, подбирая слова:

— В общем, нашего рыся прикончили.

— Как?! Кто?

— Сержант Панченко.

Днем Панченко, свободный от нарядов, пришел в землянку. Рысенок спал на нарах Чепелы, который сидел рядом, набивая патронами автоматный диск. Панченко схватил зверька и, затянувшись самокруткой, пустил струю дыма ему в нос. Перепуганный рысенок закашлялся, зачихал и укусил своего мучителя за палец. Крепко выругавшись, Панченко с силой хватил рысенка об пол, придавил сапогом…

Солдаты хмуро молчали, Чепела сидел на ящике из-под гранат, помешивал трофейным штыком в печурке, на щеках перекатывались, вспухали желваки. Вошел Панченко, Чепела процедил сквозь зубы:

— Гад!

Панченко вздрогнул, ссутулился, прошел к своим нарам. Как мне хотелось ударить этого человека! Сдерживаясь, я отвернулся, стараясь на него не смотреть, закурил.

— Что вы все на меня ополчились? Что я такого сделал?

Чепела встал, шагнул к побледневшему Панченко, старшина поспешно встал между ними.

— Моя думка такая, — глухо сказал Чепела. — Пусть уходит.

— Верно! Правильно!

— На беззащитную тварь руку поднял!

Панченко молчал. В тот же вечер его перевели в другой взвод.

Захлебывается четвертая наша атака. Когда бойцы поднимаются в пятую, кинжальный пулеметный огонь прижимает их к земле. Боеприпасов у гитлеровцев достаточно, их пулеметы наголо выбривают полянку в секторе обстрела. Наша пехота залегла, поредевшая рота готовится к новому броску.

— Командир! Разрешите уничтожить пулемет? Я подползу…

Открытая местность и сильный огонь из дота оставляют мало шансов на успех, но выхода нет, и я соглашаюсь. Чепела проворно пополз вперед, Панченко с двумя бойцами — следом. Укрывшись в ложбине, они прикроют Чепелу огнем.

С нарастающим волнением слежу за удаляющимися солдатами. Вот Чепела удалился от них на значительное расстояние, сержант и его бойцы уже достигли ложбинки и затаились в ней, Чепела пополз дальше, но длинная пулеметная очередь заставила его распластаться на земле. Бойцы из ложбины открыли ответный огонь, и Чепела пополз снова.

Внезапно из густого кустарника выбежала стайка косуль. Обезумевшие от страха животные вихрем пронеслись мимо дота, наткнулись на Чепелу, повернули назад и скрылись из виду. Задетая пулей косуля, упав перед дотом, билась на земле в конвульсиях. Стрельба с обеих сторон ненадолго прекратилась, затем снова запели пули, и вновь тишина — к косуле подковылял на тонких ножках детеныш и уткнулся мордочкой в материнский живот, нашаривая соски.

Повисла удивительная тишина: пораженные этой картиной противники медлили, не решаясь нарушить идиллию, но война есть война, и бой возобновился, гитлеровцы обстреливали подползающего к доту бойца. Чепела на огонь не отвечал, не стреляли и прикрывавшие его бойцы — амбразуру заслонял косуленок; не обращая внимания на выстрелы, он мирно сосал убитую мать.

Чепела подполз ближе, до дота оставалось метров двадцать пять — тридцать; чтобы выбрать подходящую точку для броска, Чепеле пришлось преодолеть немало лишних метров, проползти по дуге. Все свидетели происходящего понимали, почему он это делает: Чепела хотел зайти с фланга, чтобы осколки не поразили косуленка, хотя надежды на это не было почти никакой.

Но вот Чепела приподнялся и метнул тяжелую противотанковую гранату, в это же мгновение пулеметная очередь вошла ему в грудь; грохнул взрыв — и вражеский пулемет замолчал.

Сергея Чепелу похоронили в братской могиле на перевале Русский. Саперы вытесали из серого обломка скалы небольшой обелиск со звездочкой, установили на могильном холмике, а неподалеку врыли деревянный столб, к которому молодой солдат в ушанке приколотил дощечку с надписью «Государственный заповедник».

С давних времен, ведя бесчисленные войны, создавая все новое и новое оружие, постоянно совершенствуя его, люди широко использовали в борьбе с противником различных животных, которые волей человека практически становились воинами, подобно воинам, сражались, страдали от ран и погибали.

Животных, имеющих непосредственное