За ядовитыми змеями. Дьявольское отродье - Юрий Борисович Ильинский

лучники. Казалось бы, такой „танк“ нельзя остановить ничем — ему не страшны стрелы и копья (вообще у слона лишь два убойных места: у левой лопатки, когда поражается сердце, и между ухом и глазом, когда поражается мозг. Но ведь в них надо попасть!). Слон не только врывался в расположение противника с десантом, но и сам топтал и калечил солдат врага. История знает немало примеров, когда сражение выигрывали слоны»[5].

Во время пребывания в Индии мне довелось видеть боевого слона; «боевой», собственно, была только его раскраска, выполненная местными художниками в полном соответствии с требованиями, которые в прошлом предъявлялись к состоявшим на военной службе слонам. Выглядел великан устрашающе — грозные бивни, воинственная раскраска, угрожающе поднятый к небу хобот… Трудно представить, что испытывали воины, на которых устремлялись десятки таких гигантов, остановить которых, казалось, невозможно… Хотя отрезвляюще на слонов может подействовать страх: напуганный слон, тотчас же забыв всю военную науку, теряет от страха голову и начинает крушить все и вся.

С древнейших времен использовались в ратном деле и птицы. Нет, речь не о горластых гусях, спасших, согласно легенде, от уничтожения Рим, предупредив громкими криками жителей о приближении врага, а о птице всем известной, ставшей благодаря знаменитому Пикассо символом мира, птице, которую художники нередко изображают с зеленой веточкой в клюве.

Строго говоря, символом мира голубя сделали еще древние римляне. Легенда гласит: бог войны Марс, собираясь на битву, увидел, что в его золоченом шлеме свила гнездо голубка, и хотел его разорить. Но богиня Афродита упросила Марса не губить птенцов, а поскольку воин без шлема — не воин, сражение не состоялось. Так голубка, предотвратив кровопролитие, стала символом мира.

Тем не менее, как это ни парадоксально, голубок мог стать и символом войны, ибо люди еще в глубокой древности сделали его настоящим солдатом — стойким, отважным и мужественным.

Голуби издавна использовались как связисты. Почтовые голуби способны за час пролететь около ста километров, а за световой день — до тысячи. Во время франко-прусской войны 1870–1871 годов крылатые гонцы доставили в осажденный Париж около миллиона частных посланий и 150 тысяч официальных сообщений. За подвиги, совершенные во время войны в некоторых европейских государствах, голубям поставлены памятники.

«Голуби действительно заслужили самые высокие награды. Многие из них так отличились во время Первой мировой войны, что были награждены боевыми орденами Франции! Достаточно вспомнить голубя под номером 183, который во время Верденского сражения, несмотря на ураганный огонь, трижды доставлял важнейшие донесения. Достаточно вспомнить и другого голубя, раненного в голову, потерявшего глаз, но продолжавшего выполнять задание. Третий голубь, истекая кровью, все-таки принес очень важное сообщение, четвертый был ранен шрапнелью, однако пролетел несколько километров и сумел доставить письмо. Пятый… Впрочем, были и пятые, и десятые, и, наверное, сотые.

Всем голубям — и живущим и погибшим — был поставлен в Париже памятник»[6].

Подстрелить летящего с большой скоростью почтового голубя из стрелкового оружия почти невозможно, в него просто не попадешь. Стремясь обезопасить себя от пернатых лазутчиков, люди стали использовать специально обученных ловчих соколов, которые перехватывали почтовых голубей в воздухе, уничтожали их, но конечно же не могли положить конец рейдам пернатых посланцев, а они продолжали сражаться, совершать подвиги.

В годы Великой Отечественной войны почтовые голуби, бывшие в некоторых подразделениях нашей армии, тоже внесли свой вклад в дело победы. Голубки вылетали из осажденной гитлеровцами Брестской крепости, из окруженного фашистами Севастополя, сражались и умирали, как солдаты.

К животным, способным выполнять различные боевые задачи, можно отнести и дельфинов. С помощью дельфинов осуществляются поисковые работы под водой, дельфины могут доставлять грузы и донесения. Используют их и в качестве подрывников для уничтожения вражеских кораблей. Исследования в этом направлении ведутся в разных странах и сегодня, несмотря на протесты общественности, осуждающей использование живых существ для подобного рода акций.

Военные специалисты считают дельфинов в этом плане весьма перспективными, их интеллект позволяет надеяться, что дельфины смогут выполнять и более сложные боевые задачи.

Собаки…

Очнувшись, обнаруживаю, что нахожусь в узком овраге, куда скатился, сбитый взрывной волной и осколками упавшего поблизости снаряда. Где свои, где противник — неизвестно, ноет все тело, сильно болит нога. Как же все произошло? Короткий бой, взрыв, сильный удар в ногу — и тишина.

С трудом приподнимаюсь на локтях, картина не для слабонервных: из развороченного голенища льется кровь, торчат три белые щепки. Закусив губу, выдергиваю одну — на ладони сахарно-белая, в затеках густой крови косточка…

Скверно. Один в зимнем лесу долго не продержусь, кровотечение доконает. Снимаю ремень, стягиваю петлю выше раны, чтобы остановить кровь. Кружится голова. Надежды на спасение минимальны, санитары меня проглядели, спуститься в овраг не догадались, ползти я не могу, да и куда ползти?

Время остановилось; бездумно смотрю в мутное, сеющее снежком небо, мысли путаются, слипаются глаза. И вдруг ощущаю чье-то теплое дыхание, и в щеку утыкается добрая песья морда.

Радостно глажу овчарку, нащупываю на ее спине небольшую брезентовую сумку. В ней бинты, вата и термос со сладким, горячим чаем. Какое счастье! Это именно то, что мне сейчас нужно.

Покуда я отогревался чаем и кое-как перебинтовывал рану, собаки и след простыл. Ушла! Но я знал, я был уверен — она вернется, обязательно вернется. И я не ошибся, овчарка вернулась, причем не одна — привела двух бойцов санитарного взвода с легкими саночками.

Более полувека миновало с тех пор, но и сегодня я отчетливо помню эту замечательную собаку. Я не знаю ее имени, но знаю точно: если бы не она, я не написал бы, а вы не прочитали бы сейчас эти строки…

Сколько же человеческих жизней спасли и сохранили собаки-санитары! Круглый год они несли свою нелегкую вахту на переднем крае войны. Зимой и летом, в любую погоду, днем и ночью работали эти собаки, находили на поле боя раненых, приводили санитаров и фельдшеров, вывозили на санках или тележках нуждавшихся в экстренной помощи бойцов и командиров, пробирались в такие места, куда не мог пройти никакой другой транспорт.

«В результате применения санитарных собак в дивизиях заменено значительное количество санитаров-носильщиков, в некоторых случаях нартовые упряжки заменяли полностью работу санитаров рот и батальонов, вместе с этим сроки эвакуации раненых с поля боя сократились… С 1 января по 28 марта 1944 года было вывезено 13 500 человек, тяжело раненных, и доставлено на передовую 300 тонн боеприпасов» (из сообщения начальника санитарной службы 1-й Ударной армии).

«За время