На «заднем дворе» США. Сталинские разведчики в Латинской Америке - Нил Никандров

Среди задач, поставленных перед Рябовым по Уругваю, была работа по немецкой линии. Ознакомившись с обстановкой в стране, он сообщил: «Выходцев из Германии в Уругвае – 8 тысяч человек, половина из них – старые немецкие колонисты, другая половина – антифашисты, среди которых много евреев. Старая колония до сих пор является экономически влиятельной силой, обладает сильными позициями в правительственных кругах. Наиболее крупная организация немцев – «Немецкий антифашистский комитет», который связан с группой Людвига Ренна в Мексике. В Уругвае эту организацию возглавляет Вильгельм Эккерман. Карл Гольдбергер руководит «Комитетом Свободная Австрия». Всего в Южной Америке 4 тысячи австрийцев, в Уругвае – 500, и большинство входит в этот комитет».

В отношении стран оси, с которыми Уругвай находился в состоянии войны, существовал специальный режим: все их граждане были зарегистрированы в полиции и должны были сообщать о своих передвижениях по стране. Разрешение на выезд давалось только с санкции МВД. В отношении итальянцев режим был отменен раньше, чем для немцев.

Рябову не потребовалось много времени, чтобы убедиться: на «немецкой площадке» в Уругвае доминируют американские разведчики. В штате СРС состояло более сорока человек, которые работали не только по Уругваю, но и по Аргентине. Резидент «Артур» подтвердил, что американцы «расплодили» свою агентуру повсюду, и с 1943 года, «из-за нехватки немецких объектов, стали заниматься советскими, готовясь к усилению влияния СССР в Латинской Америке в послевоенное время».

О том, что в Уругвае есть враждебные СССР силы, в посольстве убедились во время празднования победы над гитлеровской Германией. В Монтевидео завершение штурма Берлина Советской армией было встречено народным ликованием. Эйфорическое настроение царило в советском посольстве. Войне конец! Мы победили! Горелкин не успевал отвечать на телефонные звонки: поздравляли его как официального представителя СССР не только главы дипломатических миссий, но и уругвайские политики, руководители левых организаций, испанские республиканцы, деятели искусства. Посыпались просьбы об интервью. В посольстве из представительского фонда достали «Столичную» и разлили по рюмочкам: в такой день и не выпить!

Тысячи людей вышли 2 мая на улицы. Неожиданно вблизи реакционной газеты «Эль Диа» возникли беспорядки – из-за отказа редакции вывесить государственный стяг Советского Союза среди флагов стран-союзников: «Это откровенная провокация, просто так этого оставить нельзя!» В окна редакции полетели камни. Полицейская «столичная гвардия» применила слезоточивый газ. Праздник был омрачён.

Рябов обрисовал («для справки») функции «Столичной гвардии»: «Это особый отряд вооружённой полиции (пистолеты, маузеры, винтовки), предназначенный для охраны президента, министра внутренних дел и членов правительства. В моторизованном отряде – около 350–400 полицейских. На них возлагается также охрана общественного порядка во время митингов, собраний, манифестаций. Такие акты всегда проводятся с разрешения полиции, поэтому известно, куда следует направлять наряды. Внутри полицейского аппарата «столичная гвардия» – это своеобразная ударная группа, употребляющая самые насильственные методы «восстановления порядка».

Есть ещё «Республиканская гвардия» с такими же, примерно, функциями, с той лишь разницей, что это – кавалерийский отряд в 500 сабель. По своему составу и идеологии это в ещё большей степени «цепные псы демократического режима». В отряд набирают малограмотных «пеонов» из деревни, причём в юношеском возрасте, держат в строгой дисциплине и превращают в слепые орудия полицейских начальников. Уругвайцы относятся к ним с ненавистью, потому что во время общественных беспорядков от «псов» обычно попадает и правым и виноватым. Во время майской демонстрации они, раздражённые сопротивлением людей, которые начали строить баррикады и отбиваться камнями, преследовали ни в чём не повинных зевак и прохожих на близлежащих улицах».

«Немецкая тематика» и после завершения войны в Европе постоянно возникала в сообщениях резидента. Преобладала информация о бегстве нацистских преступников, учёных и конструкторов военной техники в страны Южной Америки. Резидент, со своей страстью всё систематизировать, вёл личное досье по теме. Особую сенсацию вызывали факты прибытия к аргентинским берегам германских субмарин. В июле 1945 года Рябов направил в Центр сообщение, полученное от агента, побывавшего в портовом городе Мар-дель-Плата по делам торговой фирмы: «Немецкая подводная лодка всё ещё находится в этом порту. На её борту обнаружено не менее 100 тонн нефти и солидный запас продуктов, видимо перегруженных с судна-матки в Атлантике. Команда, находящаяся под арестом, – молодая, высокопрофессиональная, настроенная фанатично. Все они неизменно приветствовали нацистским салютом пожилого человека, который находился на борту лодки, демонстрируя подчёркнуто уважительное отношение к нему».

Ироничный Граур не удержался, написал на полях телеграммы: «Рене, наверное, думает, что это Гитлер».

Оперативные связи, которые завёл Рябов, в том числе в МИД Уругвая, позволяли ему «быть в курсе» даже того, чем занимался уругвайский посол в Москве. «Пользуясь своими дипломатическими возможностями для сбора материалов, Эмилио Фругони[111] пишет антисоветскую книгу в духе пасквиля Андре Жида, – сообщил резидент. – По этой причине он отклонил предложение своего МИД о переводе в Италию. Он акцентирует внимание на разоблачении «мифа» об исчезновении классов в СССР, затрагивает вопрос о «преследовании» испанской эмиграции в нашей стране, о красном шпионаже и т. д. Предисловие намеревается просить у Леона Блюма, французского социалиста».

В 1946 году Фругони подал в отставку, считая, что его пребывание в советской столице бесполезно и что отношение к нему «в правящих верхах» страны пребывания изменилось в худшую сторону. Своё многостраничное исследование Фругони завершил в 1947 году, а в следующем – опубликовал в аргентинском издательстве «Кларидад» под названием «Красный сфинкс». Реакционная пресса Латинской Америки отозвалась на книгу единодушной похвалой: «Это исчерпывающе полный диагноз болезней Советского Союза».

Рябов сообщил Горелкину о «лицемерном поведении» Фругони в Москве. Поэтому его произведения не вошли в книжную подборку «страноведческого характера», которую посольство, выполняя запрос, направило для библиотеки МИДа. После тщательного отбора, произведённого Горелкиным, осталось девять книг. В сопроводительном письме выбор обосновывался так:

«Эухенио Гомес. Задачи национальной экономики, 1945 г. Одна из лучших работ по экономике Уругвая, содержащая полный марксистско-ленинский анализ экономического положения страны. Автор – Генеральный секретарь КПУ.

Франциско Пинтус. Батлье и исторический процесс Уругвая. Автор – один из старейших членов компартии (основателей). Книга даёт толковый анализ т. н. «эпохи Батлье», знаменитого уругвайского социального реформатора.

Альберто Цум Фельде. Историческая эволюция Уругвая. Одна из лучших и объективных работ по Уругваю. Хотя автор страдает идеалистическим подходом при анализе событий и далёк от марксизма, всё-таки это наименее тенденциозное исследование проблемы.

Луис Мария Гинасо. Уругвай – тёплая Аркадия. 1945. Описание путешествия местного журналиста по стране. Полезно прочитать, чтобы узнать о нравах, обычаях, традициях народа.

Уго Фернандес Артусио. Нацисты в Уругвае. 1940. Компилятивная работа известного журналиста и писателя, председателя «Мундо Либре» о немецком проникновении в Уругвай. Работа не даёт глубокого понимания вопроса, но её полезно прочесть, чтобы получить общее представление.

Ф. Брена и Х. Итуронде. Высшая измена в Уругвае. 1940. Книга содержит много фактического материала о нацистах в стране, поэтому рекомендуется для прочтения, хотя издана