Ткань Ишанкара - Тори Бергер

Сэр хет Хоофт не просто намекнул, он открыто заявил, что умереть ей все же придется. Ну, раз надо – то надо, тут не поспоришь… Значит, сам сэр ’т Хоофт такое уже проделывал, и если раньше код захватывал и его голову, а маг абсолютно точно ни под чьим контролем, кроме своего собственного, не находился, значит ему удавалось избавляться от монсальватского паразита.

М-да, Макс со своими глистами пришелся как раз кстати. Сто процентов, ни о каком симбиозе тут речи не шло, и захватчик покидал тело жертвы, как только она отправлялась в иной мир. Так сэр ’т Хоофт от кода и освобождался. Ну конечно, самое безопасное – затолкать код в голову некроманта, для которого умереть – разом больше, разом меньше, разве что опыта возвращения прибавится. А вот Горан бы не выжил, это абсолютно очевидно. Значит, сэр ’т Хоофт знал, что она будет с Гораном именно в это время в этом месте, и просчитал, что Горан спрячет ее от монсальватских послов самым лучшим способом, не вызывающим большого резонанса. Отправит ее в пространство между мирами, откуда, если постараться, оказывается, можно наблюдать за своей реальностью. А если сэр ’т Хоофт и правда все это просчитал, то сам собой отпадал вопрос и о том, как Лерой узнал, где искать Горана: явно ведь, что ему подсказали.

Умереть можно было прямо сейчас, и тогда через каких-нибудь пару минут от монсальватского кода в голове не осталось бы и следа, но Тайра была уверена, что он не должен был ускользнуть бесследно. Надо было оставить его в Ишанкаре, чтобы потом те, кто знал, что с ним делать, разобрались, как он работает. Надо было вынуть его из своей головы до того, как код распадется в магический прах, но как?

Тайра с тоской осмотрела Максов кабинет, но ничего привлекательного, кроме полки с ядами и двадцатилитровой бутыли формалина возле дверей, обнаружить не удалось. Зачем Максу столько формалина, да еще в кабинете? Все-таки он был странным. Называл сэра хет Хоофта сатрапом, при этом уважая его чуть ли не больше всех остальных вместе взятых, и сравнивал монсальватский код с… А это мысль!

Тайра почувствовала, как сердце забилось чаще. Надо попробовать, должно же получиться. Главное, не торопиться и не бояться.

Она помнила эту картинку из учебника зоологии, синего, с картонной обложкой, оторванным краем и овальной фиолетовой печатью на первой странице. Этот учебник стащил из библиотеки кто-то задолго до Алекса и даже до мамы, и он лежал на полке вместе с другими книгами по медицине. Там были рисунки с разрезанными лягушками, голубями, мышами, но начиналось все с червей. Тайра всегда пролистывала эти страницы, потому что они вызывали отвращение, но в сознании накрепко отложились именно эти отвратительные картинки с аскаридами, бычьими цепнями и прочими тварями. Тайру передергивало только от одной мысли о том, что все это может жить внутри, ползать, есть, размножаться… А теперь подобная жуть, только магического происхождения, сидела у нее в голове, и ее надо было оттуда вынуть. И Тайра знала, как.

…Этот рисунок так и стоял перед глазами: мужская нога, почему-то абсолютно без волос, и руки санитара, медленно накручивающие на палочку вылезшего сквозь кожу отвратительного, неприлично длинного паразита…

Вместо палочки вполне сойдет и карандаш. Тайра взяла у Макса со стола первый попавшийся. Свиток был приблизительно сантиметров двадцать на сорок, значит, код не должен превышать трех метров. По крайней мере, его основная часть. Но остальные письмена были гораздо длиннее, и надо было размотать их, не порвав и не нарушив порядок. Но Тайра отчетливо помнила только два компонента: совокупность знаков и едва уловимый растительный орнамент на них. Третьего ей увидеть не удалось. Значит, надо было взять еще два карандаша.

Собственные действия казались ей весьма странными. Навряд ли кто-то раньше пытался поймать магическую рыбу на простую бамбуковую удочку, но попробовать стоило. Сэл говорил о мастерстве и опыте, но Тайре предстояло проделать эту операцию впервые, и ей было удобнее думать, что механизм уже отработан сэром хет Хоофтом, а на ее долю приходится как раз интуитивная часть. Тайра сняла с карандашей энергетические слепки, села за Максов стол, положила голову на руки, последний раз вздохнула и вышла за Грань.

Мир снова стал отсвечивать зеленым, холодным водопадом со всех сторон на нее обрушились голоса, но Тайра уже научилась отсекать все посторонние помехи, и через секунду вокруг воцарилась тишина, нарушаемая только еле слышной ненавязчивой мелодией из динамиков у Макса на столе. Тайра оставила тело, встала сбоку и критически осмотрела свою материальную оболочку. Да-а… Гюнтер был прав, несмотря на его муштру, проблема с лишними килограммами так никуда и не ушла, да и кончики волос надо бы подрезать, чтобы не секлись… Все так же, как и было всегда, но это в данный момент было неважно, и Тайра переключилась на магическое зрение.

Монсальватский трехкомпонентный код замер, словно прислушивался к собственным ощущениям и внезапно изменившейся ситуации. Тайра застыла, ожидая его дальнейших действий, и спустя несколько секунд код начал двигаться, и она смогла вычленить его начало. Тайра взяла подвешенный в воздухе слепок карандаша и с замиранием сердца запустила руки себе в голову, аккуратно подцепляя заостренным грифелем первую букву, напоминающую готическую латинскую «о». Она медленно вынула ее из своей головы, и изящная окружность распалась, вытягиваясь в линию. Тайра подхватила ее пальцами одной руки и осторожно два раза обвила вокруг карандаша. Оплетающие букву тонкие плети орнамента соскользнули вниз и чуть не исчезли в запутанном черном клубке кода внутри черепа, Тайра быстро подвесила над столом первый карандаш, схватила второй и закрепила на нем второй компонент.

Основная линия кода была старопровансальским наречием. Тайра медленно крутила карандаш, и звучание чужой мертвой речи захватывало дух. Ей очень хотелось понять, о чем говорят эти шелковые черные буквы, но считать язык было не с кого, его явно восстанавливали по книгам. Иногда код начинал сопротивляться, и Тайра чуть отпускала карандаш, черная нить разматывалась, сворачивалась в пружину и снова восстанавливала свой изначальный вид готических письмен. Это было удивительно и пугающе, Тайра словно боролась не с лингвистической программой, а с живым мыслящим существом, хитрым и умным, не уступающим, а, вероятно, и превосходящим ее саму.

Тонкие лианы второго компонента напоминали систему знаков, они повторялись в определенной последовательности и создавали шифр, они задавали ритм и звучали разными нотами, но звук этот был иной и ничем не напоминал завораживающую музыку шанкари. Знаки принадлежали разным культурам, и подавляющее их большинство было Тайре незнакомо. Иногда она вычленяла отдельные знаки или их сочетания, но общая концепция была для нее слишком сложна.

Чем дольше она работала с кодом, тем меньше оставалось в нем жизненных сил, и под конец, когда клубок в ее голове стал маленьким, и нити, из которых он был создан, свободно отделялись одна от другой, Тайра уже не сомневалась, что было третьим компонентом. Когда карандаши стали похожи на два веретена, и голова опустела, ее заполнил поток чужих воспоминаний, эмоций, чувств, цветные картинки пережитого кем-то прошлого сменяли одна другую, звучали обрывки речи, музыки, шуршали страницы множества прочитанных книг… Тайра подождала, пока пустота в ее голове заполнится окончательно, и вернулась в свое тело. На несколько секунд ее пронзила боль, она заставила себя вдохнуть и оторвать голову от стола.

Она встала, сложила карандаши с их энергетическими слепками и навитыми на них компонентами кода, и, держа их в одной руке, другой по стоящему на столе телефону Макса, красному, с гипертрофированной, словно надувной, трубкой, набрала номер Наставника.

– Сэр ’т Хоофт, – позвала она.

– Сейчас буду, – коротко ответил маг и через секунду вошел в дверь кабинета.

Он внимательно посмотрел ей в глаза, не то любуясь, не то опасаясь их зеленого цвета, протянул руку, забрал у нее два желтых карандаша, усмехнулся и спрятал их в свой Арсенал.

– Это вторичный