Двойка чаш. Приворот из гримуара - Мара Санкта

некромантов немного, но воскрешать даже нам запрещено. Но он просто помешался на этой идее, пытался играть в бога. Решил, что нашел лазейку.

— А кого?.. — Эстер сначала говорит, и только потом думает, и это как раз тот случай. Можно было бы свое любопытство-то и придержать.

Граф молчит какое-то время, взвешивает, насколько эта информация важна для лекаря; стоит ли делиться. Присаживается, согнув колени, прямо посреди выжженых линий губительного ритуала и с отсутствующим выражением лица проводит по ним пальцами, собирая пепел, задумчиво растирает его между подушечками. Пытается почувствовать, к чьему праху прикоснулся.

— Скажем так, в семье я был средним ребенком, — все же говорит он, косится на ведьму снизу вверх. — Недолго, правда. Довольно быстро обратно стал младшим.

Теперь и вовсе единственным.

Эстер прикусывает язык. Саван в воспоминании действительно на взрослого бы не подошел. Потянуло спросить еще и про родителей, но она вовремя остановилась. Ради собственного же душевного спокойствия, она вряд ли готова к историям о целой семейке чернокнижников. Вряд ли граф может поделиться трогательными воспоминаниями из детства.

— Будем честны, я слабо понимаю, как вы работаете, — Кейн резко встает и отряхивает ладони, — но, если нужно будет что-то достать — это не проблема. Книги, ингредиенты для зелий, артефакты. Жертвы?

Последнее предложение прозвучало почти игриво. Эстер едва глаза не закатила.

— Хотя, у Ирви какой-то набор юного алхимика имеется, так что, может, это и не понадобится, — продолжает он. — Вот и все, миледи, дальше штурвал исключительно в ваших руках.

Знать бы ей самой, с чего начать.

— Ирви?

— Подмастерье мой. Начинающий отступник и осквернитель, — ухмыляется Кейн, — забавный мальчишка. Способный. Не волнуйтесь, со всеми здесь еще познакомитесь.

У него еще и ученик имеется. Какое счастье.

***

В замке, оказывается, и живая прислуга имеется. Это граф решил сразу лучшим похвастаться перед новой целительницей — когда Принц, тот самый огромный скелет-дворецкий, начал переносить вещи Эстер из повозки, невольно промелькнуло желание все пожитки теперь просто сжечь. Еще и имя ему такое дали!.. Он, конечно, именно откликаться на него не мог — сложно говорить без голосовых связок и языка; но костяную голову на звук поворачивал. Эстер даже чуть испугалась, завидев в холле пожилую, но все еще полностью телесную служанку. Она с ведьмой общаться особенно не желала, отвечала сухо, но вежливо, не распространяясь совершенно ни по каким темам, кроме порядка жизни в поместье.

Что ж, у нее поподробнее про детство Винтеров выведать не удастся.

Зато у Ирви потенциал стать главным сплетником в замке был невероятный; когда Кейн их друг другу представил, Эстер не смогла пропустить загоревшийся в глазах юноши интерес. Он был ровесником Ланы, или даже чуть младше; высокий, худой и нескладный, болезненно-бледный, почти синеватый. Держался достойно и воспитанно, но это при наставнике; Эстер мысленно пометила, что нужно будет за адептиком понаблюдать в естественной среде обитания. Поймать как-нибудь за практикой на заднем дворе, когда он будет пытаться заставить дохлую крысу танцевать.

Само поместье пока казалось удручающе неуютным. Даже попробуй граф всех своих скелетов сначала спрятать в шкаф, скоро ведьма разгадала бы, с кем связалась. Мертвенным холодом тянуло из каждой щели, и это не про сквозняк: здание было в отличном состоянии, было видно, что граф заботится о сохранении отчего дома и прилежащих территорий. Но души здесь не было, казалось, будто даже время здесь застыло в непрекращающемся трауре.

Замок тянулся к небу своими острыми башнями, словно готовый пронзить облака. Его стены были толсты и темны, покрытые мхом и лишайником. За ними скрывались многочисленные комнаты, где веками жила аристократия, окруженная роскошью и изысканностью. В зале с камином стояли дорогие мебель, картины, ковры и вазы. В спальне, куда пригласили Эстер, была огромная кровать с балдахином и шелковыми простынями. В библиотеке хранились редкие и древние книги, некоторые из которых содержали тайные знания и заклинания.

Эстер не могла избавиться от ощущения, что само поместье за ней наблюдает. Она не знала, что ее ждет в этих стенах, но она уже не могла отступить. Множество жизней зависело от того, сможет ли она распутать запутанный клубок проклятий в сердце Исендора.

Замок был полон противоречий. Его высокие потолки создавали ощущение простора и свободы, но в то же время она чувствовала, что задыхается от тяжести воздуха, наполненного тайнами и темными чарами. Когда она ступала по длинным коридорам, которые вились и разветвлялись, как змеи, Эстер не всегда знала, куда идет и что ищет. Сейчас она чуть не прошла мимо очередных закрытых дверей, но ей вдруг послышались шаги, стоны, смех и крики; подслушивать — не занятие для леди, но она здесь не для того, чтобы вести себя подобающе, а чтобы работать. Так что она замирает у входа, пытается выловить конкретные слова или фразы, но не может связать их в какой-то единый разговор; не выдержав, она магией чуть приоткрывает дверь и заглядывает в комнату. У нее в жилах холодеет кровь.

Когда-то это была детская спальня; кровать, укрытая белоснежным кружевом, шкаф с платьями, стол с куклами, полку с книгами и игрушками. Все аккуратно и чисто, как будто кто-то заботился об этой комнате, не давая ей покрыться пылью и паутиной. Но никаких следов жизни, никаких намеков, что здесь кто-то смеялся, плакал, играл или мечтал, Эстер не увидела. Эта комната была могилой, в которой хранятся воспоминания о той, кто ушла навсегда. Больше ничего и не осталось; маленькую хозяйку поглотил взрыв во время ритуала. Старший брат захотел воскресить младшую сестренку, а оставил среднего и без семьи, и даже без их тел.

Голоса умолкли, когда ведьма отперла дверь; мятежные духи этого поместья пока ее не приняли. Может быть, позже, когда поймут, что она пытается помочь Кейну, неупокоенные души смогут раскрыть ей свою историю. Мрачная, но волнующая перспектива; мысль об общении с призраками ее почему-то не так беспокоила, как о работе именно с телами умерших.

Осторожно, стараясь не оставить никаких следов своего присутствия, Эстер закрывает дверь и отправляется дальше. Исследовать.

Она спускается в сады и идет, чувствуя, как холодный ветер пытается забраться к ней под плащ. Оглядывается, чтобы ненароком своим отсутствием этикета не напугать какую-нибудь престарелую экономку, опускается и прямо рукой зачерпывает небольшую горсть земли и мелких камней. Пытается наладить контакт. Эстер сложно поверить, что это были когда-то роскошные сады, полные цветов и плодов. Теперь же все выглядит умирающим и проклятым. Деревья скрючились и склонились к земле, как будто пытались укрыться от чьего-то злого взгляда. Здесь