Куропаткин. Судьба оболганного генерала - Андрей Гургенович Шаваев

что это его личное мнение и убеждение, что никакой надежды на малейший успех на театре военных действий нет, что дело окончательно проиграно и что поэтому, по его убеждению, необходимо заключить мир во что бы то ни стало, хотя бы пришлось уплатить значительную контрибуцию.

От морского ведомства был назначен капитан Русин, который заведовал канцелярией по морским делам при главнокомандующем. Он… высказал те же взгляды, как и Самойлов, но осторожнее и сдержаннее. Он вообще относился к благоприятному дальнейшему ходу войны скептически».

На Дальнем Востоке, готовые обрушить друг на друга всю свою накопленную мощь и разорвать в клочья противника, три русских и шесть японских армий напряженно застыли в томительном, выматывающем ожидании властной, державной отмашки на испепеляющее в огне людей и железо сражение или на отмену такового и объявление столь желанного мира.

30 июля 1905 года Куропаткин в поздравительном письме Редигеру по случаю назначения его военным министром предостерегает бывшего своего подчиненного, возведенного на вершину армейской карьерной лестницы:

«Наши главные теперь заботы – это как бы Россия не заключила позорного мира. Наши армии сохранены, закалены и настолько теперь усилены, что могут с упованием взирать на будущее. Уже ныне успешный переход в контрнаступление японцев маловероятен. Надеюсь, что скоро нам можно будет и самим перейти в наступление…

Лично ожидаю с нетерпением возобновления решительных военных действий. Верю, что победа наконец склонится на нашу сторону, но во всяком случае, если великая Россия хочет остаться великой и не быть вынужденной после позорного мира быстро готовиться к новой войне, надо настоящую войну вести с желательной настойчивостью еще год, два, три, до победы. В этом спасение не только России, но и Европы. Иначе 700 миллионов азиатов под главенством Японии сделают попытку прописать законы Европе, начав с России в Сибири, Франции в Индокитае и Англии в Индии. Зашевелятся Персия и Турция. Такого ли результата мы желаем вместо преждевременного мечтательного идеала: стать без права и без нужды хозяевами на берегах Тихого океана?».

Непомерно завышенные требования японской делегации в Портсмуте вынудили Николая II 7 августа 1905 года дать указания Линевичу о необходимости с нашей стороны активных действий:

«Политические условия и интересы России требуют успеха нашего оружия. Переговоры в Портсмуте не должны умалять вашей настойчивости в достижении успеха над врагом.

Я твердо уверен в том, что, когда обстоятельства укажут вам возможность доказать силу русского оружия, вы не упустите перейти в решительное наступление, не испрашивая на это Моего утверждения и согласия».

Полученный из рук царя беспрецедентный карт-бланш – «не испрашивая на это Моего утверждения и согласия»-Линевич использовать не успел.

Или не ЗАХОТЕЛ успеть, опасаясь всей полноты ответственности за конечный результат, предпочтя решительному ДЕЙСТВИЮ дальнейшее ОЖИДАНИЕ. Затяжке наступления во многом способствовало и отсутствие единства взглядов командующих армиями и штаба главнокомандующего на планирование операции, что показали многочисленные совещания.

Командующий 1-й Маньчжурской армией А.Н. Куропаткин настаивал на приоритетном ударе силами корпусов своей армии по правому флангу противника, однако оказалось, что его предложение противоречило плану, разработанному Полевым штабом главнокомандующего Линевича, – главный удар нанести по левому флангу японской обороны силами шести корпусов 3-й Маньчжурской армии под командованием генерала М.И. Ботьянова.

После многочасовых, нелицеприятных пререканий и взаимных обвинений генералов в дефектности отстаиваемой каждым из них позиции 16 августа 1905 года вариант Куропаткина все же был отклонен и окончательно утверждена наступательная операция на правом фланге фронта, главнокомандующим генералом Линевичем отданы предварительные распоряжения о непосредственной подготовке боевых действий.

Генерал Линевич если и поверил в собственные силы, то не смог полностью откинуть сомнения и глубоко вникнуть в ФАКТОР ВРЕМЕНИ, по которому до начала наступательной операции ему отмерялись даже не дни, а часы.

Целых двенадцать дней после получения высочайшей санкции на вооруженное ДЕЙСТВИЕ, подразумевающее полный разгром противника, прошли в пустопорожних разглагольствованиях и бесполезных совещаниях.

Все-таки армия – это не парламент и не Учредительное собрание; в войсковых штабах всегда принято мало говорить, а если говорить, то исключительно по делу, но много и решительно действовать.

Утонув в несвойственных для военной среды ДЕБАТАХ, главком Линевич дождался очередного указания из Петербурга, дезавуировавшего распоряжение предыдущее: 19 августа 1905 года Полевой штаб в Маньчжурии получил депешу императора о достигнутом соглашении российских и японских уполномоченных в Портсмуте.

Вскоре, 23 августа 1905 года, мирный договор между Россией и Японией был подписан.

К моменту заключения мира численность японских войск на всех театрах военных действий определялась в 442 тысячи человек, из них в Маньчжурии – 381 тысяча штыков и сабель.

31 августа 1905 года Куропаткин, вконец расстроенный таким конфузным завершением многообещающей военной эпопеи, в пылу эмоций подает рапорт Линевичу об освобождении от должности командующего 1-й Маньчжурской армией, одновременно, как прожженный игрок-царедворец, надеясь быть услышанным в столице, направляет телеграмму аналогичного содержания военному министру А.Ф. Редигеру.

Хочет напомнить о себе, но не понимает, не хочет понимать, что он уже ОТЫГРАННАЯ, никому не нужная фигура.

Реакции на рапорт никакой: молчаливый отказ и отсутствие ответа – и от министра Редигера, и от главнокомандующего Линевича, хотя, откровенно говоря, кто такой сейчас Линевич?

Повторить грандиозный успех, достигнутый во время подавления Боксерского восстания, Николай Петрович Линевич, необоснованно затянувший в августе 1905 года оперативную паузу, увы, не успел, хотя все факторы оперативной обстановки к моменту завершения войны сложились против изнуренных войной японских вооруженных сил.

Заслуга принявшего из рук Куропаткина пост главнокомандующего Маньчжурскими армиями Линевича заключалась в том, что после проигранного Мукденского сражения он не ушел стремительно далее на север к Харбину, а остался на Сыпингайской оборонительной линии, сумев вновь собрать в единое целое, встряхнуть и привести в порядок грозную армию, провел колоссальный объем административно-распорядительной работы по подготовке будущих военных операций, тщательно скрыл от окружающих свои сомнения в скорой победе, в то же время вселив в противника неуверенность относительного благоприятного для него развития дальнейших событий на фронте.

Николай II работу Линевича на посту главнокомандующего оценил высоко и по достоинству, символично пожаловав ему в день заключения Портсмутского мира звание генерал-адъютанта.

Штык в землю

Русско-японская война, как и ранее Русско-турецкая 1877–1878 годов, завершилась не на полях сражений.

Куропаткин вновь, уже на совершенно другом военно-иерархическом уровне, не полковником и начальником штаба дивизии, а генералом от инфантерии и командующим армией испытал горечь циничного политического предательства сверху и размена, как оказалось, бесполезных военных жертв и достижений воюющей армии в угоду сомнительным по