Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

Слово «домой», как гром, прогремело в голове. Джонни, и он с трудом открыл глаза.

— Только не домой, — прошептал он дрожащим хриплым голосом. — Я не поеду домой!

На него обернулись испуганные лица с переднего сиденья. Джонни узнал мужчину. Это был Боб Гордон, который снимал на студии вестерны, а женщина, вероятно, была его женой.

— Гордон, — устало пробормотал он. Гордоны едва смогли услышать Эджа. — Отвези меня к Дорис Кесслер!

Глаза Джонни закрылись.

9

Петер беспокойно заворочался в постели, открыл глаза и посмотрел в окно. Небе уже посерело, по крыше глухо стучал дождь. Будильник на ночном столике показывал шестой час. Кесслер облегченно вздохнул. Еще час, и можно вставать, он так и не смог заснуть.

Петер устало потянулся. Напрасно он глупо беспокоился. Встреча Джонни с женой, похоже, прошла нормально. К дому подъехала машина. Кесслер сел и прислушался.

На гравийной дорожке раздались шаги. Они поднялись на крыльцо и остановились. Неожиданно, словно будильник, зазвенел дверной звонок.

Петер вскочил с кровати, набросил халат и помчался вниз. Пояс он завязал у самой входной двери.

На пороге стоял Боб Гордон и растерянно смотрел на испуганного Петера Кесслера.

— Мистер Кесслер, — взволнованно произнес молодой человек. — У меня в машине лежит мистер Эдж.

Петер тупо смотрел на него.

— Я нашел его на дороге в двух кварталах от вашего дома, — торопливо объяснил Гордон. — Кажется, он болен.

— Несите его в дом! — наконец, запинаясь, вымолвил Петер. — Чего вы ждете?

Он спустился с Бобом к машине, не обращая внимания на дождь. В машине сидела женщина, но Петер даже не заметил ее.

Гордон открыл дверцу. На заднем сиденьи лежал Джонни с посиневшими губами. Боб Гордон залез в машину и начал поднимать его, но Эдж даже не пошевелился. Петер взял его за ноги, а Боб — подмышки, и они перенесли его в дом.

В дверях стояла Эстер.

— Что случилось? — испуганно спросила она.

— Не знаю, — ответил Петер на идиш. Они положили Джонни на диван в прихожей, и на ковре сразу образовалась лужа.

Эстер подбежала к Джонни и опустилась на колени. Быстро развязала галстук и расстегнула воротник. Она прижала ладонь ко лбу Джонни. В этот момент спустился Макс. Мужчины смотрели на нее с типичной в таких ситуациях мужской беспомощностью.

— Он весь горит, — сообщила Эстер, вставая. — Папа, — уверенно обратилась она к Петеру, — позвони доктору. — Затем повернулась к Гордону и дворецкому. — Отнесите его наверх, разденьте и положите в постель.

Мужчины бросились выполнять распоряжения.

— Отнесите его в комнату Марка, — велела Эстер дворецкому. Марк сейчас находился в Европе. Эстер начала подниматься вслед за ними.

Через несколько минут в комнату вошел Петер.

— Доктор сейчас приедет, — сообщил он, глядя на кровать. — Ну как он?

— Не знаю, — ответила Эстер. — По-моему, у него ужасная температура.

Кесслер чихнул.

— Папа, немедленно переоденься во все сухое, — приказала она мужу. — Одного больного мне вполне достаточно.

Петер заколебался, затем отправился в спальню.

— Вы, наверное, тоже промокли до нитки, — сочувственно сказала Эстер Гордону. — Спуститесь вниз, и я напою вас горячим кофе.

— Со мной все в порядке, — запротестовал Боб. — Меня ждет в машине жена. Я должен ехать на студию.

— Вы оставили в машине жену? — изумленно переспросила Эстер Кесслер. — Немедленно приведите бедняжку в дом. Я вас не отпущу, пока вы с ней не отогреетесь. Студия может подождать.

Петер спустился в столовую, когда Боб Гордон рассказывал, как они нашли Джонни. Увидев Кесслера, он повторил рассказ.

— Мне нужно кое-что сделать на студии до начала работы. Поэтому мы и выехали так рано. Мистер Эдж лежал на дороге.

— Хорошо, что вы нашли его, — сказал Петер.

В дверь позвонили, и он поспешил в прихожую.

Приехал доктор. Они отвели его наверх и озабоченно ждали, пока он осматривал Джонни. Наконец доктор встал и обернулся к ним.

— Он очень болен. Его необходимо отвезти в больницу; но я боюсь перевозить его в такую погоду. У него сильная двусторонняя пневмония, осложненная каким-то непонятным шоком. Ему необходим кислород.

Петер посмотрел на Эстер, затем перевел взгляд на доктора.

— Делайте все, что считаете нужным. Не останавливайтесь ни перед какими расходами. Этот парень должен поправиться.

— Не могу ничего обещать, мистер Кесслер, — спокойно ответил доктор. — Естественно, я попробую. Где телефон?

Доктор вышел из комнаты, и из коридора донесся его приглушенный голос. Эстер посмотрела на мужа.

— Надо сообщить Далси, — прошептала она.

— Пожалуй, — заколебавшись, кивнул Петер.

Джонни пошевелился, открыл горящие глаза и безумно посмотрел на них. Он безуспешно попытался поднять голову, но она бессильно упала на подушку, глаза устало закрылись. Несмотря на то, что они едва услышали его, его голос был переполнен такой отчаянной решимостью, что слова раздались в тихой комнате, как раскаты грома.

— Не… говорите… Далси… — Его губы слабо шевелились. — Она… плохая!

Рука Петера автоматически сжала руку Эстер, глаза наполнились слезами. Теперь он знал, что произошло.

Прошло три недели. Воскресным вечером Петер и Джонни играли у бассейна в шахматы.

Кесслер сделал ход, посмотрел на противника и улыбнулся.

— Конь аш семь шах, — объявил он. — Это должно охладить твой пыл.

Еще бледный Джонни Эдж изучал положение на доске. Его позиция стала безнадежной, потому что следующим ходом Петер объявлял мат. Эдж весело посмотрел на Кесслера.

— Потребуется какой-нибудь гениальный ход, — усмехнулся он.

— Ну вперед, — уверенно улыбнулся Петер. — Спасения все равно нет.

— Я сделаю гениальный ход, — широко улыбнулся Джонни. — Сдаюсь!

— Еще партию? — поинтересовался Петер, расставляя фигуры.

— Нет уж, спасибо. Хватит с меня двух разгромов в день!

Петер откинулся на спинку стула и подставил лицо лучам солнца. Какое-то время они сидели молча. Джонни закурил и лениво выпустил дым через нос.

Петер Кесслер наблюдал за задумчивым лицом друга.

— Ну как, надумал? — поинтересовался он. — Едешь завтра?

— Хочется покончить с этим, как можно быстрее, — кивнул Эдж.

— Знаю, но хватит ли у тебя сил?

— В Рино силы восстанавливаются ничуть не хуже, чем в остальных местах, — ответил Джонни.

Через пару минут Петер заговорил вновь:

— В пятницу я высылаю им уведомления о расторжении контрактов из-за нарушений этики.

Джонни ответил после небольшой паузы хриплым и напряженным голосом:

— Напрасно ты решил сделать это. В конце концов они собирают нам зрителей.

— Думаешь, я потерплю их у себя на студии после того, что произошло? — с негодованием спросил Петер. — Я их видеть больше не могу!

— Если бы я только догадался раньше! — Джонни Эдж смотрел на сверкающую гладь бассейна. — Каким же дураком я был! Я смеялся над статьями в газетах и сплетнями, а