Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

— Часов в пять, не раньше, — ответил Эдж.

— Чек будет готов к пяти. Пришлешь кого-нибудь за ним?

— Сам заеду, — пообещал Джонни Эдж.

Он положил трубку и вышел в приемную. Эдж так и не разделся.

— Достань мне билет на любой поезд, только не раньше пяти часов. Я хочу выехать сегодня.

Джонни вернулся в кабинет и закрыл дверь. Джейн продолжала изумленно смотреть на закрытую дверь, когда зазвонил телефон.

— Офис мистера Эджа, — ответила она.

— Что стряслось с твоим боссом, бэби? — спросил Рокко Саволд. — Он выскочил, как ошпаренный, и даже забыл расплатиться.

— Не знаю, — удивленно ответила она. — Только что он велел немедленно достать ему билет на вечерний поезд.

В этот момент на столе Джейн вспыхнула лампочка.

— Подожди секунду, Рок. Он звонит. — Она отключила Рока и включила Эджа. — Да, Джонни?

— Позвони домой и скажи Кристоферу, чтобы он побыстрее собрал чемодан и привез его сюда.

— Хорошо. Что-нибудь еще?

— Нет, — ответил Эдж и положил трубку. Откинувшись на спинку стула, он закурил. Сегодня пятница. Если он уедет часов в пять, около четырех утра будет в Чикаго, в Лос-Анджелесе — около одиннадцати вечера в воскресенье.

Джонни потянулся к телефону, собираясь сообщить Петеру о своем приезде, но остановился. Лучше преподнести ему сюрприз. Тогда психологический эффект окажется сильнее.

7

Когда поезд въехал на лос-анджелесский вокзал, Джонни Эдж посмотрел в окно. Сильный дождь сопровождал яростные порывы ветра. Эдж задрожал от холода и потрогал щеку, которая оказалась теплой — у него поднялась температура.

Во время поездки он опять заболел. Болели пересохшее горло, грудь, все тело. Джонни открыл пузырек с аспирином, сунул в рот две таблетки и тупо принялся жевать. Вязкая горечь лекарства немного ослабила боль в горле.

Когда Джонни поднял голову, рядом с собой он увидел носильщика.

— Готовы, миста Эдж?

Он кивнул, встал, застегнул пальто и направился по трясущемуся коридору за носильщиком, который подхватил чемодан. Когда они вышли в тамбур, поезд остановился.

Второй носильщик ждал на перроне. Первый отдал ему чемодан и обернулся к Джонни.

— Надеюсь, путешествие прошло хорошо, миста Эдж? — улыбнулся он.

— Прекрасно, Джордж, — ответил Джонни, протягивая банкноту.

— Спасибо, миста Эдж, — поблагодарил негр.

— Такси, мистер? — поинтересовался второй парень.

— Да.

Часы показывали начало одиннадцатого. Сначала он заедет к Петеру, а потом отправится к себе.

Дождь стучал по шляпе, пальто, вода затекала за воротник, пока Джонни звонил в дверь темного дома Кесслера. Он закашлялся и второй раз нажал звонок. Наконец в доме мелькнул лучик фонарика.

Дверь чуть приоткрылась, и в щелочку выглянула голова дворецкого.

— Побыстрее впусти меня, Макс, — взмолился Эдж, — а то я сейчас утону.

Дверь распахнулась, и Макс подхватил чемодан.

— Мистер Эдж! — изумленно воскликнул он. — Мы вас совсем не ждали.

Джонни, улыбаясь, вошел в прихожую и снял пальто.

— Да, это неожиданный приезд. Мистер Кесслер дома?

— Он уже спит, сэр, — ответил дворецкий.

— Разбуди его, — велел Эдж. — Мы должны поговорить. Я подожду в библиотеке.

Он оставил Макса в прихожей, вошел в библиотеку и включил свет.

В камине слабо тлели уголья. Джонни разворошил их и подложил несколько поленьев, которые быстро загорелись. На столе он увидел графин с виски и налил себе.

В библиотеку торопливо вошел испуганный Петер, которым следовала Эстер. Джонни стоял перед огнем со стаканом в руке.

— Что ты здесь делаешь? — изумился Кесслер, подбегая к Джонни Эджу. — Я не поверил Максу, когда сказал, что ты ждешь в библиотеке.

Джонни допил виски, которое приятно обожгло горло и закашлялся.

— Я приехал, чтобы кое-что вдолбить в твою непробиваемую башку, — весело ответил он.

— И это все? — облегченно вздохнул Петер, садясь в кресло. — Я думал, случилось что-то ужасное.

— Что-то ужасное может случиться, если ты меня сейчас не послушаешь.

— Дела?

— Да, — ответил Эдж.

— Дела подождут до завтра, — категорически заявил Петер, вставая. — Сначала мы тебя накормим, а ты пока переоденься. Весь промок до нитки.

— Нет, так не пойдет, — напряженным голосом возразил Джонни Эдж. Он сильно закашлялся и дотронулся до лба. В довершение ко всему разболелась голова.

— Мама, принеси ему выпить что-нибудь горячее, — обратился к жене Петер Кесслер.

Эстер молча вышла.

Джонни закончил кашлять и протестующе поднял руку.

— Ни к чему все это. Как только мы поговорим, я поеду домой.

— Далси тебя ждет? — странным голосом поинтересовался Кесслер.

— Нет, хочу преподнести ей сюрприз.

— В такую ночь тебе лучше не выходить из дома, — заметил Петер, глядя в окно. — Переночуй у нас, а завтра удивишь ее.

— Нет, ливень стихает.

Эстер принесла кофейник, поставила его на стол и налила горячего кофе Джонни.

— Вот выпей, — посоветовала она. — Сразу станет легче.

Джонни благодарно взял горячую чашку и поднес к губам.

— Спасибо.

— Ты неважно выглядишь, — озабоченно заметила Эстер.

— Немного простыл, но это все ерунда.

Кесслеры сели напротив. Эстер завернулась в плед. Несмотря на огонь в камине, в библиотеке было влажно и довольно прохладно. Она была рада, что заставила Петера надеть халат. Услышав о приезде Эджа, он хотел спуститься в одной пижаме.

— Ну что там у тебя стряслось? — спросил Кесслер.

Джонни поставил чашку на стол и спокойно ответил:

— Мы должны переходить к звуковому кино.

— Я думал, мы уже обсудили этот вопрос! — вспылил Потер, вскакивая на ноги. — Я уже сказал, что у него нет будущего, и не собираюсь менять решение.

— Только за прошлый месяц с нами расторгли контракты тысяча прокатчиков. Сейчас каждый день приходит примерно по сто отказов. И все по одной и той же причине — у нас немые картины. Рейджин сказал, что у него через три месяца совсем не останется работы, и он уйдет. Мы прогорим.

— Все пройдет! — возбужденно ответил Петер, размахивая руками. — Чего он от меня хочет? Выбросить уже снятые картины? Все наши деньги вложены в них.

— Мы никогда не вернем эти деньги, если их у нас не купят.

Впервые на лице Кесслера промелькнула неуверенность.

— Ты действительно считаешь, что мы их не продадим? — запинаясь, поинтересовался он.

— Уверен. — Джонни твердо встретил его взгляд.

Неожиданно побледневший Кесслер медленно опустился в кресло.

— Но тогда я разорен! — прошептал он дрожащим голосом. Его холодная, как лед, рука нашла руку жены.

— Если мы немедленно начнем снимать озвученные картины, все будет в порядке.

— У нас ничего не получится. — Петер беспомощно поднял руки. — Мы вложили в эти картины все наши деньги.

— Ты в любой момент можешь отправиться на Уолл-стрит, как Борден, — предложил Джонни Эдж. Он не хотел говорить это, но было необходимо подготовить Петера к его плану.

— Поздно, — покачал головой Кесслер. — Мы