Торговцы мечтами - Гарольд Роббинс

задолжали Сантосу шесть миллионов и по соглашению с банком не можем больше нигде занимать, пока не снизим долг до грех миллионов:

Эдж достал из кармана конверт, пару секунд смотрел на него, затем театральным жестом протянул Кесслеру.

— Может, это решит наши проблемы.

Петер вопросительно взглянул на Джонни и открыл конверт, из которого выпал чек. Кесслер подобрал его с пола, посмотрел на него, затем изумленно уставился на Эджа.

— За что Борден готов дать мне чек на шесть миллионов долларов?

— За кинотеатры «Магнума», — медленно ответил Джонни, не сводя глаз с лица друга.

Петер опять посмотрел на чек, затем на Джонни. После небольшого молчания он слабо запротестовал:

— Но они же стоят восемь миллионов.

Джонни посмотрел на чек, который Петер держал в руке. Он улыбнулся, заметив, как крепко Кесслер его держит. Если бы он хотел отвергнуть предложение, он бы не вцепился в него так.

— Знаю, — мягко согласился Эдж, — но нищие не могут торговаться. Мы или берем и отдаем им кинотеатры, или вылетаем в трубу.

Глаза Кесслера наполнились слезами, и он беспомощно посмотрел на жену.

Джонни заметил этот взгляд, и его охватила жалость. Он встал, подошел к Петеру и утешающе положил ему на плечо руку.

— Кто знает, Петер? — тихо произнес он. — Может, это даже к лучшему. Когда мы встанем на ноги, мы всегда сможем выкупить их обратно. Мы можем оказаться умнее, чем кажется. Джордж Паппас считает, что рынок перенасыщен и может лопнуть в любую минуту. Может, нам даже повезет, что мы вовремя избавимся от них.

— Возможно, — согласился Петер, похлопывая Джонни по руке. Он медленно встал. — Похоже, у нас нет выбора, — вопросительно произнес Петер.

— Нет, — ответил Джонни, глядя ему в глаза. — Это, единственное, что мы можем сделать.

— Как я не предвидел это? — спокойно проговорил Кесслер, глядя на пол. — Наверное, старею. — Он поднял глаза. — Пора уходить в отставку и оставлять «Магнум» тебе.

— Чушь! — взорвался Эдж. — С тобой все в порядке! Любой человек время от времени может ошибаться, а ты ошибался реже остальных.

Петер улыбнулся, и его настроение немного улучшилось.

— Ты правда так думаешь, Джонни? — спросил он с сияющими глазами.

— Естественно, — быстро ответил Эдж. — Если бы не думал, не сказал бы.

Эстер посмотрела на Джонни и благодарно улыбнулась. Какой славный парень, подумала она. Он умеет ценить доброту и сам добрый.

Джонни решил ехать домой, и Петер разбудил шофера. Когда машина тронулась с места, Джонни помахал им рукой и начал кашлять. Кесслер закрыл входную дверь и задумчиво вернулся в библиотеку. Какой же он дурак — не заметил сразу, что озвученные картины являются логическим развитием кино. Он мог бы всего лишиться, если бы Джонни не приехал в Голливуд и не уговорил его. В кино мало таких людей, как Эдж, которые стали бы так беспокоиться из-за друга.

Неожиданно он замер. Джонни сказал, что Далси не ждет его, и Кесслера охватил холодный страх. Он знал Далси и знал, что Джонни может найти дома. Петер подошел к телефону и назвал телефонистке номер Далси. Он не хотел, чтобы Джонни испытал боль. Плевать он хотел на Далси Уоррен, но Джонни ему было жалко.

Почти пять минут он слушал длинные гудки, наконец положил трубку и стал медленно подниматься наверх. У Петера появилось непонятное ощущение страха. Он чувствовал, что надвигается что-то страшное.

Кесслер попытался еще раз дозвониться до Далси сверху, но она опять не сняла трубку. Он подумал, что напрасно беспокоится. Она, наверное, так спит, что даже не слышит звонков.

Петер вошел в спальню.

— Кому ты звонил? — спросила Эстер.

— Жене Джонни, — робко ответил Кесслер, чувствуя необъяснимое нежелание называть ее по имени. — Я не хотел, чтобы Джонни ее напугал.

Эстер понимающе посмотрела на мужа.

— Какой стыд! — качая головой, сказала она на идиш. — Ах, какой стыд!

8

Телефон разбудил Уоррена, и он включил лампу, стоящую на ночном столике. Далси не спала и наблюдала за ним.

— Зачем ты включил свет? — лениво спросила она.

— Телефон, — ответил он и потянулся к трубке, но Далси остановила Крейга.

— Пусть звонит, Уоррен, — мягко сказала она. — Мне никто не должен звонить.

— А вдруг что-то важное?

— Скорее всего ошиблись номером.

Телефонный звонок встревожил Уоррена Крейга. Он прозвучал в ночной тишине, как грозное предупреждение. Уоррен сел и зажег сигарету слегка дрожащими руками.

— Уоррен, по-моему, ты нервничаешь, — произнесла Далси с дразнящей улыбкой.

Он промолчал. Встал, подошел к окну и посмотрел на улицу. По-прежнему лил дождь, ужасно завывал ветер. Уоррен повернулся к Далси.

— От такой погоды любой занервничает, — раздраженно объяснил он. — Третий день льет, как из ведра.

Далси села на кровати и посмотрела на брата. Он начал нервничать с того дня, как газеты объявили о его разводе с Синтией. Она протянула руки.

— Иди сюда, бэби, — позвала Далси хриплым низким голосом. — Мама успокоит тебя.

Телефон в этот момент перестал звонить.

— Вот видишь? — Она наклонила голову набок и улыбнулась. — Я же тебе говорила, что он замолчит. — Ее белокурые волосы каскадом рассыпались по плечам.

Уоррен медленно подошел к кровати и потушил сигарету в пепельнице. Он сел рядом с Далей, и пружины заскрипели.

— Ты ничего не боишься, Далси?

Она весело рассмеялась и пожала плечами. Сорочка при этом соскользнула к талии.

— Почему я должна бояться? — Она взяла его руки и прижала к своей груди. — У меня нет ничего, чего стоило бы бояться.

Когда телефон зазвонил опять, Уоррен Крейг вздрогнул.

— Ну, ну, расслабься, — мягко успокоила его Далси. — Он сейчас замолчит.

Крейг напряженно замер, прислушиваясь. Далси оказалась права — после нескольких звонков телефон замолчал.

— Видишь, я опять оказалась права, — засмеялась она и сняла трубку. — Теперь он не будет мешать нам. — Она наклонилась и поцеловала Уоррена. — Все вы, мужчины, одинаковые — боитесь малейшего шума, — прошептала Далси. — Как дети.

Уоррен обнял горячее тело, и постепенно его охватило желание. Некоторое время в спальне раздавались лишь звуки их дыхания.

Крейг потянулся к лампе, но она опять остановила его. Грудь Далси поднималась и опускалась в такт учащенному дыханию.

— Пусть горит. — В ее глазах плясали безумные огоньки, темные зрачки расширились. — Я хочу видеть, что делаю.

Он наклонился, и их губы встретились. Далси возбужденно укусила его за нижнюю губу, ее руки сомкнулись вокруг его шеи и потянули вниз.

Крейг закрыл глаза, и время куда-то исчезло. Он раньше не знал, что у него столько нервных окончаний, и что они могут так возбуждаться. Уоррен словно падал куда-то вниз, тонул в бушующем