Хор больных детей. Скорбь ноября - Том Пиччирилли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кого? Кого, черт возьми, вы, девчонки, ждете?
– Ты делаешь мне больно.
– Возможно.
– Делай. Если хочешь. Сделай мне больно, все в порядке.
– Назови его имя.
– У него нет имени, которое имело бы значение. Или которое стоило бы произносить. Здесь только мы с тобой, и я хочу тебя прямо сейчас.
Самообладание могло оберегать его лишь до поры до времени. Еще минута, и Шэду станет не до разговоров.
– Я хочу узнать о нем. О том, почему он такой особенный. О том, почему ты не произносишь его имени.
– Какое это имеет к тебе отношение? Почему тебя это так волнует?
– Это может быть как-то связано с моей сестрой, – сказал он, чувствуя, что как никогда далек от Мег.
– Как такое возможно? – спросила Реби. – Ты точно не в своем уме.
– Ты ему тоже пишешь?
– Нет, в отличие от Джерилин я не так хорошо владею пером. К тому же мне достаточно поговорить с южным ветром, и меня услышат.
Шэд издевательски усмехнулся.
– И ты считаешь, что это я спятил?
– Рискну предположить, что больше, чем другие. Но всё в порядке. Я на время заберу часть твоей боли. – Она скользнула по его обнаженной плоти, прижалась грудью, провела ногтями по коже.
– Какого черта тебе от меня нужно?
Она вскинулась, словно Шэд ударил ее тыльной стороной ладони по носу.
– Я думала, что это чертовски ясно.
– Нет, – ответил он. – Не ясно.
– Ты страдаешь? У меня тоже свои печали.
Шэд осмотрел углы комнаты, отыскивая умершую мать или утраченную сестру. Печально осознавать, что и шага ступить не можешь без того, чтобы мертвецы указали тебе путь.
Мрачный синий свет, пробивавшийся сквозь ткань, лишь придавал Реби жизни, наполнял ее облик зловещим очарованием. Шэд посмотрел на пол и заметил следы в пыли у дальней стороны кровати. Он туда не наступал.
Схватившись за спинку, Шэд отодвинул кровать в сторону.
Тело Джерилин лежало на полу, как будто она всего лишь уснула. На ее губах была легкая улыбка.
– Господи, нет, – простонал Шэд.
Он опустился на колени и коснулся ее шеи. Того места, куда всего несколько часов назад утыкался лицом. Он настолько замерз, что на мгновение Джерилин показалась ему гораздо теплее его самого. Там, где Шэд к ней прикоснулся, ледяная голубая плоть стала жутковато-красной.
– Это ты сделал? – с животным возбуждением прошептала Реби. Ни печали, ни страха, только учащенное дыхание. – Ты убил ее?
– Нет.
– Наверняка ты.
– Говорю тебе, нет, – удивленно и отчаянно произнес он.
– Ты уверен в этом, Шэд Дженкинс? – Реби прижалась губами к его уху и лизнула.
– Ради Христа, Реби, заткнись.
– Не указывай мне. Я не слушаю чушь от убийц.
Шэд оттащил кровать еще дальше в сторону, заметив в пыли и другие следы. Это оказались слова:
БЕГИ
НЕМЕДЛЯ
– Это от него? – спросил Шэд. – От того, кого ты ждала?
– Не знаю. Мне он никогда не пишет. Хотя, похоже, это для тебя. Может, ты сам написал.
Шэд проверил, не испачканы ли его пальцы. Но не смог определить в тусклом свете. Даже после того, как сорвал с лампы юбку и вытянул руки вперед.
Реби придвинулась, провела тыльной стороной пальцев по его голой заднице. Шэд чуть в стену не врезался. Девушка снова попыталась прижаться к нему губами. Он схватил ее за плечи и оттолкнул, но Реби лишь продолжала тянуть его к себе.
– Хочу тебя, – произнесла она.
– О Господи Иисусе.
Он должен был взять себя в руки, сосредоточиться. Восстановить в себе блок «С». Собраться с духом, пока не заблевал весь пол. Шэд заставил себя успокоиться. Нужно решать по одной проблеме зараз.
Как будто ты не мог позволить двум шикарным девушкам желать тебя в любой другой чертов день. Нет, обязательно вот так – с покрытым твоей засохшей слюной трупом под кроватью.
Ярость придала сил, всколыхнулась внутри, двигая его вперед. Шэд схватил Реби и швырнул ее поперек кровати. Девушка издала резкий смешок – шутливо, уступчиво, извиваясь и пытаясь затащить Шэда на себя.
Учишься обращать внимание на дыхание мертвеца на твоей шее.
Шэд схватил штаны и начал одеваться. Он услышал, как в доме распахнулись двери, и внезапно понял, что его жизнь в опасности. Мило, что горы с ним так играли.
Он схватил сапоги. Хотел убедиться, что если придется бежать, то хотя бы не босиком. Отпер и открыл окно, думая: «Да, это действительно кульминация». Коммивояжер поимел дочек фермера и вынужден прыгать со спущенными штанами в окно. Только вот деревянная рама с годами рассохлась и до конца не поднималась.
– Кто-то идет, – сказала Реби. – Тебе лучше выпрыгнуть.
В комнату ворвался Лукас Габриэль в одних белых кальсонах и толстых хлопчатобумажных носках, выглядевший так, словно за ночь не уснул ни на минуту. Он едва взглянул на труп Джерилин. Его рука покоилась на рукояти старого армейского револьвера 45-го калибра, который вонял как задницы в Дананге.
– Я не был уверен, он ты или нет, – сказал Габриэль. – Просто с другим лицом.
– Что это значит? – спросил Шэд. – Что за ерунда про лица?
– Но ты же не он, да?
– Я говорил вам, кто я, мистер Габриэль.
– Ты просто очередной городской ублюдок, перевозчик виски, травящий наших людей!
Шэд не понимал, почему эти слова так сильно его задели. Он начал было сыпать ругательствами, но передумал. У этого человека убили дочь, хотя в данный момент, казалось, ему все равно.
Странная ситуация, которая становилась все хуже и хуже и порождала все более и более странные вещи.
Габриэль сгорбился, словно собираясь броситься вперед, выставил шишковатый безволосый череп. Он выпускал на волю сжатую внутри силу, и та не собиралась униматься, пока не прольется кровь. Горло Габриэля, не спрятанное больше под воротничком и галстуком, тоже оказалось покрыто шрамами от змеиных укусов.
Блеклые глаза цвета песка и камней смотрели на Шэда с недоумением и болью.
– Я ничего не сделал, мистер Габриэль.
– Сделал. Ты и сам не знаешь, что натворил.
– Позвоните в офис шерифа. Вызовите сюда Инкриса Уинтела или Дейва Фокса. Нам нужно тут разобраться.
– Я их не знаю, и нам не нужны чужаки из Лощины. Сам с этим разберусь.
Прозвучало с оттенком угрозы, но за ней не стояла сила. Шэд подумал, что сможет преодолеть расстояние между ними, прежде чем Габриэль успеет выхватить пистолет, но тот, казалось, и
