Двойной без сахара (СИ) - Горышина Ольга

— Лана, что это?

По шелесту я поняла, что Шон нашел родительский портрет, потому ответила, не открывая глаз:

— Мой прощальный подарок. Прости, что в карандаше. У меня под рукой ничего не было. Только забытый тобой альбом и строительный карандаш. Я бы нарисовала по новой, но у меня уже нет времени. Прости.

— Лана!

Голос слышался совсем близко. Я открыла глаза — Шон присел на корточки напротив меня. Подошел в ботинках совершенно бесшумно. Или я оглохла от пульсирующей в голове крови. Мне надо поспать. Лечь и не открывать глаз до самого утра.

— Ты нарисовала это сейчас, пока искала лампочку?

Я покачала головой, хотя могла бы соврать.

— Я ночевала здесь. Ты ведь разрешил.

Шон протянул руки, и я не дернулась. Теплые пальцы смахнули новые слезы со щек.

— Останься на эту ночь тоже. Я буду спать на диване.

Я затрясла головой:

— Твоим родителям это не понравится. Я едва вымолила у них разрешение на эту ночь.

— Лана…

— Мойра рассказала про своего Коннора. Мне было так страшно здесь одной, ты не представляешь.

— Но сегодня ты будешь со мной. Родители у меня добрые. Только несчастные.

— Шон, ты тоже сумасшедший, да?

— Наверное, иначе бы меня сейчас здесь не было. Лана… Не уезжай. Я прошу тебя, не уезжай.

— Это неправильно, Шон. Я не могу из огня да в полымя. Я не хочу прятаться за твоей спиной от мира. Я должна взглянуть ему в глаза и сказать, вот она я. Пусть у этого мира нет во мне нужды, но я должна попытаться стать ему нужной.

— Лана, ты уже нужна мне, — Шон уперся лбом в мой лоб и впечатал мой затылок в холодильник, но даже не заметил этого. — Этому миру не нужно ничего доказывать. Ему плевать на тебя, на меня… На всех нас. Я, пока ехал, все пытался найти для тебя красивые слова… Но не нашел. Я просто молча отдаю тебе себя. И ты можешь так же молча принять меня. Или оттолкнуть, если пожелаешь. Но я не хочу, чтобы ты меня отталкивала.

Я не видела его глаз. Да и губы в темноте были едва различимы. Но его сдавленное дыхание звучало тамтамом.

— Шон, это глупо… Ты меня просто жалеешь. Но это пройдет, я знаю. Я не та, кто тебе нужен. И ты не тот, прости. Мы подурили и хватит.

Шон резко поднялся и оказался против окна. В лунном свете он выглядел пришельцем из другого мира. Да он таким и был. Из другого мира.

— Пойду лампочку вкручу.

— Нет! — Я развернулась и ухватилась за ручку холодильника. Он выдержал мой вес, и я оказалась на ногах. — Можно, я сама? Понятия не имею, как долго я отсутствовала. Мойра там с ума сошла, наверное! Я буду ночевать у нее…

— Почему?

— Потому что не могу идти в коттедж. У Лиззи умер в Нью-Йорке брат. Она вернулась с его вдовой. Я там лишняя.

— Поэтому ты решила уехать? Лана, мой дом в твоем распоряжении. Я отдам тебе комнату сестер. Если только в этом причина твоего отъезда…

Я должна ответить. Невозможно ему лгать. И все же это удар ниже пояса. И я не хочу его наносить.

— Не в этом. Я просто поняла, что жизнь коротка. Я должна начать жить. Как-то. Сама. Без Лиззи. Я хочу собрать свои вещи, пока ее нет. Вот в чем причина моего отъезда.

Да, а больше ему знать не надо. За его воображением мне не угнаться. Но он смотрел на меня в упор. Что сейчас творится в его голове? О чем он меня спросит? Ладони стали влажными, и я спрятала руки за спину.

— Ты не договариваешь, Лана. Однако я понял, почему ты плачешь. И снова не нахожу слов. Эрик…

— Нет! Это не он. Я не знала ее брата. Да и никого из ее семьи. До приезда Сильвии.

Я сжала губы, почувствовав, как они вновь задрожали.

— Прости тогда… Просто как-то странно совпал твой разрыв с Эриком и…

— Совсем не странно. Я была заменой. Временной. Пока Сильвия была женой брата Лиззи. И теперь, когда она свободна… — Я закусила губу и почти промычала: — Шон, не заставляй меня говорить об этом. Я ничего не сказала Мойре про себя. Только про Лиззи и приезд Сильвии. Я попытаюсь умыться, если еще в состоянии выглядеть, как человек.

— Лана, я вкручу лампочку сам, успокою Мойру и вернусь к тебе. Не обещаю, что сумею успокоить тебя, но хотя бы… Хотя бы тебе не нужно будет улыбаться Мойре. А завтра с утра сходим к ней… Когда у тебя самолет?

— В четверг в восемь вечера. Я думала еще погулять в Дублине. Зайти хотя бы в Тринити Колледж.

— Хорошо. Поедем с самого утра, и у нас будет почти два дня…

— Шон, не надо.

— Мне надо… Мне все равно надо в Дублин вправить мозги сестре. И, может, я неисправимый дурак, но ведь есть шанс, что ты передумаешь…

— Нет такого шанса, Шон!

Он схватил меня за плечи и чуть ли не доволок до дивана. Я успела испугаться его ярости, но он просто усадил меня на подушки и встал передо мной на колени, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Теперь взгляд Шона вернул себе прежнюю голубизну, или мне хотелось в это верить. В темноте я могла лишь чувствовать его руки, которые теперь сжимали мне колени. Протяни руку и зажги лампу, но он не сделает этого, чтобы и на минуту не дать мне свободы.

— Лана, послушай… Я не предлагаю тебе вот это, — Шон обвел глазами дом.

— Если ты хочешь, я вернусь в Корк или даже Дублин. Если ты не хочешь оставаться в Ирландии, я тоже пойму… Лондон? Штаты? Для меня собственно не имеет значения, где начинать с нуля… И теперь о том, что явно останавливает тебя в первую очередь, — Его руки переместились мне на талию. — Я не могу предложить тебе красивую жизнь, к которой ты привыкла, но…

— Послушай и меня! — перебила я громко. — У меня никогда не было красивой жизни. Пол не тратил на меня денег. Совсем! Лиззи тоже не купается в роскоши, хоть и могла б… Мне это не важно, я умею считать деньги… В уме… У меня никогда их не было в реальности.

— Не перебивай. Дай договорить, — Руки Шона теперь сжимали мне грудь. — У меня есть деньги на старт, пока я не найду нормальную работу. Я не боюсь тяжелых времен, у меня никогда не было легких. Я не думал прикасаться к родительским деньгам, но, может, это как раз тот самый случай, когда надо изменить принципам? Ради будущего? — Но он не ждал от меня ответа, и я вняла просьбе не перебивать. — По традиции ферму наследует сын, и потому все вырученные за земли деньги отец оставил мне. Я пытался дать что-то сестрам, особенно Моне, но они не взяли, сказав, что на это у них есть мужья. Лана, это небольшая сумма, но это неплохой старт. Я постараюсь найти работу в галстуке, но готов на любую, если рядом будешь ты…

— Шон, почему я?

— Я не могу объяснить это словами, — Шон отпустил меня, чтобы постучать себя по лбу. — Это не тут, это вот здесь, — Он опустил кулак на свою грудь. — Ну или чуть ниже… Лана, не отталкивай меня из-за денег. Я выгребу, обещаю…

— Шон! — Теперь я сжала ему щеки. Не побрился. Не успел. — Деньги — это последнее, что останавливает меня в наших отношениях. У меня есть на счету достаточно, хотя я тоже не хочу их касаться… Дело во мне. Дело в нас. Шон, это глупо… Ты меня не знаешь…

— Ну так позволь узнать. Не уезжай! Твоя Сильвия ведь уедет… А пока она здесь, уедем мы. Если тебе нужно в Штаты, я поеду с тобой. Вдруг у тебя там кран сломается или лампочка перегорит… Лана…

Он ждал от меня поцелуя, но я просто поднялась. Ему пришлось отползти от дивана и дать мне пройти. В ванную. Я умылась, не включая света. Лучше не видеть себя. Вернулась. Шон не двинулся с места.

— Я пойду к Мойре. Я не сообщила ей, что уезжаю.

— И не говори ничего!

Шон вскочил с пола, но я выставила вперед руку, чтобы он не приближался.

— Я уезжаю, Шон. Я не та женщина, которая тебе нужна, и ты…

— Лана, — Он произнес мое имя таким тоном, что я поняла, вякать бесполезно.

— Я постараюсь стать тем, кто тебе нужен. У меня довольно терпения. Я десять лет ждал женщину, которой захочу сказать то, что сказал сейчас тебе. Так неужели, думаешь, я не подожду месяц, два или даже год, чтобы эта женщина захотела меня в ответ? Лана, дай мне шанс. Я же тебе не противен, я чувствовал это по твоим поцелуям. Так что сейчас не поверю, если скажешь, что это не так… Тело не врет, оно не умеет врать тому, кто может его читать. У меня пока получается лишь по слогам, но это значит, что я могу научиться читать свободно, если буду стараться… А я буду, Лана, я не гордый…