Птичий город за облаками - Энтони Дорр

Сеймур подтверждает флажок, обводит изображение кружком, и в следующий миг вместо коровы, машины и человека появляется созданный при помощи компьютерной графики кусок шоссе. Сеймур еще не успел опомниться, а программа уже перемещает его к следующему флажку.

Мальчик с неразличимым лицом, стоя возле придорожной чуррасочной[32], показывает видеокамере средний палец. Кто-то нарисовал член на вывеске автодилера «хонды». Сеймур проверяет сорок флажков в окрестностях бразильского города Сорризо, и его опять выбрасывает в тропосферу. Планета под ним вращается, и Сеймур приземляется в северной части штата Мичиган.

Иной раз приходится поломать голову, пока сообразишь, из-за чего поставлен флажок. Вот женщина наклонилась к окну машины — возможно, проститутка. На благочестивом плакате «БОГ СЛУШАЕТ» кто-то приписал «SLAYER». Иногда программа принимает узор плюща за нечто неприличное или по непонятным причинам помечает флажком обычного школьника, идущего на урок. Сеймур отменяет одни флажки, подтверждает другие, обводит курсором нежелательные изображения, и те исчезают за реалистично нарисованным кустом или заменяются поддельным участком тротуара.

Снова звонок; другие двое уходят обедать, а Сеймур остается. К вечерней поверке оказывается, что он девять часов просидел, не сходя с места. Заведующий компьютерным залом давно ушел; старик-уборщик выметает мусор из-под компьютерных столов; за окном темно.

Сеймуру платят шестьдесят один цент в час — на восемь центов больше, чем получают ребята в мебельной мастерской. У него хорошо получается. Пиксель за пикселем, бульвар за бульваром, город за городом — Сеймур помогает «Илиону» отредактировать планету. Он удаляет военные базы, поселки бездомных, очереди возле поликлиник, забастовки, демонстрации и диссидентов, пикетчиков и карманников. Иногда попадаются сцены, на которые невозможно смотреть без волнения: мать и сын в теплых зимних куртках держатся за руки возле машины «скорой помощи» в Литве. Женщина в медицинской маске стоит на коленях посреди оживленной автострады в Токио. Сотни протестующих с транспарантами в Хьюстоне перед нефтеперерабатывающим заводом — Сеймур почти ожидает увидеть среди них Дженет с двадцатью новыми нашивками-лягушками на джинсовой курточке. Но лица на фотографии размыты, и Сеймур подтверждает флажок, и программа размещает на месте участников протеста тридцать нарисованных деревьев.

Сотрудники «Илиона» докладывают начальству, что Сеймур Штульман поражает своей работоспособностью. Он почти каждый день превышает норму втрое. К двадцати четырем годам он — легенда отдела «Илион-карты», самый результативный чистильщик во всей тюремной программе. Ему присылают самый современный терминал, выделяют собственный угол в компьютерном зале и повышают зарплату до семидесяти центов в час. Какое-то время он заставляет себя верить, что в самом деле делает что-то хорошее — избавляет мир от уродства и злобы, стирает с лица земли человеческие пороки и заменяет их зелеными растениями.

Но месяц за месяцем, и особенно в сумерках, в своей одиночной камере он видит старика в галстуке с пингвинами, прижимающего к груди зеленый рюкзак, и мало-помалу к Сеймуру подбираются сомнения.

Когда ему исполняется двадцать шесть, в корпорации «Илион» создают первый образец тренажера для ходьбы. Теперь он не крутит трекбол, сидя перед экраном компьютера, а путешествует по Земле своими ногами, помогая искусственному интеллекту вычищать с карты планеты все безобразное и неудобное. В среднем он проходит пятнадцать миль в день.

Как-то в воскресенье (Сеймуру уже двадцать семь) он надевает свои пропотевшие беспроводные наушники, встает на тренажер, зависает над Землей, и навстречу ему летит темно-синее озеро, по форме похожее на букву «G».

Лейкпорт.

За десять лет город разросся, пустил метастазы. По южному берегу озера — многоквартирные дома словно чирьи, за ними россыпью — летние домики. Программа направляет его к винному магазинчику, где кто-то разбил витрину; Сеймур исправляет. Затем — пикап, который едет по Уилсон-роуд, кузов набит подростками. Над ним трепещет на ветру транспарант: «Вы помрете от старости, мы — от перемены климата». Сеймур обводит вокруг них овал, и пикап испаряется.

Вспыхивает иконка, которую нужно нажать, чтобы отправиться к следующему флажку, но Сеймур вместо этого поворачивает к дому. Четверть мили по Кросс-роуд; осины уже начали окрашиваться в золото. В наушниках потрескивает, механический голос произносит: Модератор номер сорок пять, вы движетесь в неверном направлении. Пожалуйста, переместитесь к следующему флажку.

Щит с надписью «Эдем-недвижимость» по-прежнему на месте, на обочине Аркади-лейн. До́ма, где жили Банни и Сеймур, больше нет, вместо акра сорняков — три летних домика с размокшими от бесконечной поливки лужайками; они так четко вписались в застройку Аркади-лейн, что кажется, будто их построили не плотники, а компьютерная программа.

Модератор номер сорок пять, вы сбились с курса. Через шестьдесят секунд вы будете перенаправлены к следующему флажку.

Он переходит на бег, мчится по Спринг-стрит с такой скоростью, что тренажер под ногами подскакивает. Библиотека на углу Лейк-стрит и Парк-стрит исчезла. На ее месте — новенькая трехэтажная гостиница, на крыше что-то вроде бара. У дверей дежурят двое швейцаров-подростков в галстуках-бабочках.

Нет больше можжевельников, нет контейнера для возврата книг, нет крылечка, нет больше библиотеки. Вспыхивает воспоминание: старик Зено Нинис за столиком в разделе художественной литературы сгорбился за грудами книг и блокнотов, моргает подслеповатыми слезящимися глазами, будто всматривается, как вокруг него текут невидимые реки слов.

Модератор номер сорок пять, осталось пять секунд…

Сеймур стоит на углу и тяжело дышит. У него такое чувство, что он никогда не сможет понять мир, проживи хоть тысячу лет.

Перенаправляю.

Его выдергивает прямо в небо, Лейкпорт уменьшается, превращаясь в точку, горы уплывают прочь, далеко внизу разворачивается южная часть Канады, но внутри у Сеймура словно что-то сломалось; все вокруг начинает кружиться, он падает с тренажера и ломает запястье.

31 мая 2030 г.

Дорогая Марианна!

Знаю, я никогда полностью не пойму все последствия своего поступка, не смогу вообразить всю боль, которую я причинил. Как вспомню, сколько вы для меня сделали, когда я был маленьким, и вы не обязаны делать еще больше. Но я тут подумал. На суде я узнал, что мистер Нинис занимался переводами и они с детьми собирались ставить пьесу перед тем, как он умер. Вы не знаете, что стало с его бумагами?

Ваш

Сеймур

Через девять недель его вызывают в тюремную библиотеку. Сотрудник привозит на тележке три картонные коробки, помеченные его именем, с красными наклейками «просканировано».

— Что это?

— Мне сказали привезти сюда, и все.

В первой коробке Сеймур находит письмо.

22 июля 2030 г.

Дорогой Сеймур!

Я была рада получить от тебя письмо. Вот все, что мне выдали после суда, что я нашла у мистера