Птичий город за облаками - Энтони Дорр

Богиня-Оливия в платье с блестками присаживается на корточки поближе к Рейчел:

— Так он не дочитал книгу?

— Поэтому он и пишет свою историю на табличках! — говорит Рейчел. — Их вместе с ним похоронили, потому что он не остался в Заоблачном Кукушгороде. Он выбрал… Какое там слово было, мистер Нинис?

Стук сердца со всех сторон. Дети хлопают глазами. Зено видит себя самого — как он выходит на лед замерзшего озера. Видит Рекса в дождливом полумраке чайной, дрожащая рука замерла над блюдечком. Дети листают сценарий.

— То есть, по-твоему, — говорит Алекс, — Аитон вернулся домой.

Сеймур

Он сидит, прислонившись спиной к полке со словарями, и держит «беретту» у себя на коленях. Бьющий в окна свет бросает на потолок причудливые тени: полицейские установили перед библиотекой прожекторы.

Мобильник все никак не звонит. Раненый дышит у основания лестницы. Он не нашел рюкзак и ни разу не пошевелился. Время ужинать. Сейчас Банни разносит тарелки посетителям «Пиг-энд-панкейк». Идет одиннадцатый час ее смены. Ей небось пришлось просить кого-нибудь подвезти ее от гостиницы «Сакси», Сеймур ведь так и не приехал. Сейчас она уже наверняка услышала, что в библиотеке что-то происходит. Полицейские машины так и носятся, за столиками уж точно обсуждают событие, и на кухне тоже. Кто-то засел в библиотеке, и у него бомба.

Завтра, думает Сеймур, он будет в лагере Иерарха, далеко на севере, там живут воины, у которых в жизни есть цель и смысл, там они с Матильдой будут гулять в лесу, пронизанном светом и тенью. Только верит ли он в это еще?

Шаги на лестнице. Сеймур приподнимает наушник. Кто там спускается по лестнице? Тормознутый Зено, худощавый старикан, который всегда носит галстук и занимает один и тот же стол рядом со стеллажом любовных романов, где и сидит, обложившись горами бумаг и иногда легонько касаясь то одной, то другой, словно жрец перед грудой священных предметов, которые для других людей ничего не значат.

Зено

Футболка Шарифа вся съехала набок, и на нее как будто чернилами плеснули, но Зено видал и похуже. Шариф мотает головой: не надо! Зено склоняется над ним, дотрагивается до лба, а потом перешагивает через друга в проход между научно-популярной и художественной литературой.

Мальчик сидит до того неподвижно, что его можно принять за мертвого. На коленях пистолет, рядом на ковре — зеленый рюкзак, и возле него — мобильный телефон. На голове криво сидят наушники — похоже, стрелковые. Одно ухо торчит из-под наушника.

Через века долетают слова Диогена: я добрался в такую даль, и все вокруг блистало великолепием, а все же…

— Такой молодой, — произносит Зено.

…все же игла сомнения колола меня под крыло. В душе моей то и дело просыпалась темная непоседливость…

Мальчик сидит не шевелясь.

— Что в сумке?

— Бомбы.

— Много?

— Две.

— От чего они могут сдетонировать?

— Мобильники, клейкой лентой приделаны сверху.

— Как они действуют?

— Взорвется, если я позвоню на телефон. Один из двух. На пятом гудке.

— Но ты не станешь звонить. Правда?

Мальчик поднимает левую руку к наушнику, как будто хочет заглушить все дальнейшие вопросы. Зено вспоминает, как лежал на соломе в Лагере номер пять, зная, что в эту минуту Рекс втискивает свое истощенное тело в бочку из-под масла и прислушивается, ждет, что Зено заберется во вторую бочку. Чтобы потом Бристоль и Фортир закинули бочки в грузовик.

Он делает несколько шаркающих шагов, поднимает рюкзак и бережно прижимает к галстуку. Мальчик поворачивает к нему дуло пистолета. Удивительное дело, у Зено даже дыхание не сбилось.

— Кто-нибудь, кроме тебя, знает номера мобильных?

Мальчик мотает головой. Потом вдруг морщит лоб, словно что-то вспомнил:

— Да. Знает.

— Кто?

Он пожимает плечами.

— Значит, кто-то еще, кроме тебя, может взорвать бомбы?

Едва заметный кивок.

Шариф наблюдает за ними, лежа у лестницы, весь внимание, каждой клеточкой. Зено просовывает руки в лямки рюкзака.

— Вон тот мой друг, библиотекарь детского отдела… Его зовут Шариф. Ему срочно нужен врач. Я сейчас позвоню, вызову «скорую». Скорее всего, около библиотеки уже есть машина.

Мальчик морщится, как будто рядом заиграла громкая раздражающая музыка, слышная только ему.

— Я жду подкрепления, — говорит он — правда, без особой уверенности.

Зено пятится к регистрационной стойке и снимает трубку телефона. Гудка нет.

— Придется звонить по твоему мобильнику, — говорит Зено. — Только чтобы вызвать «скорую». Обещаю, потом я сразу его верну. И будем дальше ждать твое подкрепление.

Пистолет по-прежнему нацелен Зено в грудь. Мальчик по-прежнему держит палец на спусковом крючке. Мобильник по-прежнему лежит на полу.

— В нашей жизни будет цель и смысл, — говорит мальчик и трет глаза. — Мы будем жить вне системы и делать все, чтобы ее уничтожить.

Зено отрывает левую руку от рюкзака:

— Я сейчас протяну руку и подниму твой мобильник. Хорошо?

Шариф застыл у основания лестницы. Дети наверху не издают ни звука. Зено наклоняется. Дуло пистолета почти утыкается ему в голову. Его рука почти дотягивается до телефона, и тут в рюкзаке у него на груди звонит мобильный, приклеенный скотчем к бомбе.

«Арго»

65-й год миссии

341–370-й дни в гермоотсеке № 1

Констанция

— Сивилла, где мы?

На пути к бете Oph-два.

— С какой скоростью мы движемся?

Семь миллионов семьсот тридцать четыре тысячи девятьсот пятьдесят восемь километров в час. Ты должна помнить нашу скорость еще со своего библиотечного дня.

— Ты уверена, Сивилла?

Это факт.

Констанция на миг замирает, глядя в сплетение триллиона сверкающих нитей машины.

Констанция, ты хорошо себя чувствуешь? У тебя частота сердечного ритма немного повышена.

— Спасибо, я хорошо себя чувствую. Схожу еще ненадолго в библиотеку.

Она изучает те самые чертежи, которые смотрел папа, когда объявили карантин второго уровня. Машинное отделение, хранилища, очистка и рециркуляция воды, переработка отходов, кислородная установка. Фермы, столовая, кухни. Пять санузлов с душевыми, сорок две жилые каюты, в центре — Сивилла. Ни иллюминаторов, ни лестниц, ни входа, ни выхода; замкнутая самоподдерживающаяся гробница. Шестьдесят шесть лет назад восьмидесяти пяти добровольцам объявили, что они отправляются в межзвездное путешествие, до конца которого не доживут, потому что оно продлится несколько столетий. Всю группу привезли в Каанаак, полгода обучали, затем усыпили и запечатали внутри «Арго», пока Сивилла готовила корабль к старту.

Только не было никакого старта. Всего лишь тренировка. Пробный вариант, проверка на выживаемость, на работоспособность систем жизнеобеспечения. Эксперимент длиной в несколько поколений. То ли он давным-давно закончился, то ли все еще продолжается.

Стоя посреди атриума, Констанция трогает то место на комбинезоне, где четыре года назад