Дочери Лалады. Паруса души - Алана Инош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эллейв она застала дома — в ведомственной квартире. Они тепло, по-родственному обнялись, и Эллейв поведала о возникших на пути их с Онирис счастья затруднениях.
— Что, поперёк воли родительницы пойдёте? Без благословения поженитесь? — спросила Одгунд.
Эллейв вздохнула.
— Если госпожа Темань и дальше будет упираться, придётся так и поступить. Я не представляю жизни без моей Онирис и ни за что не откажусь от неё, даже если дорогу мне преградят десять деспотичных матушек-собственниц!
— Ты настроена решительно, как я погляжу, — улыбнулась Одгунд.
Эллейв блеснула упрямыми волчьими искорками в глазах.
— Да хераупс меня сожри, если я сдамся и отступлюсь от моей ненаглядной девочки!
— Похоже, влюбилась ты основательно, голубушка, от киля до макушки грот-мачты, — с добродушной усмешкой сказала Одгунд, дружески потрепав Эллейв по плечу.
Та с мечтательно-нежной улыбкой прищурилась, потом встряхнула головой и провела ладонью по лицу.
— Ох, и не говори... Сложила своё сердце к её милым ножкам бесповоротно!
— Думаю, за это стоит выпить, — подытожила Одгунд. — У тебя останемся или сходим проветриться?
Эллейв выбрала второй вариант, и они отправились в питейное заведение, весьма популярное у моряков — то самое, что располагалось напротив кондитерской. Кивнув в сторону последней, Эллейв с улыбкой сообщила:
— Вот там мы с Онирис и познакомились.
— Приятное местечко, — кивнула Одгунд.
Обе они не были большими любительницами горячительного, но за встречу выпить полагалось, а потому они заказали одну бутылку «крови победы» на двоих и тарелку с сырно-мясной закуской.
— За прекрасную Онирис, — провозгласила Одгунд первый тост.
— За неё, ненаглядную! — поддержала Эллейв. — За девочку с самыми ласковыми на свете глазами...
Они выпили. Эллейв рассказала о младшем братце Онирис, Ниэльме. Говорила она о нём с сердечным теплом, а её глаза сияли ласковым светом, и Одгунд, многозначительно понизив голос, спросила:
— Не задумывалась ещё о собственном Ниэльме, м-м? Ну, или о маленькой Онирис?
Эллейв усмехнулась, снова наполнила чарки.
— Да как тебе сказать... Оно, может, было бы и неплохо, вот только сказать это легче, чем сделать. Это ж надо службу оставить лет этак на... несколько. Да и отца достойного найти — тоже задачка не из простых. Пока я об этом всерьёз не задумывалась. А ты?
— Мне и тебя хватило, — засмеялась Одгунд. — А если серьёзно, то хотелось бы мне и своих малышей, конечно. Даже не знаю... Может, Арнуга попросить?
— Думаю, он не откажет, — кивнула Эллейв. — Матушка тоже, полагаю, не будет против одолжить тебе своего супруга для такого важного дела. А батюшка Арнуг всегда хотел много детей, только матушка всё никак не могла собраться и забеременеть опять... Но теперь, когда у них целых два малыша на подходе, батюшка сам не свой от счастья. А если ещё и ты родишь парочку карапузов, он от радости плясать станет! Не одновременно с матушкой, конечно, а то ведь от такого количества счастья и рехнуться можно! — добавила Эллейв со смешком. — Совсем скоро ему предстоит управляться с двумя маленькими крикунами сразу... Вот и посмотрим, готов ли он к такой радости! Но от Ниэльма у него прямо сердечко растаяло. Он говорил мне, что скучает по мальчишке... Впрочем, этот пострелёныш кого угодно в себя влюбит! До того славный! И вечно приключений ищет на свою... гм, ну ты понимаешь!
Эллейв со смехом рассказала о последнем приключении Ниэльма, позабавившем всю её команду. «Точка притяжения приключений» застряла тогда основательно.
— Только не вздумай когда-нибудь в его присутствии сказать, что ты знаешь об этой истории, — добавила она. — Чтоб ему краснеть не пришлось.
За этой приятной беседой они опрокинули уже по три чарки, когда в заведение вошёл господин щегольского и напыщенного вида — в чёрном с серебряной отделкой костюме, чёрном бархатном плаще с красной подкладкой и в сверкающих сапогах. Его вьющиеся волосы с висков были точно инеем схвачены, но смотрелось это весьма благородно. Лицо его отличалось массивной нижней челюстью и высокомерно сжатым ртом; роста сей господин был не самого выдающегося, но широкоплеч и сложён довольно крепко, а выправка выдавала в нём бывшего военного. Остановившись на пороге, он достал карманные часы в золотом корпусе с камнями, весьма похожими на бриллианты, и неторопливо разглядывал циферблат в течение целой минуты. При этом он делал вид, будто имеет некоторые затруднения со зрением, хотя на самом деле преследовал цель показать всем свои дорогие часы. Похоже, тщеславия этому господину было не занимать.
Сев за столик, он с чванливым видом сделал весьма скромный заказ — одну чарку хлебной воды и крошечную порцию мясной закуски: что называется — заказал на грош, но важности в нём было на целый кошелёк золотых монет. Эллейв с Одгунд лишь мельком скользнули по нему взглядами и вернулись к своей беседе, а вот он смотрел в их сторону весьма настойчиво. Особенно он сверлил глазами Эллейв. Чувствуя лопатками его взгляд, она пару раз покосилась на него. Одгунд тоже не могла не отметить внимание незнакомца к их столику.
— Что это за хлыщ на тебя глазеет? — шёпотом спросила она, чуть склонившись к Эллейв. — Разодет-то как... Будто в театр собрался.
— Понятия не имею, — небрежно проронила та. — Пусть глазеет, от меня не убудет.
Однако эти гляделки становились уже неприличными. По капле цедя свою чарку и отщипывая крошки от закуски, господин так и зыркал, так и ел Эллейв глазами. Не вставая со своего места, та наконец обернулась к франтоватому господину с часами и спросила:
— Милостивый государь! Позволь полюбопытствовать: чем я так привлекла твоё внимание? Ты уже минут двадцать с меня глаз не сводишь. Не пора ли тебе объясниться?
Щёголь не спеша допил чарку и доел закуску, после чего неторопливо поднялся. Чётким военным шагом он приблизился, щёлкнул каблуками и отвесил короткий поклон-кивок.
— Честь имею представиться... Ву́нрельф, сотенный офицер армии Её Величества в отставке, брат госпожи Вимгринд.
Глаза Эллейв стали холодными, рот жёстко сжался.
— Вимгринд... Вон оно что. И что
