Черная мантия. Анатомия российского суда - Борис Миронов

Обвинение не обладает доказательствами причастности подсудимых к преступлению, поэтому и выстраивает свою позицию исключительно на предположениях, опираясь прежде всего на детализацию телефонных соединений. Когда мы слушали трактовку телефонных соединений из уст гособвинителя Колосковой, мне стало понятно, что страна теряет автора фантастических романов. Используя детализацию телефонных соединений, в которой указаны лишь номера абонентов, длительность соединений и адреса базовых станций, гособвинитель уверенно называла не только точный адрес, где находились телефоны абонентов, но и то, о чем они, по ее мнению, говорили между собой, и даже чем занимались во время разговора. Что это, как не фантазии гособвинения!

Еще о достоверности имеющихся в деле доказательств. При осмотре автомобиля СААБ «в кармане левой водительской двери… изъят клетчатый носовой платок» (т. 21, л.д. 6). Через два месяца, 27 мая 2005 года, платком занялся Центр специальной техники института криминалистики ФСБ. В заключении эксперта № 4/50 от 14 июля 2005 читаем: «В распоряжение экспертов предоставлены материалы и предметы: в упакованном и опечатанном виде носовой платок… При вскрытии пакета в нем обнаружен носовой платок из ткани белого цвета с окантовкой сине-голубого цвета» (т. 12, л.д. 104). На самом деле, этот клетчатый платок до сих пор находится в машине СААБ! Тогда какой платочек исследовали на наличие следов взрывчатых веществ? И ведь обнаружили-таки на белом платочке с голубой каемочкой следы гексогена. Правда, не учли, еще не знали тогда, что гексоген не входил в состав самодельного взрывного устройства на Митькинском шоссе. Из заключения экспертов Института криминалистики ФСБ России за № 4/34 от 18 августа 2005 года: «На объектах с места происшествия обнаружены следы взрыва смесевого бризантного ВВ или комбинации нескольких ВВ, в состав которого (которых) входили тротил, аммиачная селитра и мелкодисперсный алюминий» (т. 13, л.д. 43). И НИКАКОГО ГЕКСОГЕНА!

Главный свидетель обвинения — Игорь Карватко. Он рассказал суду, как был задержан в Конаково Тверской области, как его подвергли аресту, как допрашивали в тюремном изоляторе, проще говоря, выбивали из него показания вплоть до ожогов на руках. Помните, как ему подбросили наркотики, а его жене — патроны, поэтому он был вынужден повторять за следователем то, что тот ему написал. Свидетель пояснил, что единственным его желанием в тот момент было дожить до суда. Обвинение путем манипуляций с первичными «показаниями» Карватко, отрапортовало, что заговор против Чубайса раскрыт «по горячим следам». Так проведение электромонтажных работ на даче Квачкова превратилось в «подготовку к убийству 2-х и более лиц», закупка лопат для уборки снега объяснена необходимостью «копать окопы в снегу». Встреча в Жаворонках рассматривалась как «рекогносцировка». Но если поверить в эту рекогносцировку 10 марта 2005 года на кругу в Жаворонках, тогда подсудимые, стоя рядом на расстоянии вытянутой руки, почему-то звонили друг другу по сотовой связи. Абсурд.

Уважаемые присяжные заседатели! Подсудимые обвиняются в совершении особо тяжких преступлений и предусмотренный им срок лишения свободы вплоть до пожизненного. В совещательной комнате, решая вопрос жизни подсудимых, я убедительно прошу вас еще раз вспомнить те доказательства, которые были исследованы в ходе судебного следствия. Отбросьте все вымыслы, домыслы и откровенные фантазии обвинения, которое пытается выдать желаемое за действительное. Полагаю, что вы все обладаете большим жизненным опытом и сумеете разобраться, где правда. Прошу вас руководствоваться законом, здравым смыслом и совестью!»

Из выступления Алексея Першина, адвоката В. В. Квачкова

«Мне очень понравилась речь прокурора Каверина, особенно его высказывания о серьезной конспирации подсудимых при подготовке покушения. Все подсудимые в этот период пользовались мобильными телефонами, оформленными на их собственные имена. Мой подзащитный пользовался весьма приметной автомашиной СААБ с подлинным номером, оформленным на собственную жену! Конечно, скрутить ночью номер с любой автомашины, приобрести автомашину на подставное лицо или попросту угнать машину для разовой акции — непосильная задача для спецназа! То, что он находился на данной автомашине на Минском шоссе, где открыто, не скрываясь, стоял на обочине, по сути, маячил, конечно же, говорит о невероятной конспирации. То, что на постах-пикетах, которые Квачков проезжал постоянно, следуя на дачу, установлены видеокамеры, конечно же, являлось государственной тайной, и об этом никто даже не догадывался! Канистра с патронами и пистолет ПСМ, обнаруженные в гараже моего подзащитного, тоже, безусловно, говорят о высокой степени конспирации и профессионализме. Ну да, действительно, где еще хранить патроны? Только в канистре, причем обязательно в своем гараже. Иначе, в ходе обыска — не найдут! Как об особо изощренной конспирации можно говорить об использовании автомашины Карватко, да и самого Карватко, как водителя. Конечно же, готовясь к диверсии, непременно пользуются первым попавшимся человеком с автомашиной. Высший пилотаж конспирации! Хорошо, что не такси по телефону заказывали!..

Меня потряс пассаж адвоката Шугаева. Оказывается, Саша Квачков промахнулся, стреляя в охранников из автомата, потому что плохо стрелял из пистолета! А почему не Роберт Яшин? Не Иван Миронов? Не адвокат Першин, например? Как мы помним, никто из охранников лиц нападавших не видел. И все-таки, кто бы мне объяснил, как такое возможно — нападавшие ухитрились, по мнению обвинения, из глубины лесной чащи, с ограниченным сектором обстрела, изрешетить мчавшийся БМВ, одна пуля попала даже в стойку рядом с головой Крыченко, но промахнулись в охранников с расстояния 20–25 метров? Нет, уважаемые присяжные, так не бывает! Уж что-то одно — или меткие стрелки-профессионалы или мазилы-дилетанты. Это не шампунь-кондиционер в одном флаконе.

Ну и, конечно, — коврики, как же диверсантам воевать без ковриков! А чтобы принести коврики, понадобились крепкие руки Ивана Миронова. Без него не дотащили бы! Странно, что не диваны принесли. Я вообще удивляюсь, что рядом с ковриками не обнаружены биотуалеты. Кстати, как вы помните, ковриков было много, но лишь у одного из них обнаружили 16 гильз. Остальные участники операции, были, видимо, болельщиками. Пришли, поглазели и ушли.

За время судебного процесса, мы, безусловно, узнали много интересного: кто и с кем ночевал на даче Квачкова, где в Жаворонках покупать лопаты, как готовиться к празднованию издания научной монографии. Десятки часов судебных заседаний потрачены стороной обвинения на уточнение детализации телефонных соединений. Ну и о чем это говорит? О том, что эти люди были знакомы между собой и общались? Что они были на даче Квачкова, а Яшин с Найденовым на ней даже выпивали? Что их телефонные переговоры фиксировались базовыми станциями, расположенными, как в населенных, так и вне населенных пунктов? Мы узнали, что может произойти, если взрывпакет поместить в закрытое пространство из металла и взорвать, а проводку на своей строящейся даче я, пожалуй, теперь смогу провести сам, даже без помощи Александра Найденова. Мы узнали, сколько стоили девушки легкого поведения в 2005 году у кинотеатра «Минск», сейчас цены, наверное, изменились. Ну, что же, «коли шансы на нуле, ищут злато и в золе»…

Узнали мы о том, что А. Б. Чубайс — руководитель крупнейшей госкорпорации РАО «ЕЭС», в прошлом вице-премьер, министр, руководитель Администрации Президента, несмотря на уже имевшие место покушения на него, упорно передвигался без охраны, что вызывает большое недоверие, выходит, что мелких рыночных коммерсантов охраняют серьезнее, чем государственного и общественного деятеля. Узнали, что охранники ЧОП «Вымпел-ТН» на самом деле не охранники, а наблюдатели за пробками на дорогах. Мы узнали, что два года Чубайс и его окружение скрывали, что 17 марта Чубайс приехал в РАО не на том автомобиле, который подвергся нападению на Митькинском шоссе.

Не знаю, как Вы, уважаемые присяжные заседатели, но я до сих пор так и не узнал, что же конкретно вменяется в вину моему подзащитному? Я так и не услышал доказательств, подчеркиваю — именно доказательств, а не догадок и выдумок, предположений и фантазий, которые красочно и с необычайным вдохновением излагала сторона обвинения. Детективная история про покушение на Чубайса, написанная в прокуратуре, достаточно занимательна и местами даже захватывающе интересна. Но закон совершенно точно излагает требования к обвинительному приговору, а в нашем случае — к обвинительному вердикту: «Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств» (п. 4 ст. 302 УПК РФ).