Антихрист - Александр Кашанский

— А ты что — будешь властвовать без денег? — И Зильберт громко рассмеялся.

— Буду, — как ни в чем не бывало ответил Иван.

— А зачем тебе тогда я? Властвуй… — сказал Зильберт и вдруг судорожным движением зажал себе рот и на несколько мгновений закрыл глаза, потом открыл, посмотрел на Ивана, потом на Сатану и продолжал: — Ладно, хорошо. Говори свои условия. Но имей в виду, это наваждение кончится, потому что ты — ты не можешь быть долго. Ты вне закона, ты осмелился нарушить мировой порядок, если связался с ним, — Зильберт кивнул на сидящего в кресле Сатану. Иван кивнул головой и сказал:

— Все это для меня не имеет ни малейшего значения. Так вот, ты должен дать мне возможность работать на Самаэле так, как я хочу, и все твои люди должны помогать мне делать задуманное мной дело.

Зильберт пожал плечами и всплеснул руками:

— Как это вы все, всемогущие, не можете без старика Зильберта? Никто не может ничего без меня — даже Сатана. Ха-хорошая карьера. Места на Земле мне стало мало, и я штурмую небо. Да, Иван? И что же ты будешь на нем делать?

— Истину. — Иван холодно смотрел на Зильберта, который, казалось, постарел сразу на десять лет.

— Я только не могу допустить одного. Одного… — бормотал себе под нос Зильберт. — Эй, Иван, откуда ты узнал, что я видел в ту ночь?

Иван кивнул на Сатану.

— Я тут ни при чем.

— Ладно, хватит об этом. Вот что. Мне нужны гарантии, что это никогда не повторится.

— Это не повторится, — твердо сказал Иван. — Я никому не хочу плохого, ни одному человеку, будь он еврей или немец, русский или араб. Для меня все равны: и христиане, и мусульмане, и евреи, и буддисты…

— Тогда стань евреем. Вот мое условие, — перебил Ивана Зильберт. — Тем более, раз тебе все равно, кем быть. И тогда Бог не допустит, чтобы ты использовал его, — Зильберт стрельнул глазами на Сатану, — против моего народа. Пожалуйста, — Зильберт подошел к Ивану и, глядя на него снизу вверх, взял за руку. — Ради Бога…

— Если тебе так хочется — я могу. Но возможно ли это?

Зильберт пожал Ивану руку и отошел. Повернувшись к окну, Зильберт начал молиться:

— Господь мой, прости меня за то, что я сейчас сделаю. Я только хочу, чтобы никто и никогда не делал зла моему народу. Народу, который Ты избрал, чтобы нести Твое слово и Твой закон людям. Пусть Иван станет частью моего народа. Я знаю — грешен, но ведь все в Твоей воле. Так пусть же он станет евреем. — Зильберт закончил молитву и обратился к Ивану: — Иван я должен произвести над тобой известный древний еврейский обряд, — он замолчал и пристально посмотрел в глаза Ивана. В его глазах Иван разглядел искорку безумия. — Нужен мотель[12].

Так-так. Где его сейчас взять? Я сделаю все сам. Так, так-так… но нужен же нож. Где же взять нож?

Сатана встал, подошел к столу и, достав из складок одежды кинжал, протянул его Зильберту. Тот дрожащей рукой взял кинжал.

— Ну вот, и нож есть. Снимай штаны, Иван, — сказал Сатана.

— Черт знает что, — выругался Иван, но все же расстегнул брюки и, спустив плавки, достал то, что нужно было Зильберту. Зильберт, не мешкая, быстро подтолкнул Ивана к столу.

— Пригни колени, Иван. — Иван подчинился. Зильберт полоснул ножом по столу. В его руках остался кусочек окровавленной кожи. — Ну вот, теперь я могу с тобой разговаривать о деле, — вздохнул Зильберт.

Ивану было не так уж и больно. Он завернул рану носовым платком, надел брюки и сел в кресло.

Зильберт подошел к телефону и нажал кнопку селекторной связи. Раздался гудок. «Связь появилась», — отметил про себя Зильберт.

— Джон, будь на месте, я тебя скоро позову, — сказал Зильберт и сел за стол. Спокойствие вдруг странным образом вернулось к нему. Он посмотрел на кресло, где только что сидел Сатана, и увидел, что его там нет. «Ну вот, наваждение кончилось», — подумал Зильберт.

— Итак, Иван, еще раз расскажи мне, что ты хочешь. Только очень коротко. — Зильберт откинулся на спинку кресла и устремил свой взгляд на Ивана, который сидел, слегка морщась от боли и только что пережитых неприятных ощущений.

— Я тебе, кажется, уже говорил, чего я хочу, но могу повторить еще раз, если надо. Как видишь, у меня есть возможность влиять на ход дел в этом мире. Эту возможность дал мне Бог.

— Что, тот, кто только что был здесь, — это его ты называешь своим Богом? — усмехнулся Зильберт. — Или мне все это почудилось — старик Зильберт сошел с ума. Да?

— Ничего тебе не почудилось. Тот, кто был здесь, — никто иной, как наш общий старый знакомый, известный людям под разными именами. Давай, если не возражаешь, я буду называть его Сатаной, так мне привычней.

Зильберт перевел взгляд на телефон, задумчиво покачал головой и сказал:

— Кто бы мог подумать, что это будет со мной. Вернулись библейские времена. — Зильберт усмехнулся и потер кулаком лоб. — Опять началось прямое вмешательство одухотворенных сил, не зависящих от нашей воли, в нашу жизнь. Я согласен, да, что это был он. Это возможно, потому что я взял слишком много власти на себя. — Зильберт говорил эти слова не Ивану, а самому себе. — Так всегда было, когда кому-нибудь удавалось достичь столь многого. Я уверен в этом.

«Наверное, старик, а он за час постарел лет на десять, немного сдвинулся по фазе, — подумал Иван. — Ну это — его счастье, будет проще делиться властью. Ее у него действительно слишком много для одного человека, тем более, он ее подгреб под себя сам».

— Говори, я тебя внимательно слушаю, — обратился Зильберт к Ивану. — Только так: твоя теория меня не интересует. Мне нужны твои конкретные просьбы — что ты хочешь от меня?

— Я хочу, чтобы ты допустил меня до своего компьютера без всяких условий и оставил в покое, пока я сам тебя не позову. Вот и все, что я хочу.

Зильберт вдруг рассмеялся.

— Это все?

— Да.

— Зачем тебе это?

— Ты же обещал не спрашивать.

— И все-таки.

— Увидишь.

— А если я сейчас откажусь? — спросил Зильберт, протягивая руку к телефону.

— Тогда я ни за что не отвечаю. Наш, теперь уже общий знакомый может и исполнить обещанное. Он слов на ветер не бросает. К тому же как тебе понравилась речь, которую ты можешь произнести завтра? — Иван помолчал и многозначительно добавил: — А можешь и не произнести…

— Да, он может исполнить обещанное, может… И я даже догадываюсь как… — пробормотал про себя Зильберт и нажал кнопку селекторной связи. «То, что Иван предлагает, — это все равно лучше, чем то будущее, которое показал мне Сатана. Он ведь показал то, о чем я постоянно думаю в последнее время, — мое безумие, которое проявится самым чудовищным образом. А то, чем он мне, точнее всем нам, угрожает, — это он может выполнить, в этом можно не сомневаться, — решил Зильберт, достал из кармана таблетки от сердечной боли и проглотил их. — Кто бы придумал таблетки, которые помогали бы забыть прошлое, прошлое, которое держит нас в плену и управляет нами».

Тут открылась дверь, и в комнату вошел Джон Якобс.

Зильберт, услышав, что в комнату вошли, открыл глаза и сказал:

— Садитесь. То, что я сейчас вам скажу, — не подлежит обсуждению. Это надо исполнить — и все. Комментарии и объяснения получите потом. Все, что Иван скажет, — правда. Все, что он назовет ложью, — ложь. Иван, объясни, что надо сделать.

— Я буду работать на Самаэле, а вы мне будете помогать. Я буду давать задания по программированию, а вы их будете исполнять. И все должно совершаться в абсолютной тайне.

— Что за систему вы собираетесь разрабатывать? — спросил Якобс.

— Иван, Джон пока ничего не понял, — сказал Зильберт, обращаясь к Ивану, потом прикрыл рот рукой и зевнул: — Ну и не обязательно. — Зильберт посмотрел на Якобса и сказал: — Делайте все, что Иван говорит. Вот и все, и не задавайте лишних вопросов. — Он устало вздохнул и поморщился. «Господи, за что такое наказание мне? Как я устал!»

Когда Якобе вышел, Иван сказал:

— Зильберт, проводи меня к Самаэлю.

И они, более ни слова не говоря, вышли из кабинета.

Глава четвертая

1

Зильберт проводил Ивана до двери, ведущей в комнату, где стоял Самаэль, и остановился. Тяжелые толстые двери, рассчитанные на противодействие ядерному взрыву, медленно и бесшумно раздвинулись, как бы приглашая их войти.

— Иван, — обратился Зильберт к Ивану, — я туда войду только после тебя. Когда ты меня пригласишь.

Иван остановился и сказал:

— Я буду работать здесь долго: год, два, может, даже три — точно не могу сказать. Сделай так, чтобы мне не мешали. Без моего приказа двери не открывать. Связь только односторонняя. Это мое условие.

— Хорошо.

— Тогда прощай.

Иван посмотрел на Зильберта стеклянным, отчужденным взглядом и быстро вошел в тамбур, расположенный перед комнатой Самаэля.