Последние магнаты. Тайная история - William D. Cohan

что у нас есть два сына, которые умнее нас. Джош - в моем случае, а Ники - в его". Это была неожиданная дружба - между беженцем-мультимиллионером, инвестиционным банкиром, и лидером профсоюза, склонным к хрущевским актам насилия. Феликс называл их "муниципальным "Клеткой для фолловеров"" и неоднократно говорил об их тесной личной дружбе. В своей речи на ужине в Готбауме Феликс рассказал об их первой встрече в июле 1975 года. "У нас была необычайно познавательная ночь, которая закончилась в пять утра тем, что Виктор стучал ботинком и был очень грозным и запуганным". После этого эпизода Феликс ответил Готбауму: "Слушай, ты не Хрущев, и это не ООН, так что перестань колотить". Готбаум сказал, что его демонстрация была просто частью раннего театра, в котором директора занимали свои позиции.

Но что-то случилось с этой прекрасной дружбой. По необъяснимым причинам Феликс больше не общается с Готбаумом, что стало одним из самых печальных событий в жизни бывшего рабочего лидера. Некоторые отмечают день, когда Готбаум ушел в отставку - в 1987 году - как самый влиятельный рабочий лидер города, как день, когда Феликс потерял к нему интерес. Но разрыв стал полным, когда Феликс вернулся в Нью-Йорк в 2001 году после работы послом во Франции. "Он не раскрутился", - сказал Готбаум. "Не размоталось. Думаю, лучше сказать, что он как-то рассеялся. И как-то стало исчезать. И я думаю, что во многом это было связано... не только с Феликсом, но и со мной". Он действительно стал очень богатым. Думаю, лучше всего сказать, что мы отдалились друг от друга".

В 1980-х годах Готбаум на минуту-другую задумался о том, чтобы выдвинуть свою кандидатуру на пост мэра Нью-Йорка. Обдумывая это решение, он поделился своими личными размышлениями со своим близким другом Феликсом, который якобы сказал Готбауму, что ему очень жаль, но он просто не сможет публично - или частным образом, если на то пошло - поддержать его на пост мэра. Отсутствие поддержки со стороны своего высокопоставленного партнера по решению финансового кризиса города ставило Готбаума в сложнейшее положение. Когда после этого разговора он вышел из квартиры Феликса и сел в ожидавшую его машину, он сделал две вещи. Во-первых, он решил прекратить свои начинающиеся попытки стать мэром, а во-вторых, он заплакал. Хотя спустя годы Готбаум сказал, что никогда всерьез не рассматривал возможность выдвижения своей кандидатуры на пост мэра и не помнит, чтобы плакал в машине (а какой мужчина стал бы?), он помнит, как разговаривал с Феликсом о такой возможности и был очень разочарован тем, насколько нервным казался Феликс из-за перспективы выдвижения его кандидатуры на пост мэра. "Феликс очень нервничал по этому поводу с точки зрения его растущего электората", - сказал он. "Это меня беспокоило. Это беспокоило меня, потому что я не собирался выдвигать свою кандидатуру. Я решил, что к черту это. Какого черта он нервничал, я не знаю. И знаете, дошло до того, что я почти сказал ему: "Феликс, отвали. Я не буду баллотироваться, и точка. И, знаешь, давай прекратим это дерьмо". Но он очень нервничал по этому поводу. По правде говоря, если бы он сказал, что не поддержит меня, я бы все равно пошел, и, знаете что, он бы выглядел как дерьмо, если бы не поддержал меня. Так что в этом смысле мне было все равно. Во-первых, я не собирался баллотироваться, а во-вторых, если бы я решил баллотироваться, то держал бы его за яйца, потому что он почти никак не мог бы отказаться от моей поддержки".

В статье New Yorkerr приводится еще один аргумент. Хотя участие Феликса в городском финансовом кризисе отнимало у него много времени в течение трех с лишним лет, начиная с 1975 года, ни он, ни Lazard не взяли с города ни копейки. Lazard также не взимала с города плату за услуги других партнеров, которые иногда работали с Феликсом над MAC. Это было не так безумно, как кажется. Три дома Lazard пошли именно по такому пути во время франкового кризиса 1924 года, когда они вместе отказались от гонораров в пользу обильной благоприятной рекламы. Правда, Lazard ни в коем случае не был благотворительной организацией, как сказал Феликс комиссии Селлера в 1969 году, но количество светящихся откликов в прессе, которые получал Феликс и, соответственно, Lazard, было неизмеримо и неоценимо. По мнению New York Times, все более высокий авторитет Феликса "привел его к национальной известности и принес фирме больше случайной известности, чем она хотела". Times наполовину права: Феликс стал национальной фигурой, но никто внутри Lazard больше не жаловался на растущую известность фирмы. Дни ложной скромности Андре явно прошли.

Вскоре к Lazard обратились за профессиональным советом для решения финансовых проблем других городов, переживающих кризис, таких как Детройт, Кливленд и Вашингтон. "Мне нравятся большие города", - сказал Феликс в интервью Newsweek. "Там развивается цивилизация. Религия, как я подозреваю, развивается на открытом воздухе. Но цивилизация - это в городах". К Lazard также обратился штат Иллинойс с просьбой помочь справиться с кризисом в сфере государственного образования, а Казначейство США - с просьбой помочь оценить предлагаемое спасение корпорации Chrysler на сумму 1,2 миллиарда долларов - позже 1,5 миллиарда долларов - со стороны государства. (Lazard был советником Chrysler, но ушел в отставку из-за "политических разногласий"). Роль Феликса в спасении Chrysler заставила его вновь выступить в поддержку новой версии Финансовой корпорации реконструкции на редакционной странице New York Times. "Кто-то сказал мне, что мы становимся Красным Адаиром муниципальных финансов", - сказал он в то время.

По оценкам Феликса, если бы Lazard взяла с MAC плату за свои услуги, счет составил бы около 2,5 миллиона долларов. И Lazard был единственным консультантом MAC, который работал безвозмездно; юридическая фирма Paul, Weiss, Simon Rifkind, хотя и по сниженной ставке, выставила MAC счет - и получила - 500 000 долларов за юридическую работу, необходимую для создания корпорации. Но когда в январе 1979 года он решил оставить свой пост в MAC, Феликс "почувствовал, что было бы несправедливо ожидать от своих партнеров продолжения работы на старой основе", - пишет Энди Логан в The New Yorker. Партнеры Lazard встретились, чтобы обсудить ситуацию, и решили продолжить консультационную работу с MAC, поскольку фирма обладала огромными институциональными знаниями о финансовой ситуации в городе. Однако фирма решила запросить ежемесячный гонорар по сниженной ставке, а также оговорила, что Феликс не будет получать свою долю от дохода до