Свет надежды (СИ) - Леонова Светлана

Спустя четыре дня вдали на высоком холме показался огромный замок Сверра. Отряду оставалось лишь преодолеть реку и небольшое поле, граничившее с лесом.

Глава 30.

Как странно устроена жизнь, она меняет правила и всего лишь одним событием способна изменить человеческие судьбы, не щадя никого. Разве могла предполагать Айна, что ее нежданное замужество приведет к таким последствиям? В столь неожиданном поражении войска Зангры и пленении Рагнара она видела лишь свою вину. Да и некого было больше винить, так как ее муж отправился на верную погибель именно из-за нее. Не будь ее, он не поступил бы так опрометчиво.

Айна невольно вспомнила их первую встречу. Каким же грозным и диким он казался ей тогда. Ровно таким, как описывали его подданные Моргаша: предводителем дикарей, убивавшим невинных. Таким, каким была в ту ночь природа: неистовым, едва ли не мечущим молнии от своего недовольства. Ему изначально была безразлична навязанная невеста, однако обман с подменой привел его в бешенство, и в тот момент Айна готова была поверить во все те россказни, очернявшие его образ. Но время, проведенное в Зангре, показало все в ином свете, раскрыло пред нею истинное лицо ее мужа. Она более не верила в его жестокость, напротив, его благородство стало противопоставлением алчности ее отца. Складывавшийся день за днем контраст между двумя правителями лишь только усугублял ее незавидное положение. И, быть может, принцесса могла бы постараться оградиться от своих эмоций, если бы не осознала вдруг, что к мужу ее влекут новые чувства. И это было отнюдь не уважение и благодарность. Она с ужасом понимала, что успела полюбить его. Ее новые чувства стали полнейшей неожиданностью и смятением для нее, обрывали ей душу. Им не суждено было быть вместе, Рагнар никогда не примет ее, не откроет свое сердце. Она для него лишь только досадная помеха, от которой он нет возможности избавиться. А он за столь небольшое время стал ее воздухом, ее мыслями, ее снами. Воспоминания об их коротком поцелуе жгли её губы, тревожили что-то в глубине души, заставляя трепетать и растворяться в блаженной неге, и пальцы в который раз легко касались горящих губ в надежде удержать эти ощущения... Она любила его, хотя и не должна была. Любила и сама боялась своих чувств.

Сверр все же не забыл о неудавшейся встрече с дочерью. В этот раз он лично явился к ней в покои. На лице его читалось явное недовольство, и Айна готова была поклясться, что причиной тому был Сизмул. Ведал ли отец о том, что той сцене она была свидетелем? Трудно было узнать, поскольку правитель Моргаша более себя ничем не выдавал.

- Мне доложил о твоём желании поговорить со мной, но, к сожалению, возникли некоторые трудности, которые помешали провести встречу. Итак, дочь моя, что же побудило тебя искать встречи?

Ужель её невольное пребывание при расправе над верным помощником Сверра осталось незамеченным? Айна с сомнением всматривалась в лицо отца, но никак не могла этого понять.

- Я лишь хотела получить разрешения навещать Бродику, да иметь возможность выходить из замка немного прогуляться. Быть может, с Вашего позволения сестра составит мне компанию...

- Что ж, - в задумчивости погладив бороду, призадумался Сверр, - небольшие прогулки тебе не повредят, вон как исхудала, совсем вид потеряла, бледная, как полотно, стала. Ты же не затворница в родном доме.

Хищная улыбка блеснула на его лице и тут же исчезла, Айна поняла, что он все равно ограничит ее рамками дозволенного, сколь бы мягкими ни были его слова.

- Боюсь, Бродика не сможет составить тебе компанию - здоровье ее не позволяет. Да ты и сама успела уже убедиться в этом.

Айна поступила взгляд. Значит, о визите к сестре он был осведомлен.

- Тревожит меня твоя молчаливость, Айна. Не иначе, как что-то задумала. Какие мысли у тебя в голове, дитя?

Сверр подошел к ней вплотную и властно ухватил за подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на себя.

- Простите, отец, я просто еще никак не приду в себя, - сдерживая свое отвращение как можно более смиренно ответила принцесса, глядя на того, кто звался ее отцом. - Мне нужно время, чтобы немного разобраться, обвыкнуться. Слишком много за последнее время пришлось сменить мест, которые именовали моим домом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Теперь твой дом здесь. Твой истинный дом.

Айна опустила глаза, что Сверр обманчиво счел жестом покорности. Ей лишь оставалось изо всех сил стараться как можно дольше оттягивать время и не испортить ничего, не усугубить свое и без того незавидное положение, так как она знала, что спасение близко. Вилен уже где-то в землях Моргаша, и он был не один. Вместе они обязательно освободят Рагнара.

- Я распоряжусь выделить тебе сопровождающего для прогулок. Отдыхай пока, тебе нужно набраться сил. И поешь уже, наконец, толком, твой внешний вид начинает пугать: на лице только и остались одни впалые щеки да глазища.

С этими словами он развернулся и ушел, утратив к ней всякий интерес. Вся эта беседа могла показаться сухой заботой отца, однако Айна теперь знала, что у правителя Моргаша были совершенно иные планы на нее. Не отеческие. И силы ей понадобятся отнюдь не для поправления здоровья. Она так и не познала близости с мужем, не признала плотской любви, ласки мужских рук, всего того, о чем слышала ненароком от других женщин и о чем ей скупо рассказывала Сенира, однако ясно понимала, что для получения желанного наследника Сверр непременно должен заявить на неё права как мужчина. От отвратности ситуации Айна едва сдержалась, чтобы не передернуться. Она не могла уже, как прежде, называть его отцом, однако в мыслях никак не укладывалась эта истина. Пусть Сверр и не был для неё родным отцом, он сумел нарисовать для нее эту иллюзию, в которую поверила не только она, но и все окружавшие их люди. Только он один не забывал об истине. И вот теперь его планы пугали своим кощунством и святотатством.

Спустя некоторое время после ухода отца в дверь тихо постучали. Не дожидаясь ответа, в покои юркнули девушки-прислужницы, похожие на тени в своих темных серо-коричневых платьях. Они расставили на столе еду и так же беззвучно удалились. Сколь бы аппетитно не влекли принесенные блюда, Айна даже не притронулась к ним. Сейчас ей было все отвратительно в этом замке.

- Прошу прощения, принцесса, - услышала она кряхтящий голос у двери, - я только пожарче разожгу огонь в вашем камине, чтобы тепло не покинуло покоев.

Она тут же резко развернулась на знакомый голос и едва не разрыдалась от радости и облегчения. В дверях стоял сгорбленный старик, одетый в совершенно теплый тулуп, огромный не по размеру, да широкие штаны, на голове нахлобучена какая-то теплая шапка, надвинутая почти на глаза. Совершенно неузнаваемый, безликий, но Айна его узнала по голосу и по тем искрящимся радостью глазам, которые она помнила на протяжении всей своей жизни. Вилен! Ее старый Вилен! Закусив палец, чтобы не закричать от радости, она бросилась к старику, который уже успел бросить на пол принесенные с собой поленья и, выпрямившись во весь свой рост, раскрыл ей навстречу руки. А Айна не могла унять слез радости, душивших ее покрепче медвежьих объятий.

- Ну-ну, будет тебе, - гладил старик ее по волосам. - Я же обещал, что приду.

- Как тебе это удалось?

- Да просто все. Пришел к Сверру, да так и сказал, что вернулся служить своей принцессе. Сказал, что ушел из окаянной Зангры пешком и только вот дошел. А Сенира осталась там. Умерла она, значит...

Айна похолодела. Она резко отпрянула от Вилена и неверяще уставилась на него.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

- Как умерла? - тихо прошептала она.

Вилен лишь приложил палец к губам, призывая ее молчать, заговорщически улыбнулся одним только уголком губ и подмигнул, давая понять, что все это игра слов. Едва видимый выдох облегчения сорвался с губ принцессы. Жива. Она бы не перенесла потери своей верной нянюшки, равно как и Вилена, - самых преданных и любимых ею людей. Они жертвовали многим, желая ей лишь только счастья и спокойствия. Вилен меж тем, уже укладывал принесенные поленья в очаг, заставляя языки пламени разгораться ярче и выше в теплом танце.