Великая война. Верховные главнокомандующие - Юрий Никифорович Данилов

я видел так близко в первый раз. Все великие княжны произвели на меня впечатление олицетворенной доброты, чистоты и невинности; младшая, Анастасия Николаевна, показалась мне более бойкой, чем остальные. Наследник сразу очаровал нас всех.

В первый свой приезд Государыня пробыла в Ставке, кажется, три дня. За эти три дня я три раза был приглашен к Высочайшему столу. Государыня и великие княжны, как и Государь, обходили всех присутствующих и здоровались со всеми; все время закуски они все стояли в стороне, разговаривая между собой, а иногда с кем-нибудь из лиц свиты. За столом все великие княжны сидели на стороне Государя, между ними сидели великие князья и старшие лица свиты. Так как я сидел на противоположной стороне, то мог внимательно за всеми наблюдать и должен сказать, что искренно любовался ими.

Великие князья Сергей Михайлович и Дмитрий Павлович были, по-видимому, в самых добрых и простых отношениях с ними, шутили и смеялись. Думаю, что для великих княжен приезды в Ставку были большим развлечением, особенно для двух младших, в глазах которых так и искрилось удовольствие. Наследник тоже был, по-видимому, в полном восторге. Этот исключительно живой мальчик производил прямо чарующее впечатление. Всем известная болезнь Наследника заставляла меня всегда наблюдать за ним, насколько заметна была его хромота. Должен сказать, что иногда она была заметна больше, иногда же совсем нельзя было ее заметить. Как-то в церкви, когда вся Царская семья стала на колени, я заметил, что Наследник становился собственно на одно колено, несколько вытягивая назад больную ногу, которая, по-видимому, не могла сгибаться как здоровая; но делал он это с помощью рук очень ловко и вставал совершенно свободно.

После завтрака, когда все переходили в зал, Государь, как всегда, обходил присутствующих, разговаривая с ними и прощаясь, а Императрица садилась в кресло у двери в кабинет и разговаривала с великими князьями; иногда, по поручению Ее Величества, один из великих князей подзывал к Императрице кого-либо из присутствовавших, с которыми Государыня хотела говорить. Великие княжны и Наследник стояли тут же – глядя на них, сразу было видно, что Наследник был их общий баловень, так они все были с ним добры и ласковы.

После завтрака, в 3 часа, вся Царская семья отправлялась в автомобилях на прогулку, затем Императрица с детьми возвращалась в свой поезд и к обеду вновь приезжала в Ставку. Довольно скоро после обеда Государыня уезжала в поезд. Приезд в Ставку Царской семьи был, конечно, большим событием как для самой Ставки, так и для всего города. Днепровский проспект, по которому Императрица проезжала с вокзала в Ставку, ко времени проезда наполнялся горожанами.

Между двумя и тремя часами, пока Царская семья находилась в Ставке, очень много горожан направлялось мимо здания, занимавшегося моим управлением, в городской сад, который примыкал к саду губернаторского дома: княжны и Наследник часто подходили к окнам, и таким образом проходящие имели возможность видеть их на близком расстоянии. В субботу и воскресенье, когда вся Царская семья ездила в церковь, по пути тоже собиралось масса народу; в церковь допускались только получившие разрешение, но в эти дни она была переполнена. Думаю, и даже уверен, что не одно простое любопытство заставляло всех стремиться «хоть одним глазком» взглянуть на Царскую семью, – это были любовь и обожание верноподданных своего Царя и его Семьи.

Впоследствии, кроме церкви, чины Ставки, а также и жители Могилева получили возможность видеть Государя и всю Царскую семью, – а именно в театре. Как я упоминал, в Барановичах, в одном из бараков был устроен кинематограф для чинов Ставки. Спустя некоторое время по переезде нашем в Могилев, я решил, с разрешения начальника штаба, устроить то же самое и здесь. Единственным подходящим и притом вполне удобным для этого помещением был городской театр, снимался наезжавшими в Могилев труппами, но оказалось вполне возможным, за небольшую плату, предоставить его нам для кинематографа по воскресеньям днем и раз в неделю вечером. В театре были сделаны все необходимые приспособления.

По воскресеньям днем я предполагал показывать в присутствии Его Величества только фильмы с фронтов и фильмы поездок Государя на фронт и в разные места России. По вечерам же обычные пьесы вообще для чинов штаба Ставки. Предварительно пришлось переговорить с дворцовым комендантом, генералом Воейковым, который доложил Государю и получил Высочайшее одобрение. Потом пришлось заняться распределением мест. В середине театра, в бельэтаже, была ложа губернатора, которая, естественно, должна была быть царской. Направо и налево от нее шли обыкновенные ложи на пять – шесть человек каждая. Такие же ложи были и в первом ярусе. Все эти ложи были мною распределены: одна – для начальника штаба и генерал-квартирмейстера, другая – для остальных старших генералов штаба, две – для лиц свиты, две – для иностранных представителей, одна – для губернатора, остальные – для различных управлений Ставки. Все это надо было сделать безобидно, ибо в Могилев ко многим чинам Ставки приехали их семьи, которые, естественно, хотели иметь возможность бывать на спектаклях в Высочайшем присутствии. Весь партер предоставлялся офицерам и чиновникам, а третий ярус – писарям и нижним чинам команд и частей гарнизона Ставки.

В фильмах недостатка не было: с одной стороны, Севастопольский комитет, в лице стоявшего во главе кинематографического отделения капитана Левненкова, постоянно присылал нам безвозмездно фильмы, рисующие боевую жизнь армии и поездки Государя Императора, но также и всевозможные пьесы; с другой стороны, представитель фирмы Пате[307] по-прежнему, тоже безвозмездно, поставлял и те и другие. Кроме того, в случае надобности, мы могли пользоваться фильмами имевшихся в Могилеве двух частных кинематографов.

Во избежание повторения случая, имевшего место в Барановичах, когда была поставлена совершенно неприличная пьеса, которую на половине пришлось прекратить, я, несмотря на то, что это отнимало у меня некоторое время, лично предварительно просматривал те пьесы, в полном соответствии которых не было уверенности.

Первое представление в Высочайшем присутствии прошло очень торжественно. Собрался буквально весь штаб, а также и все семейства чинов Ставки. Когда Государь вошел в театр в сопровождении лиц свиты, оркестр Георгиевского батальона заиграл встречный марш и затем, когда Государь вошел в ложу, гимн. Все стояли, обратясь лицом к царской ложе. Вскоре гимн был подхвачен всем театром и могучими раскатами гремел по всему театру, будучи повторен трижды. Государь Император, поклонившись на все стороны, сел, рядом с ним великие князья и свита. Спектакль прошел вполне хорошо. Когда Государь увидел меня при отъезде, то поблагодарил.

Так прошло, кажется, два спектакля, затем к следующему воскресенью приехала Императрица с дочерьми и Наследником, и пришлось устраивать первый спектакль при них.