Великая война. Верховные главнокомандующие - Юрий Никифорович Данилов

Остались о. Георгий и Б. М. Петрово-Соловово, которого Государь оставил в прежней его должности генерала для поручений при Верховном главнокомандующем. Перед отъездом Великий князь простился со всеми офицерами штаба, собравшимися в зале губернаторского дома. Великий князь был очень взволнован, поблагодарил всех за службу, сказал, что нам выпала теперь высокая честь служить с Его Величеством и что он надеется, что мы будем еще более усердны и старательны.

Отъезд свой Великий князь хотел обставить возможно скромнее и не хотел допустить никаких проявлений в отношении его со стороны чинов штаба, и на вокзал разрешено было приехать только высшим чинам штаба. Попрощавшись, он вышел из губернаторского дома и сел в автомобиль, чтобы ехать на вокзал. Автомобиль мгновенно окружили выбежавшие вслед за ним чины штаба, которые проводили бывшего Верховного добрыми пожеланиями и криками «ура».

На вокзале Великий князь каждому из нас крепко пожал руку на прощанье. Государь Император приехал проститься незадолго до отхода поезда, и все прошло, как полагается. Я сердечно простился с состоящими при Великом князе лицами, но особенно горячо с Н. Н. Янушкевичем, с которым у меня в течение целого года совместной службы никогда не было никаких недоразумений и который действительно доверял мне вполне, почему служить с ним мне было приятно.

Уже приехал новый начальник штаба М. В. Алексеев. Мы с ним давно знали друг друга по службе в Главном штабе еще до выделения из него Главного управления Генерального штаба, но вместе мы никогда не служили. Были мы также знакомы и домами. Тотчас же по его приезде я попросил его сказать мне откровенно, желает ли он, чтобы я оставался в своей должности, и будет ли он оказывать мне полное доверие, ибо в противном случае я не считаю возможным оставаться. Михаил Васильевич ответил, что об этом не может быть и речи, что он меня давно и хорошо знает и что он очень рад со мной служить. На первом же докладе Его Величеству Алексеев доложил, что может работать только с теми помощниками, которых он хорошо знает, и поэтому просит генерал-квартирмейстером назначить генерала [М. С.] Пустовойтенко, с которым он в штабе Северо-Западного фронта уже сработался. Государь Император, конечно, не мог в этом ему отказать. Таким образом, Алексеев сразу добился своего. Как скоро выяснилось, он и приехал в Могилев уже с несколькими близкими ему людьми, а именно: [М. С.] Пустовойтенко, [В. Е.] Борисовым[291] и, кажется, полковником [А. А.] Носковым,[292] но они оставались в его вагоне и не показывались в городе до тех пор, пока Алексеев не получил от Его Величества согласия на выбор своих сотрудников.

Между тем, всем была известна совершенная непригодность генерала Пустовойтенко к занятию должности генерал-квартирмейстера. Военный министр генерал Поливанов считал необходимым не допускать этого назначения и, насколько я знаю, докладывал об этом Его Величеству, указывая несколько генералов, которых можно было предложить Алексееву. Думаю, что М. В. Алексееву все это было известно, и он этот вопрос сразу захотел решить по-своему.

Глава 3

Царская Ставка.

Очень скоро после отъезда Великого князя Государь переехал в дом губернатора и поместился в верхнем этаже, заняв лично для себя всего две комнаты, – кабинет и спальню. Во втором этаже, кроме того, были еще зал, столовая и небольшая комната за ней; две комнаты, отведенные графу Фредериксу, и одна, занятая Воейковым. В первом этаже поместились: лейб-медик, профессор Федоров, генерал-адъютант [К. Д.] Нилов[293] и свиты генерал-майор князь [С. А.] Долгорукий,[294] исполняющий должность гофмаршала, а также полковник [К. А.] Нарышкин,[295] занявший, после князя Орлова, должность начальника военно-походной канцелярии.

Из остальных лиц свиты в здании окружного суда поместились: граф [А. Н.] Граббе,[296] начальник конвоя, барон [Р. Ф. фон] Штакельберг,[297] исполнявший обязанности начальника канцелярии Министерства двора, и генерал [Д. Н.] Дубенский, на котором лежала обязанность записывать события во время войны. Лица свиты, не имевшие определенных должностей, были помещены в гостинице «Франция», а именно: Великий князь Дмитрий Павлович, князь Игорь Константинович,[298] граф [Д. С.] Шереметьев,[299] капитан 1-го ранга [Н. П.] Саблин[300] и другие флигель-адъютанты.

Генерал Алексеев занял две комнаты во втором этаже, в помещении генерал-квартирмейстерской части, где раньше помещался генерал Данилов. Кстати сказать, Данилов уехал на другой же день после приезда генерала Алексеева, будучи назначен командиром корпуса. На другом конце коридора, в том же этаже, была комната генерала Пустовойтенко, а рядом очень маленькая комната, которую мы потом называли «щель» Борисова.

Тотчас, по своем официальном приезде. эти два генерала нанесли мне визит, но меня не застали и оставили карточки. Когда я отправился к ним с ответным визитом, то застал обоих. Пустовойтенко мне не приходилось встречать раньше, Борисова же я знал. Первый держал себя вполне корректно, Борисов же пустился в рассуждения крайне странные: он стал мне говорить, что до сих пор война велась господами в белых перчатках, а теперь начнется настоящая работа, когда к ней привлекли «кухаркиных сынов».

Это наименование, как тут же выяснилось, он относил не только к себе и Пустовойтенко, но и к генералу Алексееву, работу которого стал тут же превозносить. С очень тяжелым чувством ушел я от них. Борисов произвел на меня впечатление какого-то юродивого. Перспектива совместной службы с ними обоими мне не улыбалась.

Тотчас, по переезде Его Величества, установилась регулярная жизнь Государя в Ставке. В 9 часов утра Государь отправлялся в генерал-квартирмейстерскую часть принимать доклад начальника штаба, на котором присутствовал и генерал Пустовойтенко. К завтраку, в 12 1/2 часов дня, Его Величество возвращался к себе.

К этому времени в зал собирались лица свиты и приглашенные к Высочайшему столу чины Ставки, а также приезжие, если таковые были. Все приглашенные становились по старшинству от дверей в кабинет Его Величества, лица свиты примыкали к ним, располагаясь далее вокруг зала. В будние дни приглашенных было немного, в воскресенья и в праздники значительно больше. Государь, выйдя из кабинета, обходил всех, со всеми здоровался и затем направлялся в столовую. Министр двора приглашал всех следовать за Его Величеством. В столовой, слева от окна, стоял открытый ломберный стол, покрытый скатертью, на котором стояли закуски: селедка, редиска, сыр, масло, сардины, кильки, иногда икра, иногда балык или семга, какая-нибудь горячая закуска и водка двух сортов.

Государь Император выпивал одну, иногда две рюмочки водки, (называю их уменьшительным именем, ибо рюмки были небольшие), тут же, около столика, закусывал, разговаривая с кем-нибудь из присутствующих. Видя, что за ним стесняются подходить к