Великая война. Верховные главнокомандующие - Юрий Никифорович Данилов

которым нельзя было не прийти к заключению, что единственным подходящим местом, из всех им осмотренных, был Могилев.

В остальных было совершенно недостаточно зданий, тогда как в Могилеве была возможность использовать для помещения самого Верховного дом губернатора, а для размещения штаба – здания присутственных мест, все находящиеся около дома губернатора. Кроме того, в городе было много гостиниц, которые можно было использовать для размещения чинов штаба и лиц, состоящих при Верховном главнокомандующем.

Вопрос был решен в этом смысле; губернатору были даны распоряжения немедленно освободить все необходимые для Ставки казенные здания, и в последних числах июля сам Великий князь, все состоящие при нем лица, начальник штаба и генерал-квартирмейстерская часть отбыли из Барановичей в Могилев.

В Барановичах временно оставлены были управления дежурного генерала и военных сообщений, так как нужно было дать все-таки время для освобождения и приведения в порядок зданий, занимавшихся разными губернскими учреждениями.

Дня через четыре после отъезда Верховного, С. А. Ронжин получил ночью по прямому проводу короткое уведомление от Н. Н. Янушкевича из Могилева о том, что в Барановичи приедет бывший тогда военным министром А. А. Поливанов, которому надо оказать содействие в спешном проезде его к генералу Алексееву, главнокомандующему Северо-Западным фронтом, находившемуся тогда в Волковыске, в 100 верстах от Барановичей.

Действительно, в тот же день утром с экстренным поездом из Могилева приехал А. А. Поливанов в сопровождении своего адъютанта, С. В. Зверева. Мы с Ронжиным встретили его и, на указание Поливанова о необходимости для него возможно скорее проехать к генералу Алексееву, С. А. Ронжин доложил, что от Барановичей к Волковыску идет одноколейная железная дорога, по которой теперь, ввиду отступления армий, происходит очень большое движение грузов, и потому поездка генерала Поливанова, если он требует спешной перевозки его в Волковыск, очень отразится на перевозке этих грузов. Генерал Поливанов был в нерешительности; не говоря нам о причинах поездки, он настаивал на спешности ее, но вместе с тем не желал принять на себя ответственности в затруднении движения.

Тогда я предложил генералу Поливанову воспользоваться вместо железной дороги автомобилем, так как до Волковыска шло отличное шоссе. А. А. очень обрадовался такому выходу из создавшегося положения, и после завтрака ему был предоставлен наш лучший автомобиль (у нас был один «Рольс-Ройс») и на всякий случай, еще второй.

К вечеру он благополучно вернулся и сейчас же уехал с экстренным поездом в Петербург, не сказав нам ни слова ни о целях, ни о результатах своей поездки. Перед его отъездом, я попробовал спросить его адъютанта Зверева, не знает ли он что-нибудь, но тот уверил меня, что и от него генерал Поливанов держит все в строжайшем секрете, но ему кажется, что предполагается смена начальника штаба Верховного главнокомандующего.

Из Могилева от Н. Н. Янушкевича мы ничего не получали и, таким образом, оставались с С. А. Ронжиным в Барановичах в полной неизвестности.

Вследствие изолированности от начальника штаба, работы у меня было не много, и я часто выезжал по шоссе за несколько верст от Барановичей. В эти дни шоссе это, обычно безлюдное, сплошь занимала непрерывная вереница повозок: это тянулись беженцы из западных губерний, спасавшиеся от «германа». Нагруженные домашним скарбом повозки, на которых было устроено что-то вроде шалаша, где нередко помещалась многочисленная семья и тут же куры и утки, рядом с повозками коровы, – все это тянулось и тянулось на восток, оставляя то тут, то там, вдоль дороги, небольшие холмики с крестами, где хоронили какого-нибудь малютку, не выдержавшего этого долгого пути во всякую погоду. Тут же валялись трупы лошадей и коров, павших от усталости и истощения. Я ужаснулся, когда увидел один военный транспорт, проходивший через Барановичи, и велел строго расследовать дело: лошади представляли из себя едва передвигавшихся скелетов, до того они исхудали от истощения.

Потом, в Могилеве, приходилось зачастую заниматься такими расследованиями, ибо целые гурты казенного скота гибли от истощения, и надо, к сожалению, сознаться, что, конечно, главной причиной были злоупотребления: господа начальники транспортов и гуртов предпочитали отпускавшиеся на фураж деньги класть целиком себе в карман, нисколько не заботясь о результатах таких денежных операций в отношении бессловесных животных.

Наконец через полторы или две недели после отъезда Великого князя, мы получили приказание двинуться тоже в Могилев, где к тому времени удалось подготовить помещение и для дежурства и для Управления военных сообщений. Отъезд был назначен на вечер.

С утра началась укладка имущества. Я отправился в последний раз посмотреть на места, где была Ставка Верховного. Дом, занимавшийся Управлением генерал-квартирмейстера, стоял пустой, и мне было доложено, что по приказанию Верховного он был сфотографирован и, в случае занятия Барановичей немцами, должен был быть сожжен. Палатки-столовой не было, все было убрано и увезено. Но, пройдя дальше, к бывшей Ставке Государя Императора, я к полному своему удивлению увидел, что здесь все осталось в том виде, как было при последнем отъезде из Ставки Его Величества. Стоял огромный шатер-столовая, рядом закрытый на замок домик, служивший кухней и буфетной, где видна была кое-какая посуда. Вызвав командира нестроевой роты, я приказал все уложить и забрать с нашим поездом. Меня очень поразил тогда этот факт: как так – рядом убирают и укладывают все из Ставки Верховного, а никому в голову не приходит подумать о Ставке… кого же?.. самого Государя Императора…

Впоследствии этот, сам по себе как будто бы незначительный факт, но на самом деле очень показательный и многознаменательный, не раз приходил мне в голову: там было отдано определенное распоряжение, и все было исполнено, а здесь приказания никакого не было и, хотя убиравшие Ставку Верховного не могли не видеть, никто и пальцем не пошевельнул, чтобы хотя бы спросить или напомнить относительно Ставки.

Глава 2

Могилев. Смена Великого князя Государем Императором на посту Верховного главнокомандующего и Н. Н. Янушкевича М. В. Алексеевым на посту начальника штаба Верховного.

После переезда в течение суток мы на другой день вечером прибыли в Могилев. На вокзале мне передали, что начальник штаба просил меня и генерала Ронжина проехать прямо к нему. Заехав предварительно со старшим квартирьером в ту гостиницу, где он приготовил помещение для моего управлении, и осмотрев его, я проехал в дом губернатора, где в нижнем этаже занимал две небольшие комнаты Н. Н. Янушкевич. Ронжин был уже там и пил чай.

Поздоровавшись со мною, Янушкевич объявил мне, что Великий князь больше не Верховный главнокомандующий, а он не начальник штаба, что Верховное командование принимает на себя Государь Император, а начальником штаба у него будет М. В. Алексеев. Я был крайне поражен; если, после