Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

штаны… Он – не наложит. Прошлой жизни не вернуть. Калекой Он никому не нужен. Через несколько дней холод заберется в лодку окончательно – уже сейчас жгут все, что может гореть, несмотря на едкий чад и дым. Пока не добрались до основных кабелей – Он успеет… Да, вспомнилось: при погрузке этих адских сигар он, пользуясь своим положением, сфотографировался возле одной, по-приятельски похлопав металл ракеты. Он представил себе след от ладони… Вроде как раз она и полетит в сторону «вероятного» противника. Ну и хорошо – Он всегда ненавидел эту страну, несмотря на то что лично ему никто из нее ничего плохого не сделал. Так воспитан. Как в семье есть лишь один, кому принадлежит право отдавать приказы, а домочадцам – беспрекословно исполнять, так и в мире – только одна великая нация. А кому не нравится – пусть отсосут… Вот и примите его последний привет – с запечатленной на стали ладонью!

Кто-то ломится в дверь? Пронюхали? Поздно. После всего он пустит пулю в голову – «магнум», припрятанный в сейфе, сослужит хоть раз не на стрельбище. Сейчас он свершит великое дело, отправив к чертям и себя, и самого создателя. Слышал как-то, что Земля – живая. Бред полный… Но даже если и так – не тех она породила. Нужно все переделать заново. Или рассыпаться на части, став скопищем астероидов. Жаль, такой силы у него нет…

Экипаж втихаря называл ракеты «мрачными стояками»… А что? Похоже. Супруга издевалась над ним, при тесте обзывая меленьким членом. Пришло время засунуть ей по самые гланды! И всему этому проклятому миру – даже тем, кому повезло выжить! Получите привет от «Большого Члена»! Ну… Пора. Сколько ни тяни… Вот и все.

Жуткое видение чужой жизни и отчаяния промелькнуло, словно я находился в голове у сумасшедшего капитана. И я воочию увидел палец, надавливающий на кнопку…

Пара минут прошла в мучительном ожидании… Донеслась волна сжатого воздуха, заставив упасть на колени. А потом земля вздрогнула под ногами. Спинным мозгом я почувствовал: это не обычное землетрясение. Боеголовка нашла свою цель… Поднялся сильный ветер. На мое счастье, – а может, не только мое? – он сорвался в сторону улетевшей ракеты. Он дул с такой силой, что я едва смог подняться. Где-то очень далеко появилось сияние, пробившее собой даже темную хмарь облаков. За рекой, много дальше руин города, расползается смертоносное облако, гораздо более страшное, нежели то, что я видел ранее. Там выживших не будет…

Рыбалка и отдых закончились. Видение – вернее, ракета как последний отголосок прошлого – жестоко ставит все на места. Людей ищешь? Они тоже – ищут. Живые мертвецы, хранители смерти, не желающие уходить в безвестность. Сколько на планете еще таких пусковых установок, способных выпустить ядовитое жало? Ты еще жалеешь погибших? Всех жалеешь? Ты по-прежнему считаешь, что надо искать людей? Ну-ну… Найди… На свою голову.

Глава 11. Страшная находка

Жизнь разделилась на «до» и «после». До – прежде чем мир рухнул, погребя под собой все прежние ценности, цивилизацию и самих людей. После – когда на его развалинах, уцелев в немыслимых испытаниях, я сумел выжить. Но хотел ли я так жить? Жить, зная, что остался один?

Возвращение с «пикника» стало печальным. Не в силах объяснить жуткое видение, я отчетливо осознал: наряду со способностью предвидеть опасность, у меня есть еще и это… Умение поставить себя на место уже мертвого человека, увидеть последний миг его собственными глазами. Только я не обрадовался такому «дару»…

Напоминание о прошлом, в виде ядерной жути, злоба и ненависть – вот что уготовано людям. И я напрасно считал, что после всего пережитого что-то изменится. Нет. Любой, кого я надеюсь встретить, потенциально опасен. Враг. Угроза мне и моим запасам. Прежде всего – запасам. Ибо на Земле пока еще нечем питаться. Или – почти нечем. Любой, кого я приведу сюда, может решить: лучше я сам стану хозяином и не буду ни с кем делиться! А для этого – перережу глотку прежнему владельцу…

Обуреваемый черными мыслями, я не находил себе места. Так стоит ли кого-то искать? Меня все чаще стали одолевать сомнения…

Через два дня я, основательно нагрузившись спиртным, шатаясь и выглядя, как последний алкоголик, засунул свою опухшую рожу в бочку… Пора приходить в себя. Если есть на свете ублюдки, способные увлечь за собой во мрак и отчаяние, так почему не найтись другим людям? Я ведь не желаю никому смерти! И искать мне нужно таких, как сам. Но почему? Почему я никого не могу найти? Почему? Не может, не должно так случиться, что единственный, кто нашел в себе силы выстоять, – это я. Где остальные? Где они?!

…Я поставил отметку на стене и отошел – черточек набралось с несколько десятков. Они обозначали дни после того, как я выбрался из метро. Уже несколько месяцев… Если учитывать, что в какой-то момент мог сбиться со счета – во время болезни или неправильно начав наносить значки в самом начале, – и того больше. За это время я ни разу не увидел людей, хотя предпринимал неоднократные попытки отыскать хоть кого-нибудь. Вместо них встречались лишь звери – совершенно неизвестные и далеко не безобидные. И если в первые дни я лишь тоскливо осматривал окрестности обитаемого мира, не видя ни единой живой души, то теперь эти взгляды стали вдвое внимательнее – опасность, грозившая нам со щенком от любой новой встречи с неведомым, стала уж очень осязаемой…

Мои путешествия, если можно так назвать скитания по бесконечным холмам из домов и строений, перемежаемых ущельями из бывших улиц и дорог, окончательно убедили: людей в городе нет. Может, они и были… Раньше. Но в те первые недели, когда видимость не превышала нескольких десятков метров, а шок и ужас мешали нормальному восприятию действительности, я мог пройти в паре шагов от себе подобного – и даже не понять этого. Возможно ли, что в таком огромном городе уцелел только я? Конечно, нет. Но, будь то воля случая или так сложились обстоятельства, только этой встречи так и не произошло. Те, кому повезло выжить, либо ушли из города, либо погибли. Мои скитания лишь еще более убедили: искать среди руин бессмысленно. Люди могли направиться в менее пострадавшие районы, подальше от жуткой могилы, в которую превратился разрушенный до основания город. Хотя… остались ли такие районы? В масштабах всей страны – да, конечно. Но поблизости? Малоисследованными оставались две области – огромные пространства озера-болота на востоке и… Провал. Искать кого-либо в болотах? Даже с очень большой натяжкой трудно предположить, что где-то