Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

Черный продолжал лежать подле меня – и хоть озирался по сторонам, но не пытался залаять или убежать.

– Померещилось? Наверное, не стоило есть эту рыбу.

Я успокаивал себя, но внутри волной поднималась тревога. Происходило нечто странное, чему я не мог найти объяснения…

Неясное предчувствие чего-то страшного, нечеловечески жестокого, заставившее вскочить на ноги и озираться по сторонам. Я не мог объяснить причину, но уже точно знал: сейчас стану свидетелем некоего события. И знал также, что лучше бы мне этого не видеть… Но я, напротив, всматривался до рези в густую темноту – и вскоре заметил на горизонте светящееся пятно. Оно быстро приближалось. Я стоял, не веря глазам. Самолет? Не может быть! Или… метеорит? Но почему я весь дрожу, словно предо мною сам сатана?

Ответ был получен в течение нескольких секунд. Тупоносая, мрачная в своем зловещем и легко угадываемом облике сигара пролетела всего в паре сотен метров от земли, оставив в облаках хорошо заметный инверсионный след. Она проскользнула в вышине, буквально обдав меня жаром раскаленных двигателей, и через пару секунд исчезла где-то далеко на западе. Но даже этих секунд оказалось достаточно, чтобы я ощутил на сердце леденящий холод. А потом что-то необъяснимое, чуждое и остервенело злое буквально проявилось в сознании – я увидел все, что предшествовало появлению смертоносной птицы…

…Он заливал боль крепчайшим виски. Нога, раздробленная при падении лодки на лед, до сих пор давала о себе знать. Судовой врач выбыл из строя одним из первых – напоролся на стойку, и из него вылезли все кишки. Ногу, начавшую покрываться синюшными пятнами, отрезал кок. Но, несмотря на то что ее давно выбросили прочь, Он все время ощущал дикую ломоту в несуществующих пальцах… Чертов хирург, нашел время сдохнуть! А может, что и вовремя… От экипажа осталось меньше половины – большая часть разделила его участь, густо окропив все отсеки своими внутренностями. Никто не убирался – дисциплина стала падать с первых минут, а потом и вовсе сошла на нет. Кок проболтался, рассказав уцелевшим подробности последнего сеанса с орбитальной станцией.

Он хлебнул еще. Плевать! Все уже решено. После разговора с астронавтом последние сомнения ушли прочь. И уже никто не в силах помешать ему сделать задуманное. Сошедший с ума стармех заперт в каюте, остальным не пробиться в центр управления, даже с автоматами. Или они надеялись, что он отправится на тот свет в гордом одиночестве? Нет уж… В компании веселей, как сказал бы неунывающий тесть – бравый мультимиллионер и адмирал в отставке. Что ж, надеюсь, что в это плавание папаша отправился в достойном сопровождении. Нескольких миллиардов достаточно? Лишь бы не забыл прихватить с собой свою любимую дочь – его жену. Сука… Как Он желал врезать ей хоть разок! Нельзя… Его назначение и счет в банке – забота всесильного тестя. И попробуй Он просто косо взглянуть на обожаемую Лили – карьере конец. А с ней и всему остальному. Жена это прекрасно понимала и делала все, чего ее душа желала. А душа желала поклонников, славы и секса. Поклонники осаждали, слава лилась рекой, насчет секса – Он давно наскучил ей, и в их семейной постели перебывало не меньше кобелей, чем в питомнике для породистых собак. Белые и черные, метисы и мулаты, певцы и дипломаты, миллионеры и бомжи – жена искала приключений на одно место, не делая различий между обладателями больших членов. Маленьких она не признавала, о чем с хохотом и откровенным пренебрежением как-то сказала ему в ответ на робкую попытку вернуть былые отношения. Сука! Больше никогда не раздвинешь ноги! Ни перед кем!

Он вдруг психанул и отшвырнул бутылку. На кой черт ему думать об этой твари? Наверняка сгорела в пламени вселенского пожара или того лучше – улетела в самую преисподнюю!

Он зловеще усмехнулся. А ведь все могло быть иначе… Там, в верхах, лишь в последний момент решили отправить их крейсер к берегам этой проклятой страны. До этого вахта проходила в более южных широтах – ожидалось вторжение в одну из банановых республик, и кое-кому не мешало убедиться в мускулах флота, превосходившего все иные флоты мира по численности и совокупной огневой мощи. Только что с того? Вместо льда оказаться на выжженной земле или в пустыне? Нога все равно не отрастет обратно…

Он дотронулся до обрубка, надавил на кожу – и увидел, что она слишком долго расправляется, возвращаясь в прежнее положение. Кто-то ляпнул, что гниющее мясо проверяют как раз таким способом. Да, он продолжал гнить. Приступы сумасшедшей боли почти не снимались уколами, да и те уже кончались – в лодке никто не остался совершенно здоров. Но ему, капитану этой посудины, пока еще делалось снисхождение… Пока. Экипаж смотрит недовольно – им чихать, что страны, отправившей их, больше нет. Как нет и той, против которой они должны были выступить в случае чего… Случилось. Только не так, как планировали умники в кабинетах, возле гладких карт, где не дуют промозглые ветра и не вздымаются гигантские волны.

Они находились на глубине в сто метров. Не предел для такой совершенной, сверхсовременной лодки, капитаном которой он являлся. Но и не слишком комильфо… Нужда заставила – получил приказ скрытно приблизиться к самому северному острову, где проходили учения вражеских субмарин. Акустик слышал их, и Он внутренне торжествовал – ни одна не смогла их обнаружить, оставаясь уязвимой для их собственного удара. Удара не понадобилось. Нет, он и не планировался – в мире все казалось стабильным, и даже эта вечно мешавшая всем держава не сильно рыпалась последние несколько лет.

Все произошло гораздо будничней… И намного хуже. Вначале пропала связь. Полностью. А через пару минут их тряхануло. Он тогда собственной кожей прочувствовал крепость корпуса и надежность всех швов – лодка трещала, будто ее сжимал в объятиях великий Кракен… На самом деле – это они выяснили позже – волна цунами, вырвав все с гораздо большей глубины, устремилась на берег. Их каким-то чудом швырнуло в сторону. Но не на землю – а сюда, на крепчайший лед Арктики. Пока приходили в себя, пока оказывали помощь пострадавшим – холод, стоявший снаружи на отметке в 45 градусов, сменился за пару недель чем-то несусветным: градусник показывал запредельную величину. Стармех, не будучи пьяным, один раз измерил – и скупо шепнул ему, что за бортом минус 90. Более чем плохо. И кажется, это не предел…

В первые минуты, когда восстановили аварийное освещение и хоть как-то навели порядок, они решили, что началась война и их, несмотря на