Цикл Тьмы - Андрей Соул

– Ой, да хватит, – Настя тихо засмеялась, – ты преувеличиваешь.

К ним подошел Дима, принес «Шардоне». Он откупорил вино и наполнил их бокалы, затем поставил бутылку на стол и удалился.

– Тост! – Артем приподнял бокал, глядя Насте в глаза, он выглядел взволнованным.

Она тоже взяла бокал, слегка улыбаясь.

– За самый лучший день в моей жизни, в который я встретил тебя, – парень покраснел. – И за самую прекрасную девушку в мире!

– И за тебя, самого большого льстеца, которого я видела, – она сделала глоток, вкус был терпким и обладал приятным послевкусием.

– Вино прекрасное, – кивнул Артем. – Осталось убедиться, что форель тоже не подкачает.

– Думаю, она будет на высоте, – Настя поднялась. – Я на минутку, припудрить носик.

Она ушла. Артем вздохнул и допил вино. Он сильно нервничал перед свиданием, да и сейчас легче не стало. Он давно ни с кем не встречался, и до сих пор не мог поверить, что ужинает сейчас с красивой девушкой, которой он, по крайней мере, не безразличен. Ему, конечно, был неприятен тот факт, что у нее кто-то есть, но Артем был убежден, что тот парень – не любовью всей ее жизни.

В ресторан зашли еще три посетителя: пожилой крупный мужчина, в черном костюме, белой рубашке и темно-сером галстуке; полноватая низенькая женщина в свободном фиолетовом платье и тот самый тип, который утром приставал в баре к Насте. На нем были темно-синие джинсы, красная клетчатая рубашка навыпуск и все то же высокомерное выражение лица, правда теперь под его нижней губой красовался небольшой синяк. 'Казанова' заметил Артема, презрительно скривился и что-то прошептал мужчине, тот кинул на него короткий взгляд и одернул сына. Тот вспыхнул, но мгновенно сник под суровым взглядом отца. Они прошли к дальнему столику, в другом углу, и сели ним спиной.

– Я ничего не пропустила? – весело спросила Настя, когда вернулась из уборной и села за столик.

– Да нет, – он решил не говорить про ту троицу, чтобы не портить настроение. – Форель еще ловят. Наверное, те двое, что мы видели у озера.

– Тогда мы тут застряли, – девушка театрально закатила глаза.

У столика возник Дима, переставил с подноса на их стол две тарелки с форелью и пиалы с салатом.

– Приятного аппетита, – он снова наполнил их бокалы и так же бесшумно исчез.

– Словно привидение, – усмехнулся Артем. Его улыбка оборвалась, когда он увидел, что Настя побледнела. – Все в порядке?

– Не знаю. – она попыталась улыбнуться, но не смогла. – Ты подумаешь, что я сумасшедшая.

– Никогда, – пообещал он, лицо стало серьезным.

– У меня последние дни какие-то галлюцинации, – медленно сказала она, словно подбирая слова, – утопленница. Сначала дома, теперь здесь, сегодня перед ужином. Выглядела она абсолютно реальной и даже коснулась меня…

Настя безотчетно тронула щеку и сделала большой глоток вина.

– Скорее всего переутомление, с твоей-то работой, – Артем сам того не зная озвучил ее мысли, – думаю, это пройдет, тебе нужен отдых.

– Наверное ты прав, – пожала плечами она. – Ладно, не будем об этом. Лучше попробуем форель.

Форель оказалась чудесной.

12

Настя лежала в полудреме, под тонким покрывалом, в своей постели; рядом тихо храпел Артем. На ее бедре засыхали капли его семени; секс с ним доставил ей больше удовольствия, чем она ожидала. Ты хотела сказать – Измена,– услышала она собственный голос в голове.

После ужина, Настя пригласила его к себе в номер. Призрак был конечно главной причиной ее нежелания оставаться одной, но она все больше склонялась к мысли, что просто хотела Артема. Грустная мысль, если учесть, что где-то там ее ждет Саша, который не виноват в том, что он ее утомил. Она много думала, как правильней охарактеризовать Сашу и ей, наконец, пришло на ум слово – пресный.

Он был вежлив, воспитан, никогда не повышал голоса, всегда следовал расписанию, верил, что если ложиться спать до одиннадцати, то можно прожить до ста лет, и если бы Настя стала жить с ним под одной крышей, то сошла бы с ума от скуки. И все-таки, он не был плохим, и она понимала, что предала его (изменила) и причинит боль, когда все ему расскажет. Расскажу, когда приеду в город, не по телефону же нам расставаться,– пришла спасительная мысль, что можно отсрочить неизбежное, и девушка заснула.

13

Максим запер дверь своего кабинета и спустился в холл. Охранник сидел за стойкой и разгадывал кроссворд. Услышав шаги босса он поднял голову.

– Максим Анатольевич! Что-то Вы сегодня заработались, уже половина второго.

– Надо закончить с бумагами, перед отъездом. – он терпеливо ждал пока охранник откроет замок на двери.

– Это конечно, понимаю, – сказал он так, словно они работали в соседних кабинетах.

Он наконец открыл дверь и отошел в сторону.

– До свидания, Максим Анатольевич!

– До свидания. – босс быстро вышел наружу, сильно толкнув дверь. Предвкушение охоты всегда делало его раздраженным.

Он подошел к одиноко стоящему на обочине белому «Лэнд Крузеру», щелкнул брелком, отперевя, и сел за руль. Максим завел двигатель, закурил сигарету и приоткрыл окно, наслаждаясь ночной тишиной. Луну затянуло темными тучами, порывисто дул прохладный ветер. Через пару месяцев начнется осень, опять чертова слякоть и затяжные дожди,– подумал он, выдыхая облако ароматного дыма.

Резкий кашель над ухом, заставил его вздрогнуть. Сигарета выскользнула из пальцев и упала на асфальт, брызнув снопом искр. Максим повернул голову и увидел перед собой типичного бездомного: потрепанное грязное пальто (сейчас же середина лета, черт возьми), черная футболка, драповые серые штаны и замызганные ботинки; всклоченные лоснящиеся волосы, борода, помятое лицо и заискивающий взгляд, как у бродячей собаки, которую часто пинают. Воняло от него так, что у Максима запершило в горле.

– Извиняюсь, что помешал, подайте, пожалуйста, сколько не жалко, – хриплым голосом сказал он, обдав Максима жутким перегаром сивухи.

– Иди отсюда, пока меня не стошнило от твоей вони, – сказал адвокат, закрывая окно.

Бездомный развернулся, медленно уходя от машины, и Максим услышал его бормотание: жмот поганый, чтоб ты черной икрой подавился…

Максим резко открыл дверь и выскочил из машины – перед глазами повисла красная пелена ярости. Он двумя шагами догнал бездомного, развернул его за плечо и изо всех сил ударил его в живот. Пшшш,– бомж сложился пополам, оседая на землю; недоумение и испуг на его лице сменило выражение неподдельной боли. Максим яростно бил его ногами: беспорядочно, не целясь, не думая ни о чем. Бомж лежал на земле не двигаясь, прекратились даже его жалобные стоны; при каждом ударе нога словно погружалась в бесформенный кусок мяса.

Издалека донеслись выкрики пьяных подростков. Максим пришел в себя. Он тяжело дышал, сбив дыхание, воротник рубашки растрепался, по лбу градом катился пот. Бездомный лежал перед ним, не подавая признаков жизни. Адвокат обеспокоено огляделся, но никого не увидел: темные окна жилых домов (в