Цикл Тьмы - Андрей Соул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В дверь осторожно постучали. На пороге стоял сотрудник отеля, с улыбкой на лице.
– Извините, пришел напомнить…
– Да, мы помним, – перебил его Артем, ему не нравился ни взгляд, ни улыбка сотрудника, которая больше напоминала оскал. – Уже выходим.
– Благодарю, – слегка поклонился сотрудник, парень захлопнул дверь.
– Как дела?! – весело крикнул он в сторону спальни. – Мэм, Вам нужна помощь?
– Все в порядке, сударь, я готова! – Настя вышла из спальни.
На ней была темно-синяя туника и белые лосины. Волосы собраны в хвостик, она подвела глаза и слегка подкрасила губы. Артем расплылся в улыбке.
– Что такое? – Настя приподняла брови.
– Думаю насколько ты красива, – он подошел и поцеловал ее. – А еще, мы опаздываем.
– Главное, чтобы это не было зря потраченным временем, – пробурчала она, надевая белые кожаные слиперы.
– Скоро узнаем, – он открыл дверь. – Идем.
Настя взяла сумочку и вышла из номера.
21
На трибуне почти не было свободного места. Отдыхающие сидели, прижавшись к друг другу, кидая нетерпеливые взгляды на пустую сцену. Кто-то сидел с пластиковыми стаканами с пивом, хрустя чипсами; кто-то болтал с соседями; кто-то курил.
Основную массу отдыхающих составляли люди среднего возраста, от двадцати пяти до сорока лет; пожилых людей было немного, не более двадцати человек; и совсем мало было детей: всего шесть мальчишек от четырех до одиннадцати лет и две девчушки, лет десяти.
Артем помог Насте подняться на трибуну, и они заняли место у самых ступеней.
Из-за отеля вышли люди в зеленом камуфляже, направляясь к сцене. Каждый был вооружен: кто нес карабин, преимущественно «Вепрь» и «СКС», кто дробовик. На поясе висели охотничьи ножи, с какими обычно ходят на медведя. Люди на трибуне мгновенно затихли, напряженно уставившись на молчаливую процессию. В тишине были слышны лишь тяжелые шаги незнакомцев.
Они поднялись на сцену и выстроились в три ряда. Настя увидела среди них того самого хама, который приставал к ней в баре: он держал в руках «СКС», смотрел на нее, неприятно улыбаясь. Она испуганно посмотрела на Артема, он лишь пожал плечами. Настя заметила, что у него побледнели даже губы.
На сцене вышел вперед высокий грузный мужчина, его голубые глаза осмотрели отдыхающих, губы скривились в презрительной улыбке. Он медленно поднес ко рту мегафон:
– Сегодня, первого июля две тысячи восемнадцатого года, Клубу Охотников исполняется сто лет! Это знаменательная дата как для нас, так и для вас!
Толпа занервничала, по рядам пронесся тихий встревоженный шёпот. Настя крепко сжала руку Артема.
– Вам выпала Великая Честь попасть на наш юбилей! Великая Честь стать юбилейными жертвами! Вы чертовски удачливые сучьи дети! – говоривший захохотал и отбросил мегафон, тот грохнулся об доски, издав пронзительный гудок.
Настя увидела, как «тот самый хам» шагнул вперед, поднял карабин, прицелился в ее сторону и нажал на курок. Грохнул выстрел, и сидевшая слева от Насти девушка пронзительно вскрикнула – она схватилась за живот руками, сгибаясь пополам; на ее светлом платье расплывалось алое пятно. Она застонала и сползла с сиденья, скрючившись в позе эмбриона. Артем вышел из оцепенения, схватил Настю за руку и потащил вниз с трибуны. Толпа, отчаянно крича, начала рассыпаться.
Люди сбегали с трибуны, спотыкались, падали, ломая кости, и скидывая других вниз. Пенсионеры, сидевшие кучкой в центре, были смяты в одно мгновение более молодыми, сильными и обезумевшими от паники. Родители хватали детей на руки, прижимая к груди, пытаясь убраться из этого ада; некоторые теряли равновесие и падали, погибая под ногами обезумевшей толпы.
Охотники, с улыбкой, переговаривались, стреляли по людям, особенно не целясь. Они собирались растянуть удовольствие; какой смысл убивать этих «баранов» в загоне. Пусть бегут.
Роман, «тот самый хам», был вне себя от ярости – проклятая парочка, которую он так ненавидел, благополучно скрылась в лесу. Он выпустил в них пять пуль и ни одна не попала в цель; на секунду ему показалось, что он подстрелил эту суку, но она лишь споткнулась, проехав по газону пару метров на коленях, затем побежала дальше.
Рома в свои двадцать лет второй раз участвовал в Охоте, испытывая непередаваемое чувство всевластия, но впервые за его жизнь он был настолько зол. Дешевка, отказавшая ему, и козел, который ударил его – ушли безнаказанными; его трясло от одной мысли, что их убьет кто-нибудь другой.
Он увидел спрыгнувшую с трибуны женщину в голубом платье, она неловко приземлилась, подвернув ногу, и упала на колени. Рома поднял карабин, задержал дыхание и спустил курок. Женщина подняла голову. Пуля впилась ей в глаз, вылетев из затылка, обрызгав траву кровью и кусочками мозга; женщина упала на землю, несколько раз дернулась и затихла. Охотник довольно осклабился, мощная эрекция буквально разрывала его брюки.
Максим выстрелил всего два раза: он подстрелил одного толстяка, смешно бежавшего пингвиньей походкой, в сторону леса и одну светловолосую девчонку, лет двадцати (парень, который держал ее за руку даже не оглянулся, когда она упала). Он прикинул, что в лес убежало около восьмидесяти человек, почти половина, остальные лежали мертвые или покалеченные. Кого-то подстрелили, кого-то смяла толпа, кто-то упал, сломав ноги или шею. Охотники медленно прошлись между лежавших тел, делая контрольные выстрелы в голову, затем собрались в полукруг.
– Идем по трое – загоняем их к центру – рации у вас есть, волчьи ямы помечены красной лентой на дереве, удачи друзья! – сказал Сергей Александрович, который обращался к толпе и направился в лес. За ним пристроилась его жена и брат. Остальные тоже поделились по трое и пошли тонкой, с интервалом в тридцать метров, живой пунктирной линией.
Шансов у жертв не было.
22
Парень, бегущий впереди Артема, вдруг с криком провалился под землю.
Его крик резко оборвался, – что-то громко хрустнуло, словно переломилась сухая ветка. Артем затормозил, по инерции проехав подошвой по траве, и повернулся, останавливая Настю, которая бежала позади него. Она врезалась в него, охнув, чуть не столкнув в яму.
Они осторожно подошли к краю и посмотрели вниз: парень лежал на дне, его голова была вывернута под неестественным углом. Яма была небольшая: два на два метра, глубиной метра три.
Настя всхлипнула, уткнувшись в плечо Артема. Он погладил ее по волосам дрожащей рукой, успокаивая. Он заметил, что вокруг ствола березы обмотана красная ленточка.
Легкие жгло огнем, кололо в левом боку. Так быстро он не бегал со школы. У него до сих пор создавалось впечатление, что – это всего лишь сон, просто очередной кошмар; но Артем так же полагал, что у многих были подобные обманчивые мысли, и чем быстрее они от них отделаются, тем больше будет шансов выжить.
– Что происходит? Кто они? – прошептала Настя, восстанавливая дыхание.
– Маньяки, судя по всему, – парень чуть отодвинулся, всматриваясь в лицо Насти:
