Записки Дмитровчанина - Борис Федорович Хазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Уходя на обед, рабочие зацепили стропами поддон с кирпичом, чтобы стропы не болтались на ветру. Вот я и решил поднять краном кирпич на леса, чтобы удивить ребят. Рассмотрев на пульте переключатель «подъем груза», он в это время находился в нейтральном положении, я включил его в положение «вира». Электромоторы слегка загудели, стропы натянулись, и поддон с кирпичом начал подниматься. И довольно быстро, как мне показалось. Тут я решил одновременно с подъемом кирпича повернуть стрелу, чтобы подвести кирпич к лесам, и включил переключатель «стрела лево». У меня груз поднимался на высоту второго этажа и одновременно поворачивался налево, к лесам. И в последние секунды я понял, что делаю что-то не то, но не успел ничего предпринять. Поддон кирпича весом, примерно, в одну тонну врезался в свежевыложенный простенок и завалил его на леса, при этом рассыпавшись на отдельные кирпичи. Поддон с кирпичом так же развалился и стропы заболтались в воздухе. Единственное, что я успел сделать, нажать на кнопку выключения крана. И все встало. Кран стоит, стропы болтаются, позвякивая крюками, по улице ко мне бежит настоящий «прораб», Генка Шаронов. Подбежал, посмотрел, поорал на меня матюгами. Но так как я кран не сломал, только кладку «завалил», которую люди пол дня делали, сказал:
– С мужиками сам договаривайся, – и ушел.
После обеда подошли каменщики и крановщик. Залезли все на леса. А там настоящий кавардак. Кирпичи завалили банки с раствором, по лесам невозможно было пройти, инструменты тоже оказались под завалом. Мужики чесали «репу» и как мне показалось, решились дара речи. Наконец Глеб мне говорит:
– Ну, Федорыч, ты попал, – они меня так по отчеству звали, ну как же, «мастер» у них. А я что? Сам понимаю, что натворил. Я им сказал, чтобы они подумали, как компенсировать их разрушенную работу. Они втроем стали между собой что-то обсуждать, а я в это время подошел к крановщику, его звали Дмитрий, чтобы разобраться, как у меня не получилось работать на кране. Короче, после разговора, стало понятно, что для того чтобы работать, необходимо довольно долго учится. «Набивать» руку и глазомер. И я с ним договорился, что он меня поучит работать на кране под его наблюдением. Каменщики закончили совещаться и позвали меня. Я, честно говоря, уже прикинул, сколько стоит работа по переделке, и у меня вышло примерно пять рублей. Это была моя дневная зарплата. Ну что делать, я же сам все натворил и уже смирился с этой денежной потерей. Глеб, он у них за старшего был, говорит мне:
– Федорыч, мы сегодня работать больше не хотим. День не задался. Нет желания работать, хотим «выпить». – и добавил некоторую многоэтажную нецензурную конструкцию.
– Нет, ребята, с объекта уходить нельзя, – сказал я. – Начальство за уход с работы по голове не погладит.
– А мы и не уйдем, здесь выпьем, а ты нас прикроешь. Мы будто бы порядок наводим, – хитро усмехнувшись, сказал он. – Мы потом все наверстаем, – сказал Николай.
– Где тебе, пацану, денег-то взять? – как бы подбил итог Виктор.
Короче, я согласился. Вот, думаю, где они водку возьмут? Ну и спросил их. Они посмеялись:
– Пошли с нами на леса, мы тебе покажем, что пьем, – сказал Глеб. Ну мы пошли. Я сел в углу на лесах на какой-то ящик, а мужики откуда-то достали замызганные стаканчики и пол-литровую бутылку странного цвета. Когда я пригляделся, то офигел. Это была бутылка с «политурой». На ней, кстати, было написано слово «Яд» на этикетке.
– Ребята, как вы будете это пить? – спросил, я.
– А ты смотри и запоминай, – засмеялся Виктор. – Вдруг в жизни пригодится. Мне на это нечего было сказать, и я стал смотреть. Ребята втроем сошлись в кружок. Очистили от сургуча головку бутылки. А пробка-то резиновая, да не выступает наружу. Вот думаю, как они будут доставать ее. Все оказалось проще. Виктор взял бутылку, очистил на лесах место от осколков кирпича и мусора и стал стучать донышком бутылки о толстую доску. Пробка и вылезла. Я подошел поближе, посмотрел на бутылку, понюхал ее у горлышка. В общем, ужас, отрава натуральная. «», чтоб вы знали, это средство для полировки деревянных окрашенных поверхностей. Пить такую гадость нельзя. Так я им и сказал. А они мне прочитали целую лекцию и по финансовому вопросу, и по химии. Бутылка водки стоила два шестьдесят. Это больше дневного заработка рабочего, то есть довольно дорогое удовольствие, а бутылка «Политуры» – пятьдесят четыре копейки. Здесь «Политура» явно берет верх. Теперь насчет химии. Виктор, посмеиваясь, достал из-за пазухи кулечек с солью, перелил примерно полбутылки в стакан и в горлышко, в остатки «Политуры», высыпал целую горсть соли. Потом заткнул пробкой бутылку и отдал Николаю. Тот начал ее трясти, как бы взбивая, и через некоторое время, вынув пробку, стал выливать из бутылки отстоявшуюся жидкость. Была она противного
