Толковательница сновидений. «Полночный дождь» - Татьяна Игнатенко

Но сразу заползала другая мыслишка:

«Почему он это сделал? И не сильно пьян был. А вдруг это действительно чувства?»

В общем, я стала о нем думать.

Долго не сталкиваться с молодым коллегой мне не удалось. Однажды он пришел на кафедру, молча сел за свой стол и опустил глаза. Я равнодушно, тяжелым своим взглядом, посмотрела «сквозь него». Весь вид Виктора говорил о раскаянии, грусти, если не сказать тоске. У меня сжалось сердце. Посидев три минуты, он выбежал из кабинета. Я почувствовала себя неловко.

«В чем человек виноват?! – пронеслось в голове. – В том, что признался мне в любви?!!»

Так я и досидела до начала лекции, коря себя за такое поведение.

На следующий день я застала его общающимся с нашей молоденькой лаборанткой Людой. Люда приехала из села, училась на заочном, обладала большим бюстом и «редкой», навязчивой общительностью. Вот и в этот раз болтала она, а Виктор односложно отвечал на вопросы. Он сидел ко мне вполоборота, и я могла его хорошо разглядеть. Надо сказать, что до этого я его не замечала. Он пришел к нам работать в начале семестра, наши занятия не совпадали, поэтому видела я его только на заседаниях кафедры и коллективных мероприятиях, типа дней рождения. Вернее, не видела. То есть – я не фиксировала его присутствие. Был он или не был – моему сознанию это было неизвестно. Сейчас же я отметила про себя, что у него правильный мужественный профиль, породистая форма головы и очень гладкая, молодая, смуглая кожа… Видимо, взгляд мой стал пристальным. Виктор обернулся и «зыркнул» на меня испытующе, словно спрашивал… Я опустила глаза. Потом подняла. Наши взгляды встретились. И я постаралась сделать выражение лица располагающим.

Спросите, что мной двигало? Не знаю! Придя домой, я все вспоминала полоску кожи над воротником его рубашки, внизу под ухом. И это меня волновало. Почему я не запретила себе этих мыслей? Видимо, они были слишком новыми для меня. Да и не хотелось себе запрещать думать о нем.

Ну не переживать же снова о том, что скажет муж о моих котлетах! Я так устала от кухонных размышлений. Потом стало страшно. И стыдно! Муж сопел рядом. Привычный ночник освещал привычный удобный интерьер. Я взяла руку мужа в свою. Он не проснулся.

«Хватит! – решила я. – Дурь все это. Не хватало еще сомнительных приключений на мою голову».

Однако уснуть мне не удалось. И только после таблетки снотворного я провалилась в беспокойный сон. Утром муж меня спросил:

«Что это ты металась всю ночь?»

Я растерялась и ляпнула первое, что пришло в голову:

«Вареников на ночь наелась».

«Жрать надо меньше!»

У меня от неожиданности перехватило дыхание. Раньше он не позволял себе быть таким грубым! Настроение было испорчено. Но я подумала о Викторе, и на душе стало легче. Вспомнилось:

«Я вас люблю… Давно! Наблюдаю за вами! Вот… осмелился подойти…»

И я с радостью побежала на работу. При этом отметив, как важно, когда есть в коллективе человек к тебе неравнодушный. Насколько стало интересно жить! Теперь-то я понимаю, что наши отношения украсили бы мою жизнь только в одном случае, если бы они остались в виде легкого флирта, тонуса… Во всяком случае, теперь я за служебные симпатии только на этой стадии. Тогда я ни о чем не думала. Мне просто хотелось видеть Виктора. Видимо, я оживилась, когда он зашел на кафедру. Он это почувствовал и спросил:

«Как дела?»

«Нормально», – ответила я и смутилась…

Думаю, что он это заметил. Потому что через неделю, после окончания своего последнего занятия, когда я уже решила, что все себе придумала, увидела его спортивный силуэт в конце коридора. Виктор сорвался с места и с какой– то восторженной радостью кинулся ко мне:

«Ольга Николаевна! Как я рад вас видеть!»

«И я рада!

Странно, но эти слова произнеслись мной легко и непринужденно, словно это была не я – чопорная, холодная директорская жена!

…Мы пришли с ним в маленькую кулинарию. Тогда были такие редкие «оазисы» с круглыми крутящимися высокими стульями. Пили кофе, смеялись. Я с тех пор очень люблю кофейный запах! И его нога касалась моей: ненароком, случайно и так волнительно. В общем, жизнь моя стала странной: я жила от встречи до встречи на этих крутящихся стульях. Как же я ждала наших удивительных встреч, наполнивших мою жизнь особенным смыслом! Мне нравилось, что мой молодой кавалер подчеркнуто демонстрирует свое особенное отношение ко мне. Нас разглядывали. Я чувствовала себя красавицей! От раза к разу, в словах, Виктор становился все откровеннее. Говорил, что я необыкновенная женщина, что не встречал таких никогда, что влюбился, что наши встречи для него много значат!

Ольга сделала паузу, на ее щеках играл легкий румянец. Выражение лица было мечтательное… Казалось, она заново все переживает!

Гостья тоже молчала. Ей не хотелось спугнуть это выражение лица.

«Кто бы мог подумать, – лишь пронеслось в голове у Алисы, – что я увижу сухаря Ольгу в таком ракурсе».

А та уже продолжала дальше:

– Хотя встречались мы не часто: когда он считал нужным и всегда на людях.

– Странно, – проговорила Алиса, наконец решившись вклиниться в монолог Ольги.

Та усмехнулась:

– Я тоже, несмотря на всю свою неискушенность в вопросах взаимоотношений полов, стала через какое-то время задумываться над этим. Тем более что был очень настороживший меня эпизод. Однажды увлекшись разговором, я уронила на пол кошелек с деньгами. Мы нагнулись одновременно и… буквально встретились губами…

Она сделала паузу.

– И что? – Алисе не терпелось узнать, что было дальше, хотя она уже начинала задаваться вопросом: зачем эта закрытая, сдержанная, немолодая женщина все это рассказывает.

– Он отпрянул, поджав губы! Я постаралась убедить себя, что это от неожиданности. Не стала размышлять на эту тему. Мне так хотелось поцеловать его в то место под ухом… Казалось, вот-вот все случится! Ведь он меня любит! Потом мои фантазии стали более конкретными. И я поняла, что ситуация меня изматывает. Отношения с мужем становились все прохладнее, да меня это и устраивало. Совсем измучившись, я поделилась проблемой (естественно, не называя имен и максимально абстрагировавшись от возможных точек соприкосновения) со своей приятельницей из другого вуза. «Слушай! Может, он импотент?» – сразу предположила она.

– Или «голубой», – добавила Алиса.

– Тогда мы такого термина не знали, – усмехнулась Ольга.

– Но зачем тогда было в любви объясняться?

– Нас с приятельницей это тоже сбивало с толку. Наконец мы решили, что он очень робкий и очень меня любит, поэтому боится остаться со мной наедине, так как мой уровень требует его очень «высокого уровня».

Тем временем Виктор исчез. Вернее, перестал появляться на кафедре и даже на первомайскую демонстрацию не явился, что в советское время считалось проступком. Просто проводил занятия в учебных аудиториях и тут же уходил. Я не находила себе места. И наконец решила его найти, что было несложно, зная расписание.

…Через закрытую дверь раздавался его бодрый голос. После звонка Виктора обступили студенты, особенно было много студенток. Я вошла в аудиторию, присела за стол около двери и стала ждать, когда он освободится. Мне показалось, что он нарочно затягивает разговор, потому что сидела я очень долго. Наконец последняя из студенток произнесла елейным голоском:

«Пока!»

И удалилась, покачивая бедрами.

«Виктор!» – Я встрепенулась, поднялась ему навстречу.

Но он быстро пошел мимо, так быстро, что, выбравшись из-за стола, мне пришлось его догонять. Я схватила его за руку. Он остановился.

«Что?!»

Сколько холода было в этом «что»!!!

«Я тебя чем-то обидела?»– залепетала я.

«Нет. Просто я занят. Оставь меня в покое! Надоело!» – Он вырвал руку и ушел.

Я проплакала всю ночь. Тихо, беззвучно, просто по лицу текли слезы. Очень боялась, что увидит муж. Но он оптимистически храпел. Я решила, что больше не позволю унижать себя какому-то мальчишке!

Когда мы столкнулись с Виктором в институте, я, собрав всю волю в кулак, прошла демонстративно мимо, бросив ему равнодушно:

«Здравствуйте».

! Здравствуйте!» – вызывающе весело полетело мне вслед.

Я не оглянулась. На кафедре он подчеркнуто близко подошел к Люде. Та захихикала и что-то стала ему шептать, практически прижавшись бюстом к его плечу. Меня не замечали. Я усмехнулась, изображая понимающее ироничное равнодушие. Хотя чего мне это стоило! Подошла к зеркалу. Оно висело так, что Виктор не знал, что я вижу его лицо. И я была потрясена: он смотрел мне вслед с такой злобой! Лицо его было перекошено отвратительной гримасой. Казалось, «мой кавалер» готов был вцепиться в меня и, если бы мог, размазал по полу. Я резко обернулась. Он тут же переменил выражение лица, изобразив пристальное внимание к Люде. От неожиданности я выбежала с кафедры. И долго не могла прийти в себя от увиденного. Еще бы! Прекрасный принц превратился в злобного тролля! Мне было очень плохо. Я не понимала, что происходит.