Толковательница сновидений. «Полночный дождь» - Татьяна Игнатенко

После чего одна из девиц неделю звонила на кафедру, требуя к телефону «Куперштка», время от времени меняя сочетания букв в этой фамилии, чем довела до истерики Ирину Георгиевну, уставшую отвечать, что здесь такой не работает и не живет. Гоша, и Кеша тогда очень повеселились… выдвигая перед коллегами самые дикие гипотезы о личности звонившей. Алиса их не выдала.

– Почему вьются? Мы друзья и коллеги! – недоуменно возразила Алиса.

– Это для вас они друзья. А вы для них, возможно, желанный сексуальный объект.

– Ну нет! – засмеялась Алиса. – Эдиповым комплексом они точно не страдают. У них бурная личная жизнь.

– Хорошо! Тогда, возможно, им просто льстит, что такая интересная, умная женщина общается с ними «на короткой ноге».

– За комплименты спасибо!

– Бросьте, Алиса Львовна. Вы прекрасно знаете себе цену.

И Ольга Николаевна продекламировала:

– «…Окруженная поклонниками, я привыкла воспринимать мужчин как некий обязательный и привычный фон: они существовали для того, чтобы дарить цветы, говорить комплименты… или оглядываться на меня на улице» [24]. Это и про вас. Понимаете, я ведь тоже была красивой женщиной. Но не умела пользоваться своими привилегиями. Не умела чувствовать себя красивой. Я вижу, как вы мастерски держите всех мужчин кафедры в особом тонусе. А Ивана и Петрова приблизили к себе, потому что они молоды и хороши собой, что для фона очень важно…

Алиса была очень удивлена. Если бы не мягкое, непривычное выражение лица начальницы, она бы решила, что находится у нее на «ковре». В голову пришла мысль: «Похоже, это "месть" за комментарии по поводу ее вины в разводе…»

А Ольга продолжала:

– Но! Бойтесь! Играете с огнем! Вдруг Иванов объяснится вам в любви? Уверены ли вы, что ваши чувства и чувственность будут в такой же крепкой рациональной узде, как сейчас, и вас не постигнет та же участь, что меня с Виктором?

Алиса помолчала, потом усмехнулась:

– Только буду рада! – Ей явно не нравился разговор, но она решила его продолжить, так как не могла понять цели своего визита.

– Вам не безразличен Георгий Андреевич? – удивилась Ольга.

Алиса засмеялась.

– Позвольте придать нашему разговору философский смысл. Я искренне позавидовала вам, когда вы покрылись румянцем, рассказывая о своем молодом мучителе. К сожалению, не помню, когда я так краснела…

И продолжила после секундной паузы:

– В свою очередь спрошу: были ли в вашей женской, тайной эмоциональной жизни более восхитительные минуты, чем те, когда вы сидели с Виктором на крутящихся стульях в кулинарии? Я говорю про минуты, когда вы думали, что он вас любит?.. Я называю это звуками небесной флейты…

– Считаете, что лучшее в моей жизни было связано с таким ничтожеством, как он?! – Ольга задумалась, потом, словно оправдываясь, продолжила. – Поверьте, я знавала и другие более всепоглощающие мгновения, из области, как вы говорите, небесной музыки… Но то другая история…

Алиса смотрела на спокойное лицо начальницы и недоумевала. Потом решилась сказать, потому что чувствовала, как подступает раздражение. Это ей не нравилось. Она ровно и тихо произнесла:

– Вы пригласили меня поговорить о моих отношениях с молодыми мужчинами? Прочитать мне мораль?

– Боже упаси! Не упрощайте меня… Вы даже представить себе не можете, о чем я собираюсь еще рассказать. Извините, если я взялась учить вас жизни. Это, как говорится, мои «броуновские мысли» [25], неожиданно свернувшие на Иванова и Петрова.

– Зачем же тогда так подробно рассказывали о Викторе?

– Чтобы быть уверенной, что, когда я расскажу то, ради чего пригласила, у вас не будет мысли, что ситуация, в которую я недавно попала, была, хоть на каплю, мной спровоцирована. Ибо ситуация щекотливая, невероятная и, я бы сказала, противоестественная.

Но Алиса была задета. Ей надоело безупречно «держать спинку», и она перешла на стиль речи, который иногда любила продемонстрировать:

– Вы меня снова заинтриговали. Но раз уж пошла такая «ботва», проясню свою позицию. И пусть буду нескромной! Мне кажется, что я – просто тупо интересный человек. И Иванов с Петровым тоже – тупо интересные люди. И нам вместе – тупо интересно. Кроме того, у нас совместные проекты: научные статьи вместе пишем, и не только… Даже если я что-то про себя и не понимаю и моя подсознательная цель – создание свиты, «фона»…то сколько мне осталось гарцевать: максимум лет пять? А после – «фон» как дым развеется!

– И вы впадете в депрессию! – усмехнулась Ольга.

– Не дождетесь! – уже со спокойной улыбкой отреагировала Алиса. – Я стану умной, ироничной, обаятельной зрелой женщиной, законодательницей стиля. Таких мало в нашем обществе…

Гостья понимала, что начальнице хочется услышать продолжение: «таких, как вы, Ольга Николаевна!». Но Алиса этого не сказала. Она не считала начальницу обаятельной – считала ее «улиткой», которая наслаждается своим «домиком». А в «домике» все уютненько: и работа, и квартирка, и даже поклонник, поднимающий самооценку. Это не было осуждением – просто констатация факта. Поэтому, вздохнув, Алиса добавила:

– Если серьезно… то очевидно же: когда исчезает «фон», становится ясно, кто действительно друг, а тем более понятно, кто по-настоящему любит!

– Вы не ответили на вопрос об Иванове! – Начальница лукаво смотрела на Алису.

Гостья сделала вид, что ничего не замечает. По-доброму улыбнулась и произнесла:

– Итак – представим Иванова в роли как бы влюбленного в меня… – Алиса сделала акцент на слове «как бы» и сразу же добавила: – Оговорюсь… Сравнение с Виктором здесь неуместно. Георгий Андреевич – хороший человек. И если он вдруг (что трудно себе представить) признается мне в своих чувствах и моя душа откликнется на признание (что не менее трудно представить), я с благодарностью переживу эти мгновения, и все, что потом, возможно, последует. Или не последует! И запомню на всю жизнь! Главное, чтобы эти объяснения и прочие переживания не коснулись моей семьи. Надо всегда помнить, что женщины с тенью обыкновенно дурно кончают [26].

– Однако женщине должно быть неприятно без тени. – Ольга явно провоцировала гостью.

– Вечная наша женская дилемма, – вздохнула Алиса. – Поэтому, с одной стороны, я вам по-своему завидую, а с другой – нет! Если честно, я бы хотела влюбиться, но… безответно…

Алиса хотела продолжить: «…только в адекватного человека, можно и в Иванова», но передумала. Это могло навредить той психотерапевтической «паутине», которую она невольно стала плести вокруг Ольги после ее рассказа о Викторе и его выходках. Надо было заставить начальницу взглянуть на ситуацию по-другому, поэтому гостья сделала паузу, ожидая вопроса.

Вопрос последовал тут же:

– Безответно?! Что может быть хуже безответной любви?

Алиса улыбнулась.

– Почему-то считается, что вершина отношений – это восхитительный секс с элементами романтики между близкими людьми, которые верны друг другу и которые не могут друг без друга жить. Так ведь пишут в женских романах?

– Пожалуй… – подумав, сказала Ольга.

– А много вы в жизни видели таких вершин? В жизни – то романтики, то секса, то верности, то понимания не хватает. Чего-то всегда мало! Поэтому не стоит искать полной и постоянной гармонии между людьми. Тот, кто ее ищет, всегда разочаровывается. Ибо финал любых отношений, как правило, прозаический. И хорошо, если эта «проза» основана на ответственности, взаимопонимании и комфорте, с чудесными воспоминаниями о прошлых страстях. Хуже, если после ухода страсти приходится ложиться на рельсы, в прямом или переносном смысле! Представьте себе, что Виктор ответил бы вам взаимностью. Жили бы сейчас с ним!

– Боже упаси!!! – вырвалось у начальницы.

– Видите! И ваша реакция понятна. Так что надо радоваться способности испытывать сильные чувства. способности создать себе иллюзии. Ожидание счастья дает такую возможность! Безответная любовь стимулирует позитивную фантазию. Дает нам незабываемые ощущения! И иногда проносится через всю жизнь. Сколько, благодаря этому, написано прекрасных стихов и песен!

Больше всего Алиса боялась, что начальница выведет ее на чистую воду, вспомнив о понятии «сублимация» [27]. Именно сублимацию сейчас усиленно рекламировала гостья, невольно занимаясь психотерапией. Алиса понимала, что в ее словах не все правда. Ужас заключался в том, что «психотерапевт» и сама не знала, где она лукавит. Но чувствовала, что говорить надо именно это и именно так. Ольга должна была перестать считать своего несостоявшегося любовника главной трагедией жизни.

– То есть я должна быть еще и благодарна Виктору? – наконец изумленно отреагировала начальница.

Алиса с облегчением вздохнула и с воодушевлением ответила: