Толковательница сновидений. «Полночный дождь» - Татьяна Игнатенко

Гоша жил в институтском общежитии. О своей семье не распространялся. Однажды Алиса стала ему говорить о своих доверительных отношениях с детьми. Рассказала о дочери, которая была на нее похожа и тем радовала. Когда заговорила о сыне, которого, чтобы «поцеловать в макушечку, надо встать на табуреточку», вдруг почувствовала, что Гоша напрягся, нахмурился и попытался перевести разговор на другую тему.

«Видимо, его детство было другим», – решила Алиса и старалась больше о своей семейной жизни не рассказывать. Она, вообще, многого не касалась в общении с «мальчишками», особенно материальной стороны. Свои семейные приобретения с ними не обсуждала. С самого первого раза, с разговора в кафе о дереве, поставила условие: «За себя плачу сама!». Друзья пытались заплатить за даму, но та стояла на своем. Здесь было две причины: первая – Алиса понимала, что на зарплату тогда аспиранта, а потом и доцента особенно не наугощаешься. А вторая – Алиса любила поесть: заказывала много, на цену не смотрела, поэтому думать о том, хватит ли у «кавалера» денег, она не собиралась.

Со временем все к этому привыкли. И к занудству Кеши Алиса привыкла, и к Гошиным капризам – тоже. Когда Кеша «держал речи», она внимательно слушала, когда Гоша начинал капризничать – не возражала. Хотя иногда очень хотелось. Вот, например, собрались они с Гошей попить пива.

– Куда пойдем? – спрашивала Алиса.

Если коллега был в хорошем настроении, они сразу находили достойное место. Если нет, он бормотал:

– Пойдемте… Сейчас решим… Решим…

И это значило, что в ближайший час они будут бродить. Ибо в одном заведении – «невкусно», в другом – курят. Глаза у Гоши в этот момент темнели, добродушие в них исчезало, он кривил губы. И Алисе казалось, что приятель вот-вот по-детски топнет ножкой. Наконец, когда они обретали нужную гавань, Гоша мог цепляться к официанткам, по причине плохого обслуживания. Обычно это было связано с очередной барышней, которая разочаровала Гошу. А он ждал великой любви! Так и ответил однажды на вопрос Алисы: почему он не женится?

– Мне нужна любовь! Я не хочу, как мои женатые друзья, через энное количество лет ненавидеть друг друга, а жить вместе.

– Ты уверен, что она придет? Может, ее не будет никогда, – возразила Алиса.

– В твоем возрасте пора трезво подходить к этому вопросу. На мой взгляд, надо уже торопиться и искать для себя просто комфортного человека.

– Как ваш муж? – вдруг обозлился Гоша.

– Почему ты так решил? – растерялась Алиса.

Но Гоша, как всегда, перевел разговор на другую тему. И ответа на свой вопрос она не получила.

В остальном молодые коллеги были милейшими «мальчишками» и «собутыльниками». Причем собутыльниками отменными. Мужчины редко пьянеют красиво, кто начинает «надувать зоб», по принципу: «здесь каждый суслик-агроном», после чего потоку хвастливых речей не бывает конца, кто начинает навязчиво ухаживать, норовя схватить за филейную часть, кто просто становится агрессивным. Но самое обременительное для компании – это в стельку напивающиеся, которые не помнят свой адрес, а все остальные его просто не знают…

Гоша и Кеша, в отличие от остальных, в состоянии подпития, фонтанировали юмором. Подначивали друг друга, прикалывались и куражились, чем очень веселили окружающих. Вечер, проведенный с ними, был похож на вечер в «Comedy Club». Присутствие «красавцев-мужчин» на корпоративных вечеринках особенно ценили. При этом они не напивались. Алисе это очень импонировало. И еще – она чувствовала, что находится под почтительной защитой.

После заседания кафедры Алиса зашла в магазин, купила себе «вкусненького»: пиццу с грибами и гроздь небольших бананов. Когда рядом не было семьи, она не готовила. И практически без сил добрела до квартиры. Машинально поужинала, затем, уютно устроившись с котом на диване, попробовала посмотреть сериал, но так и не смогла сосредоточиться на сюжете очередного телевизионного «шедевра» – ее беспокоила мысль о завтрашнем посещении начальницы…

…Ольга Николаевна Некрасова – заведующая кафедрой, доктор философских наук, профессор – была женщиной далеко за шестьдесят. Тем не менее она очень следила за своей внешностью. Упрекнуть в отсутствии вкуса начальницу было нельзя. Она слегка подводила глаза, отдавая особое предпочтение губам – всегда четко выделяющимся на узком лице. Тщательно уложенные черные волосы в сочетании с яркой помадой и карими глазами делали ее эффектной. И это была не раскрашенная смешная старость, а особенная, мудрая, очень зрелая стильность. На свой возраст Ольга (так называли ее за глаза на кафедре) выглядела только в редкие неудачные дни, когда она не высыпалась или болела. Обычно больше пятидесяти пяти начальнице никто не давал. А со спины она выглядела на сорок, благодаря стройной худощавой фигуре и прямой осанке, которую сохранила, несмотря на солидный возраст. Но самое главное, за что нравилось ее разглядывать, – это манеры, походка, особенная жестикуляция… В них было столько достоинства, чувства меры и грации! Портило Ольгу только бесстрастное, холодное, а порой и жесткое выражение лица. Улыбалась она редко, хотя зубы у нее, как у многих людей ее возраста, были искусственно-замечательные. Говорила начальница тоже мало, что было странно для «философа», и всегда – по сути. Но если уж бралась что-либо рассказывать, то делала это затейливо. Казалось, что она не рассказывает, а читает рассказ, как это бывает на радио или эстраде. Пожалуй, в «выступлении» часто не хватало эмоций, но речь лилась легко, неторопливо, плавно…

О ней любили посудачить. Поводом были ее всегда безупречный внешний вид и… долгий роман с академиком Алексеем Петровичем Добровольским. Давний ухажер Ольги – плотный, высокий, румяный академик – стариком не казался, хотя был постарше своей дамы. Имея бесчисленные связи в научных журналах, он покровительствовал кафедре по части важных публикаций. Он часто заходил в кабинет к Ольге, порой с букетом роз, всегда красных. Они пили чай, потом ухажер важно удалялся. Поговаривали, что они ездили вместе отдыхать, и вообще, как говорила заведующая кабинетом Ирина Георгиевна:

– Наша Ольга любой молодой сто очков вперед даст…

А Ольга смотрела на своего поклонника иронично, но с нежностью… И это был один из немногих редких случаев, когда начальница меняла выражение лица.

Поскольку академик был вдовец, а о муже Ольги знали только то, что он был… разговоры о милой парочке носили, как правило, добрый характер. Все ждали, когда же они станут жить вместе. Тем более что если Алексей Петрович жил с семьей дочери, то квартирный вопрос у Ольги был решен – она жила в хорошей однокомнатной квартире в центре города.

…На следующий день, ровно без пяти минут два, Алиса стояла возле двери нужной квартиры и думала: «Интересно, в чем меня встретит хозяйка? Неужели в халате?»

Ольга Николаевна открыла дверь быстро. От обычного «рабочего» вида ее отличали домашние тапочки. А так – ничего нового: темный брючный костюм, кремовая тонкая блузка, даже губы накрашены.

– Входите, Алиса Львовна! Я вас жду.

…Квартира была дизайнерской. Классический стиль: большая кухня-гостиная с круглым столом и дорогими стульями, отгороженная от холла колонной. На противоположной от кухонного гарнитура стене – имитация камина, причем хорошая. Над камином – картина.

Возле нее Алиса остановилась:…голубые небесные разводы, похожие на радугу, летящие купола храма, утонувшие в синих потоках дождя. В углу картины, в тонкой пелене воды, стоит спиной хрупкая темноволосая женщина и смотрит на храм. Думает, наклонив голову.

– Это – «Полночный дождь», – сказала Ольга, – картину нарисовала очень талантливая девушка. К несчастью, почти слепая.

– Да? – удивилась Алиса.

– Когда-то давно я преподавала в училище искусств. И у меня была студентка: беленькая-беленькая… У нее даже ресницы были похожи на снежинки. Она с трудом читала и писала. Однажды, проходя мимо ее стола, я увидела несколько ее рисунков, лежавших рядом с тетрадью, в которой «снегурочка» через лупу записывала лекции. Рисунки меня заинтересовали.

Я попросила студентку воплотить один из них в большую картину. Подумала, что та отлично впишется в мой интерьер.

– Кто придумал название картины – «Полночный дождь»? Хочется понять смысл…

– Автор. Но я называю ее по-разному: иногда – «Сомнение», но чаще – «Ушла».

– Почему?

– «Полночный дождь» – картина-трансформер. Если смотреть с этого ракурса, то видишь женщину, смотрящую на собор. Вот – изгиб шеи. Это – «Сомнение»: она еще думает, идти к храму или уйти прочь…

– Ну да! – подтвердила Алиса.

– А если с этого ракурса, – Ольга отошла к колонне, – видите силуэт, размытое лицо, поднятую руку? Словно она взмахом руки подтверждает свое решение уйти… И уходит.

Алиса подошла к колонне и вновь взглянула на картину.