Впечатление обманчиво - Татьяна Губейдулина

Хлоп – хлоп:

– Не плач.

Хлоп – хлоп:

– По крайней мере, теперь он знает, что ты есть.

Я тоже об этом подумала, когда они ушли, но не поверила себе.

Хлоп – хлоп:

– Он подрастет. И, если ему будет надо, придет сам.

Хлоп – хлоп.

Пусть придет. Я буду ждать.

Елена Миркова

Он или я

Если она выйдет из кафе прямо сейчас, то на парковке встретит бывшую одноклассницу. Притащит сюда и целый час будет хвастаться новой должностью. А мне придется напялить улыбку и таскать им подносы. Вот еще!

– Стелла! – окликаю я. – Есть минутка?

Она бросает на меня взгляд, молчит, скидывает рабочие балетки и аккуратно вставляет пальцы в новые туфли.

– Можно сегодня уйти пораньше? – спрашиваю просто, чтобы задержать, уверена, что не отпустит.

Раньше она мне нравилась, мы, наверное, даже дружили. Но тогда она тоже была официанткой, а теперь – менеджер, и не упускает случая напомнить о разделяющей нас корпоративной пропасти. Мой вопрос повисает без ответа. Я снова смотрю в ее будущее – столкнется с одноклассницей нос к носу.

– Понимаешь, – делаю шаг и упираюсь в стол. Наша подсобка, она же кабинет менеджера шириной всего в три шага. Я нависаю над Стеллой и перехожу на шёпот. – Понимаешь, у нас в школе сегодня собрание. Будут рассказывать о тесте на способности и о преимуществах, которые он дает при поступлении. Знаю, у меня еще целый год, чтобы определиться, но я все равно записалась.

– Ты передумала? – взгляд Стеллы вспыхивает, она вскакивает со стула и бросается ко мне. Одной рукой она все еще сжимает туфельку, а второй впивается в мою ладонь. – Серьезно?

Я киваю, и она улыбается. Улыбается так, как раньше, так, как, когда мы еще дружили.

– Правильно! Молодец! Знаешь, – начинает она свою излюбленную проповедь, – тест на способности – это самый быстрый и надежный путь к успеху.

Попалась! Я едва сдерживаю усмешку. Следующие десять минут Стелла будет делиться мудростью, подчерпнутой из брошюр по профориентации подростков. Сначала она расскажет, что в мире тысячи профессий, что на поиски призвания могут уйти годы и что глупо тратить на это время. Потом поделится личным опытом. «Тестироваться не страшно, – скажет она. – К твоим вискам прикрепят электроды и зададут несколько вопросов. Потом возьмут немного крови на анализ. Все. Полчаса и готово!» Ну а затем, куда же без этого, она толкнет мотивирующую речь о том, как жила, не имея цели и планов на будущее, как боялась остаться официанткой до конца своих дней, как тест выявил ее способности и как это изменило ее жизнь. «Меня тогда сразу повысили, помнишь? – спросит она. – И не ошиблись. Ведь у меня действительно талант! Управляя людьми, я раскрываю свой потенциал и приношу пользу обществу. И в колледжах это тоже понимают! Приглашают учиться, предлагают стипендии. Если бы не тест, я могла так никогда и не узнать в чем мое предназначение, а теперь передо мной открыты все двери».

Пока она, стоя в одной туфле посреди захламленной подсобки, описывает сказочные перспективы своего завтра, я смотрю, как изменяются линии вероятностей – все, время упущено, встреча с одноклассницей не состоится.

– Ой, – Стелла вскидывает руку и смотрит на часы. – Ты же, наверное, торопишься? Иди. Посетителей немного, девочки справятся без тебя.

– Правда? Не шутишь?

Как все-таки странно работает мой дар… Будущее других я вижу абсолютно четко, словно это маршруты, проложенные навигатором из точки А в точку Б. Я вижу узелки – решения, которые предстоит принять, вижу развилки – то, как могут сложиться жизни, в зависимости от сделанного выбора, вижу вероятности – то, что случится, если в жизни людей не вмешиваться. О будущем других я знаю все, а вот свое не вижу совсем.

– Спасибо, Стелла, – мой голос звучит до смешного удивленно, и я добавляю более уверенно, – знала, что ты поймешь.

– Выявление способностей – правильный выбор ответственных граждан, – цитирует она известный слоган.

На мгновенье мне становится жаль эту дуреху. С тех пор, как два колледжа прислали ей приглашения, она совсем извелась. Она так тщательно сравнивает и выбирает, так боится ошибиться и что-то упустить, что едва может дышать. А мне хочется погладить ее по головке и рассказать, как все будет на самом деле.

Если она выберет северный колледж, то через пять лет станет перекладывать бумажки на восьмом этаже серой бетонной коробки. А если уедет в восточный, то после выпуска обзаведется кабинетом с видом на парковку, где будет перекладывать точно такие же бумажки. Если на развилке с названием «колледж» она пойдет по «северному» пути, то выйдет замуж за коллегу по имени Стен, а на «восточной» ветке на вечеринке друзей встретит Пола. У нее будет двое детей. Мальчик и девочка. Ну или девочка и мальчик во втором случае. К тридцати годам она потеряет связь со всеми, кого знала в студенчестве. А в пятьдесят или в пятьдесят три овдовеет, вернется в родной городок, купит отельчик на берегу озера и следующие двадцать с лишним лет будет изводить придирками горничных. По большому счету, выбор колледжа повлияет лишь на то, будет у ее детей аллергия на арахис или нет. Вот и все. Вот и вся разница.

– Иди, а я распоряжусь, чтобы твои столики кто-нибудь взял, – произносит менеджер-Стелла.

Конечно же я ничего не расскажу. Кто-кто, а она точно выдаст. Но сейчас я ей благодарна, снимаю фартук и форменную кепочку, набрасываю их на крючок и хватаю рюкзак. Пока, кафешка. Здравствуй, свобода!

Уже в дверях замечаю парочку. Новые посетители устраиваются за моим столиком. Смотрю на их вероятности – куча претензий, жалкие чаевые. И кстати, дяденька… Ох и не завидую я вам. Впрочем, прежде, чем дама заскучает и безжалостно объяснит почему, у вас будет пара увлекательных месяцев. Скоро вы узнаете, как сильно она любит эксперименты. Ого! А вы на удивление гибкий, не думала, что люди в вашем возрасте могут так задирать ноги. Тру переносицу, прячу ухмылку, и еще раз заглядываю в будущее голубков. Ну а что? Все любят подсматривать.

Улица бьет в лицо зноем, запахом пыли и суетой городского полдня. Жмурюсь, открываюсь весенним лучам и улыбаюсь. Все-таки жаль, что я не могу видеть собственное будущее, а то пользовалась бы даром чаще.

Кроссовки пружинят шаги, будто сами отталкиваются от тротуара. Иду по городу и глазею на прохожих. Листаю маршруты их жизней. Прямые, развилки, линии вероятностей и снова параллельные отрезки почти одинаковых судеб. А еще сотни, тысячи, миллионы узелков-вопросов. Что выбрать? Как поступить? Сказать или нет? Серьезные лица, озабоченные взгляды. Интересно, если бы люди знали, что их выбор ничего не изменит, им стало бы легче? Они перестали бы суетиться, менять работы, переезжать, назначать свидания другим, если бы знали, что все равно проживут точно такую же жизнь? Ведь они сами, их суть остаются прежними. Чтобы на развилке вероятностей возникла новая судьба, перемена должна быть, как прыжок с крыши – ни компромисса, ни плана Б. В жизни таких решений немного. А тех, кто на них способен, почти нет. Уж я-то знаю.

Солнце толкает в спину, рубашка льнет к телу, я закатываю рукава и оттягиваю ворот. Целых два часа свободы. Пойти в парк? А может в кино? Нет, лучше к Мэри. Сегодня как раз ее смена. Она постоянно хвастается, что прячет лучшее шмотки, чтобы купить их самой, так пусть хоть раз поделится с сестренкой! Тем более, что уже завтра она уволится. Сейчас или никогда.

Кроме сестры в магазинчике никого. Гулкий кондиционер разливает прохладу по мраморному полу, разномастные наряды жмутся друг к другу хлипкими вешалками. Мэри водит отпаривателем по лацкану наброшенного на манекен пиджака. Интересно, каково это? Делать не то, что любишь, когда тебе уже двадцать?

– Ники? – она замечает меня, нажимает кнопку, и облако пара исчезает, оседая в морщинках ткани. – Ты