Впечатление обманчиво - Татьяна Губейдулина

– Быть частью команды, милая, намного проще, чем справляться в одиночку. Тебе нужно выбрать, с кем работать, пока выбор за тобой.

– И что я буду делать в вашей команде? Просматривать фотографии политиков и знаменитостей, читать вероятности и искать для вас сюжеты?

По лицу Раша пробегает судорога. Брошенная наугад фраза попадает в цель. Выходит, я не первая, кого он шантажирует. Конечно! Вот, что стоит за его репортерской удачей – он заставляет какого-то провидца работать на него. Кто-то читает будущее, находит в нем катастрофы и преступления, но сообщает не властям, а Рашу, и тот делает из этого новости.

– Держи свою сумку, – слышу я над ухом низкий мужской голос. Оборачиваюсь. Тот, из-за кого погибла Бека держит мой рюкзак.

– Сержант, мне кажется, я ясно дал понять, что разберусь сам, – шипит Раш.

– И как? Разобрался? Выяснил, что она знает о нас?

– О вас?! – задыхаюсь я от ужасной догадки.

– Послушай, милая, все не так, как ты вообразила. Мы хорошие люди и у нас благие цели.

– Серьезно? – я вскакиваю, но жесткий толчок тут же опускает меня на обратно на стул.

– Будешь дергаться, вырублю, – сухо обещает сержант.

– Я понимаю, что тебя смущает, Ники. Но гибель малышки потрясла и нас тоже, поверь, мы сделали все, чтобы этого не случилось, и, если бы в нашей команде работала такая талантливая девушка, как ты, подобной накладки никогда бы не произошло.

– Наш друг хочет встретиться с ней. Поехали.

– Какой еще друг? – спрашиваю я, хотя уже знаю ответ. Раш фотографировал меня не ради репортерского досье, он отправил снимок провидцу.

– Поднимайся. Самолет через час.

– Сума сошли? Никуда я с вами не поеду! – кричу я, но натыкаюсь на холодный взгляд и вспоминаю угрозу. Нет, терять сознанье мне нельзя.

Мы выходим из кафе. Сержант подталкивает меня вперед, больно сжимая локоть, следом семенит Раш, что-то бормочет, обращаясь ко мне, но я не слушаю. Как же глупо! Я потратила столько времени на разговоры, вместо того, чтобы искать способ сбежать. Всматриваюсь в ближайшие вероятности моих похитителей, но не вижу ничего, что могло бы помочь. Мысли путаются. Нужно собраться! Нужно искать, что-то должно быть, обязательно должно.

Звонит телефон, сержант прижимает трубку к уху и молчит. Я вслушиваюсь, стараюсь разобрать слова, но на улице слишком шумно.

– Сядешь на переднее сиденье, – говорит он мне, когда голос в трубке затихает.

– Это еще почему? – взвивается Раш. – Я не могу ехать сзади, меня укачивает.

– Потерпишь. Наш друг сказал, это важно.

Меня вталкивают в машину, хлопает дверь, я не кричу и не сопротивляюсь. Пытаюсь думать, но паника нарастает, накрывает меня. Руки дрожат. Я вцепляюсь в лямку рюкзака и вспоминаю, как умоляла родителей купить его мне. Что, если я больше никогда их не увижу? Машина гудит, вздрагивает, мы выезжаем на улицу, там за углом магазинчик, в котором работает Мэри. Мне хочется кричать, умолять, чтобы меня отпустили, но я знаю, что это не поможет. Нужно собраться!

– Вы пропустили поворот, – ворчит за моей спиной Раш.

– Он сказал мне ехать по второй продольной. Сказал, что так надо.

– Да что вы? И это все? Или может он еще что-нибудь сказал?

– Ага. Сказал, чтобы Ники пристегнула ремень и смотрела во все глаза, вид с Каменного моста будет потрясающим, – сержант кривит губы и прыскает смешком.

Я перестаю дышать. Не может быть! Смотрю в его будущее и не могу поверить. Еще несколько секунд назад все было иначе. Раш? Тоже самое!

Тот, кого они называют другом, заставил их поехать этой дорогой, вмешался в вероятности и создал развилку. Чем ближе мы подъезжаем к мосту, тем четче становится линия, на которой сошедший с рельс трамвай, врезается в нашу машину. Зачем он сделал это? Тоже хочет избавится от них? Представляю, какими мерзостями он вынужден заниматься. А что они сделали с Бекой! Может он хочет их остановить? Может это шанс на свободу для нас обоих? Нужно собраться.

Тот, кто создал развилку, видел мое будущее. Он сказал пристегнуть ремень. Сейчас! Я натягиваю ремень безопасности, и сержант хохочет. Ничего! Когда мы окажемся на мосту, первый удар будет с его стороны, сработает подушка безопасности, он отвлечется, и у меня будет шестнадцать секунд. От второго удара машина перевернется, второй удар все закончит. Я должна успеть выскочить, а их не жалко. Это им за маленькую девочку и ее маму!

Мост уже видно, я наматываю на руку лямку рюкзака и группируюсь. Главное, не растеряться. Первый удар и сработает подушка, потом нужно отстегнуть ремень, открыть дверь и бежать. Без паники. Удар. Ремень. Дверь. Удар. Ремень. Дверь. У меня будет достаточно времени до второго столкновения.

Второе столкновение… Джереми! Почему я сразу не вспомнила о нем? Когда трамвай сойдет с рельс, он выскочит на встречную полосу, только в этот раз дорога не будет пустой. На ней будем мы.

Я скажу им… Но это же мой шанс вернуться домой. Я так сильно хочу домой! Но Джереми? Его же можно спасти. А как же я? Разве моя жизнь менее важна? Он или я… Если кто-то должен пожертвовать собой, то почему именно я?

Мы въезжаем на мост. Я не смогу!

– Стойте!

Сержант вздрагивает, но не тормозит, я хватаюсь за руль, но он отшвыривает меня. Из-под трамвайного колеса вырывается сноп искр. Сержант выравнивает машину, я пытаюсь помешать, он бьет меня по голове. Мы несемся вперед. Удар.

Нужно отстегнуть ремень. Кнопка, кнопка, где кнопка? Сбрасываю ремень, пугаюсь в нем, цепляюсь. Ищу ручку. Кто-то кричит. Толкаю дверь. Пытаюсь встать, но не могу нащупать землю. Ноги дрожат. Я встаю, шатаюсь, держусь за дверь. Сколько у меня времени? Шагаю, спотыкаюсь. Нельзя падать! Шагаю. Еще. Бегу. Не думать! Я бегу. Второй удар.

Домой я иду пешком. Жутко ноет нога, но это даже хорошо. Я слушаю боль, концентрируюсь на ней, смакую. Делаю шаг, проваливаюсь в боль и говорю себе – их убила не я. Потом следующий шаг. Хорошо, что идти далеко.

На подъездной дорожке пусто. Иду и стараюсь не смотреть туда, где должна была стоять маленькая желтая машинка службы курьерской доставки.

Отец в гостиной смотрит новости, телевизор бодро рассказывает ему, как прошел день. На кухне что-то шипит, нож стучит по разделочной доске. Так странно. Казалось, что ничего не будет, как раньше, но все, как всегда.

– Ники, это ты? – кричит из кухни мама. – Почему так долго? Переодевайся скорее, ужин готов.

– Хорошо, мам.

Поднимаюсь наверх, включаю душ и обещаю себе, что сразу после ужина зароюсь в подушки и прореву до утра, а пока нельзя. Никто не должен знать. Когда я сажусь за стол, то выгляжу почти нормально, не вызываю вопросов и сливаюсь с обычным вечером моей семьи.

Встречаюсь взглядом с Мэри, и она улыбается. На столе рядом с ней лежит телефон, она то и дело поглядывает на темный экран. Мэри ждет звонка от Джереми. Я не смотрю в ее будущее. Все, что должно произойти, и так надвигается стремительно и неотвратимо, а переживать это дважды я не хочу.

– Кстати, слышали новость? – спрашивает отец, подкладывая пюре. – В нашем городе появился новый провидец.

Я леденею.

– Угу, – отзывается Мэри. – Слышала, Ники? Нет? Представляешь какой-то малолетний чудик залез под паролем старшего брата на сайт знакомств, начал флиртовать там с девушками и вдруг увидел, как одна из них задыхается в дыму. Оказалось, в доме, где она снимает квартиру, аварийная проводка и мог случиться пожар. Говорят, парень спас трех человек.

Мэри продолжает говорить, но я слышу не ее, я слышу голос Раша.

«Ответь мне, Ники, если ты может принести пользу людям, многим людям, разве ты не обязана сделать это? Даже, если придется чем-то пожертвовать?»

– Что