Подарок от Призрака. детектив - Владимир Петровский

– Да вот, сегодня. Несколько часов. – Миков посмотрел на Елагина и удивленно добавил: – Если вы… вы что, думаете, что я?.. Да у меня, вон… и документы, и свидетели…

– Нет, нет, – слегка даже улыбнулся капитан. – У меня совсем другие вопросы. Кому принадлежит Подарок?

– Ну… заводу. Или, вроде, там акционерное общество какое-то организовали. Может, ему, – ответил Миков, все еще нервно покачивая головой. – Но фактически все это там, в заводе, поэтому я в такие детали не лезу… какая там форма собственности, или еще что. Я вот, как раз, только с Сорокой на эти темы и говорил. Он, как бы, представитель владельца. А его… прям убили?.. За что?..

– Я попытаюсь вам это объяснить по ходу разговора, – уклончиво сказал Елагин, не знавший, что ответить. – А вот это акционерное общество… много ему лошадей принадлежит?

Капитан не слишком разбирался в заводских делах, поэтому спрашивал наугад, следуя тому же принципу, что и обычно: побольше услышать, а потом уж выделить из этого что поважней.

– Одна, – ответил Миков.

– Одна-а? – удивился Елагин. – Это сколько ж… сколько она стоит?.. Или это общество такое небогатое? А что за лошадь?.. А, ну да. Вот эта самая и есть?

Миков кивнул. Видно было, что говорить ему не хочется. Он так и спросил:

– Ну, чего вы, собственно, меня сюда вызвали?

Елагину вдруг пришло в голову, что, если этот спортсмен и впрямь был бы совсем ни при чем, то не приехал бы он сюда. Ну с какой стати?.. Потребовал бы кучу объяснений, а потом послал. И был бы прав.

Поэтому капитан задумчиво посмотрел на Микова: вот еще одна загадка. Впрочем, чем больше непонятного тумана, тем быстрей он потом рассеивается. Бывает, что и вообще без следа. Хорошо, если хоть что-то останется по существу.

И тогда он решил снова блефовать, потому что по-прежнему не оставалось ничего другого. Как любой следователь, он знал одновременно и больше, и меньше всех. Пугнув Мамтеева, он узнал про Микова. Теперь настало время пугать и его. Самая сильная привязка Микова в этом деле – лошадь. Все остальное он может проигнорировать, но лошадь – его работа. Тут уж никуда не денешься. Мысленно найдя себе оправдание, что действует в интересах пусть и нелегального, но, все же, раскрытия преступления, Елагин сказал:

– Есть опасность… для всех, кто связан с этой лошадью. По крайней мере, сейчас. Большего вам сказать не могу, но, возможно, убийство Сороки связано тоже с ней. Поэтому я вас сюда и вызвал… пригласил. Если что-то странное заметите, будьте осторожны. Особенно, повторяю, важны все странности, связанные с лошадью. Запоминайте, наблюдайте, только осторожно. Это в ваших интересах, повторяю. Я вам…

– В общем-то да… – перебил его Миков, сразу как-то нахмурившийся, когда капитан заговорил о лошади, и тот даже подался вперед, вслушиваясь. – Есть странность одна… Только не знаю, наверно, ерунда какая-то.

– Да вы говорите, говорите, – подбадривал Елагин.

– Наверно, это несущественно. Просто показалось… ну, знаете, бывает так, что заметишь мелочь какую-то, и кажется важным, а потом, если кому-то сказать, так и выходит ерунда. Не знаю, в общем…

– Ёксель-моксель! – не выдержал капитан и даже рукой отмахнулся от этого припева всей Малининской жизни, прилипшего намертво уже ко многим на его памяти. – Да вы скажите, а я уж сам решу, важно или нет.

Поколебавшись, Миков рассказал про две машины, которые заметил на шоссе. Потом, еще поколебавшись, отчего капитан снова принялся его торопить, про аварию. Но про предстоящие вечерние разборки говорить не стал. В такие дела лучше ни власти, ни таких вот частных сысковиков не впутывать, подумал он, опасаясь раскручивания конфликта. Разберемся. Зусёк надежнее.

Елагин задумался. Миков посмотрел на часы и сказал, что у него еще дела сегодня. Надо идти. И вообще завтра он едет в конзавод, и это удача, что капитан застал его сегодня дома. Редкость.

– А как связаться с вами? – спросил Елагин.

– Пока что только мобильник. Завтра утром еду.

Капитан продиктовал свой, тоже мобильный, потом записал Миковский и предупредил:

– Только мой сейчас сломан. С завтрашнего дня по нему звоните.

Это была правда. Он хотел стребовать с Левы за ремонт, но в кафе про это забыл. Может, потому что дома мобильник оставил. Но так, наверно, даже и лучше. После этого вытрезвления валялась бы сейчас его «моторола» неизвестно где.

– Значит, до связи. Насчет этих ваших машин мы выясним… Жалко, что номера не запомнили. В любом случае, за информацию спасибо. – Капитан пожал Микову руку, и они пошли в разные стороны.

Лева сказал, что будет поздно вечером. Времени оставалось немного, но оставалось. Наползала усталость, такая сильная, что языком еле ворочал. Елагин выпил кофе в забегаловке и, с трудом вспомнив телефон старого знакомого, Аркадия, пошедшего круто вверх с самой перестройки и ухитрившегося укрепиться в какой-то секретной оперативной структуре, работавшей по компьютерным технологиям, позвонил ему из автомата. Аркадий оказался дома.

После приветствий и двух-трех вопросов о всякой прошлой ерунде Елагин спросил:

– Помнишь Малинина?.. Которого из ГАИ к нам перевели?.. Толстый такой, он еще…

– Да помню. Ёксель-моксель.

– Ну да, моксель… Точно. Слушай, Аркаш, мне надо один вопрос у него выяснить. Срочно. Я из автомата. Телефон его… телефон узнай.

– А у меня есть, – сказал запасливый и дотошный Аркадий, – наверняка. У меня знаешь, какие телефоны остались?.. Я тебе всю историю могу поднять по телефонам…

– Слушай, – попросил Елагин, – выручи. Очень надо. Позвони ему, спроси… одну женщину должны были в больницу отправить. Он знает. На «Скорой». Узнай, куда, где… ну, короче, сам знаешь.

– Ладно, не волнуйся. Жди.

Слышно было, как Аркадий положил трубку на стол. Потом, после паузы, сказал несколько фраз, неразличимых там, в трубке, среди далекого шипения помех. Слышно было только по тону, что восклицает, смеется. Потом голос стал серьезным. Видно, спрашивал. Потом снова взял трубку.

– Слушаешь?.. Выяснил. Говорит, все в порядке. Травмы несильные. Вроде, стукнуло ее слегка, а сознание потеряла от падения. В Склиф отвезли. Не волнуйся. Туда звони. Только навещать сегодня не надо. Завтра, с утра. Говорит, укол сделали, спит. Он узнавал. А кто она тебе?..

– Какого падения? – Капитан пытался сообразить, почему услышанное не сходится в понятную картину. – Откуда падения?..

– Ну ее же машина сбила. Ты что, не в курсе?.. Малинин говорит, возле их вытрезвителя нашли… он же в вытрезвителе работает, это ты хоть знаешь?..

– Это знаю, – согласился Елагин.

– Ну вот. Он говорит, машина уехала, ищут сейчас. А женщина цела, не волнуйся… Ну так тебе-то она кто?..

– Знакомая, – ответил капитан.

– А-а… ну-ну. Ладно, не буду приставать. А что у тебя там вышло по службе?.. Я слышал, временно отстранен?

– Не временно уже, – сказал Елагин.

От этого не скроешь. Аркашке лучше не врать, а то доверия потом не будет.

– Ну ты.. по-честному… правильно отстранили?

– Нет, не правильно. Часто ты правильное встречаешь в таких делах?..

– Бывает и правильное, – сказал Аркадий. – Но тебе я верю, не сомневайся. Может, помочь чем?.. Есть надобность?

Елагин вздохнул.

– Подумать надо, – сказал он. – Я тебе позвоню. Конечно, есть… только в чем – не знаю пока. Мне же не отмазка нужна, а справедливость. Понимаешь меня? Как буду готов – позвоню.

– Конечно, – серьезно сказал Аркадий. – Звони. В любое время.

Капитан повесил трубку. Заглушил в себе всколыхнувшиеся обиды. Не время сейчас. Подождав немного, вернулся мыслями к Левиной секретарше. После того, как некоторое время безуспешно пытался вспомнить если не фамилию, так хотя бы ее имя, понял, что никогда его и не знал. Секретарша и секретарша. «Ты», «вы». Зачем имя?.. Не забыть бы только сегодня у Левы спросить. С ним разговор тоже может горячий получиться.

Вот, значит, как, подумал капитан. Машина виновата. С другой стороны, оно и понятно. Чего он хотел? Сообщения, что травмированную женщину нашли в служебном помещении вытрезвителя?.. Конечно, они могли бы и ее водкой накачать и отправить в такое же женское заведение, но, видно, Малинин поднял шум… Не получилось.

Капитан медленно шел в направлении Левиного офиса. Отсюда пешком – минут тридцать. Как раз успеет.

А может, Малинин был в курсе?.. Или нет?.. В общем-то, вытащить ее в окно и положить на мостовой мог и один человек, и вовсе не Малинин. А тот ради чести мундира молчит. Но ведь она-то знает, что это не машина. Значит, в опасности. И в Склифе в опасности. И Малинин, если это не его рук дело, тоже рискует. Он свидетель. Если, конечно, не наврал.

Капитан почувствовал себя как щепка в бурном потоке. Несет куда-то, а сделать ничего нельзя. Знать мало… доказать-то нечем. Пока с секретаршей не поговорит, лучше молчать. Ее роль тоже надо еще выяснить.