Подарок от Призрака. детектив - Владимир Петровский

Словом, дело неприятное, которое проще всего бросить под шумок, сославшись перед совестью на то, что он, опальный капитан Елагин, по сути, тут лишний. Ничего он точно не знает, полномочий и даже элементарных технических возможностей вести расследование не имеет, а то еще и сам запросто может угодить под следствие, если хоть в чем-то немного оступится. А из того, что он, возможно, один уловил связь между отдаленными событиями и чувствует, куда они могут привести, тоже не следует ровным счетом ничего.

Поэтому он был полон решимости копать и копать. Просто в силу таинственных противоречий своего характера.

Итак, капитан шел по Садовому кольцу в сторону Маяковки и злился. А Василий Миков тем временем уже приближался на своей «шестерке» к конзаводу по местному шоссе, выжимая обычные сто двадцать в час и стараясь добавить еще, просто от нечего делать. Когда дорога шла под горку и ветер был попутным – удавалось. Наблюдая за тем, как на больших оборотах перестает барахлить достававший его с самой Москвы блок зажигания и удивляясь чудесам и возможностям техники, он чуть не проскочил мимо стоящей на обочине коневозки, на которой они ездили в Берлин.

Затормозив, Миков дал задний ход, остановился. Коневозка была та самая, сомнений быть не могло. Примелькалась за время путешествия по Европе. Ее Миков узнал бы из десятка таких же похожих: «Вольво», недавно перекрашенная, с большой царапиной по левой стороне кузова. Дверца кабины была открыта.

Посомневавшись, он вылез из «шестерки», подошел, заглянул. На сиденье лежала сложенная газета и на ней еще что-то. Сверток. Он постоял, подумал. Обошел грузовик спереди. Осторожно заглянул зачем-то в кабину с другой стороны, потом открыл дверцу кузова. Помедлив, забрался внутрь.

В кузове было темно. Привычно пахло сеном и лошадью. Слегка, не так, как в конюшне. Машина, все же. Он включил лампочку. Остатки сена в углу, матрац, на котором спал конюх в поездке. И никого. Он постоял в тишине, но ничего необычного не заметил. Снаружи проехала машина, потом еще одна.

Миков вылез на шоссе. Осмотрелся. Что за черт, подумал он, начиная беспокоиться. Вокруг степь, ни строений, ни людей. Даже деревьев не видно. Никого и ничего. Откуда здесь коневозка? Тут он вспомнил про газету со свертком на сиденье и забрался в кабину. Вначале включил печку, прижал ладонь к решетке: воздух шел чуть теплый, но, все же, и не холодный. Значит, машина стоит тут не так давно. С полчаса примерно.

Он взял было сверток, но привлекло внимание что-то похожее на его фамилию на первой полосе газеты, поначалу отложенной им в сторону. Развернув ее, Миков увидел, что полоса склеена из двух листов. Один был куском обычной, видимо, местной, газеты, второй, приклеенный сверху – из более плотной бумаги, текст на которой был распечатан на принтере.

На этом самодельном листе было напечатано название: «Газета». Под ним – как бы заголовок статьи: «Приезд японского посла Микирджи в наше захолустье». Дальше размещалось, действительно, что-то вроде статьи и следующий заголовок: «Покушение на Микирджи». Снова текст, и ниже еще одна крупная надпись: «Увезение тела Микиржди обратно в японскую родину». На нижнем, обычном газетном листе речь шла о каких-то районных делах и не было никаких японских послов.

Прежде чем читать, он в замешательстве поискал на других полосах название газеты, но ничего не нашел. Впрочем, это было не так уж важно. И Миков вернулся к хронике визита японского посла.

Конец ознакомительного фрагмента.