Дневник А.С. Суворина - Алексей Суворин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Извозчик я говорят, что Амфитеатрова за то выслали, что насмеялся над государем.
— «За что насмеялся?»
— «А за то, что государь хотел вернуть крепостное право».
Вот как начинают объяснять!
12 февраля.
Вчера долго говорил с Шараповым. Сегодня он прислал мне письмо свое к Победоносцеву от 22 сент. 1901, в котором он говорит о разорении России, устроенном Витте, о необходимости удалить его, рекомендует целый ряд лиц на его место: Шванебаха, Ковалевского, 26-летнего Эля, серба Вуича и проч. Сам он подразумевается. Я узнал из этого письма, что Шарапов посылал государю в Дармштадт свои записки и получил за это высочайший выговор.
13 февраля.
Вчера «Орлеанская Дева» в бенефис Ермоловой в Б. Театре. 6 ярусов полны, партер также. Ермолова хороша еще, но божественного огня мало. Сцена с кандалами совсем не производит впечатления. Постановка ленивая, кое-как сделанная. Декорация по краскам напоминает олеографию. Сама трагедия показалась наивною. Сцена с отцом мелодрамой, потом Иоанна идет с пастухом. Но опять уже войска, ее берут в плен. Поведение Дюнуа на площади перед собором глупое. Сама Иоанна все время молчит. Все расходятся. Как то все это аляповато, неестественно. Группа плохая. Все старики, молодые плохи, не удивительно, что театр упал. Так и должно было случиться, если около старых и опытных актеров нет подрастающих талантов.
* * *О беспорядках в университете так рассказывает Шубинской: студенты заперлись в зале и не хотели оттуда выходить. Тогда городовые выломали двери, и студенты сдались.
* * *Кн. Оболенский, вернувшись из Петербурга, говорил, что там шпионы начали беспорядки, будто министр Муравьев нашел среди арестованных 6 шпионов. Поэтому у него с Сипягиным недоразумения.
* * *Был в Третьяковской галлерее. Какая прелесть! Какой подарок городу! Вся русская жизнь современная и прошлая в картинах. Сколько поучительного, художественного, прекрасного. Лаврушинский переулок — помещение галлереи… Теперь она иначе поставлена. Картина Репина «Убийство Иван. Гроз. сына» повешена скверно, в маленькой комнатке; на картину в упор приходится смотреть. На меня она теперь не производит впечатления. Но зато «Боярыня Морозова» Сурикова заставила меня простоять перед ней несколько минут. Сколько лиц, и какие выразительные, особенно женские.
* * *Бессилье старости — что хуже может быть.
Желанья есть, есть мысль — нет сил для исполнения.
15 февраля.
Приехал в Петербург. В Москву мне было переслано письмо Амфитеатрова из Минусинска от 30 янв. Он говорит, что не знает за что сослан, рассказывает об этом «путешествии», просят пособить ему и предлагает для издания роман. Письмо бодрое и не без юмора. Я сделаю все, что могу. Самочувствие очень скверное. Нигде не был.
21 февраля.
В «Правит. Вестнике» о запрещении «России». Вчера сестра Райской принесла очерк Амфитеатрова «Сибирские очерки», подписанные «Шах и мат», с подписью, что автор — Ларионов. Обманывать невозможно. Всякий писатель догадается, что это Амфитеатров, и только подтвердится та клевета, что я его подкупил написать фельетон.
* * *Вчера празднование 50-летия Гоголя. Его хвалили, хвалили. Пушкина забыли совсем. «Все сделал Гоголь!»
22 февраля.
Говорят, были рабочие беспорядки в Туле. Губернатор позвал войска. Но солдаты отказались стрелять. Дважды будто бы стреляли на воздух, а когда им скомандовали стрелять в рабочих, они отказались.
3 марта.
Сегодня на Невском демонстрация. Жандармы разгоняли толпу шашками, поднимая лошадей на задние ноги. В толпе были красные флаги, на которых были белые буквы. Видели студентов с перевязанными лицами. Студентов, вообще, в толпе было много. Полиция и жандармы спрятаны были в угольном доме, около Невского и Казанской, но явились только тогда, когда толпа стала огромною и запрудила Невский. Вот прокламация, выпущенная в эти дни. Она была брошена в редакционный ящик.
«КО ВСЕМ».Русь не шелохнется.Русь как убитая;А загорелась в нейИскра сокрытая —И рать подыметсяНеисчислимая.Сила в ней скажетсяНесокрушимая.
Некрасов.«Широкой неустанной волной выносит жизнь на свои берега новые требования, новые запросы. Ее прибой неумолим и неумолкаем. Как капля, сильная своим частым падением, подтачивает всякий мелкий факт, вырывающийся наружу из-под спуда административного произвола, обветшалое здание русского государственного уклада. Ни полицейские запреты, ни административные потуги в виде арестов и обысков, ни нагайка, ни кулак полицейского, ни штык солдата не в силах оковать железным кольцом могучие ростки зародившейся новой жизни. Люди будут гибнуть, но идея будет жить, и звоном вечевого колокола древней Руси будет ее эхо расстилаться по лицу русской земли. Ведь «сбирается с силами русский народ и учится быть гражданином».
«Вот цель движения, вот заря тех дней, которая, мерцая, восходит над мраком русской действительности. Кто виноват, что этот призыв: «свет и свобода прежде всего», как тать ночной, должен прокрадываться, чтобы поднять хоть несколько крох со стола другого богача. Кто виноват, что полной грудью нельзя крикнуть среди бела дня, что со слободой слова, личности, собраний водворится мир и тишина на многострадальной Руси. Кто виноват, что спокойному проявлению жизненных чужд отрезаны все пути злой татарщиной полицейского произвола, административной опеки и положений об охране всякой исторической, отставшей от современных потребностей рухляди юридических положений и принципов. Кто виноват, что не среди спокойствия зрелого обсуждения, а среди бушующей стихии улицы и площадей должны выдвигаться насущные вопросы благоденствия страны. Кто виноват… Скажите вы, русское общество и русское правительство, вы, старцы, убеленные сединой житейского опыта, и чуткая отзывчивая, свободолюбивая молодежь, вы, бедняки рабочие и богачи фабриканты… Откликнитесь же на этот вопрос всей правдой, всей обнаженной правдой несокрытого ответа. Не крамолу учинять, не к междуусобной брани, не к уничтожению устоев порядка и спокойствия призывают вас, а к тому лишь, чтобы явным, смелым образом указать пред лицом всех, под открытым небом иных путей ведь нет — «взгляните же на все, не мудрствуя лукаво и, взглянув, припомните вы вещее слово освободителя крестьян: лучше дать уж сверху, чем ожидать, как снизу будет взято».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});