В договор не входит - Лина Ласс

class="p1">Я положила ожерелье на край раковины, нехотя повернулась к выходу и еле передвигая ногами вышла из ванной. Тяжелый подол волочился за мной, тянул назад. Но дело сделано, обратной дороги больше нет. Он всё решил, а я всего лишь ускорила предрешённое.

Рука коснулась ручки двери, но я остановилась в шаге от свободы.

– Куда ты?

Я едва сдержалась, чтобы не обернуться, таким сломленным мне показался его голос. Меня влекло назад как магнитом. Словно тысячи тонких паутинок притягивали меня к нему, но стоило порвать их раз и навсегда. Зачем мучать своё сердце, когда другое молчит?

Он не узнает. Пусть думает, что растоптал только моё достоинство. А я постараюсь склеить остатки того, что осталось от разбитого сосуда.

– К тому, кто меня ждёт.

Я выскользнула в коридор, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя позади не только Максима, но и свою любовь. Какое больное чувство. Почему оно разрушает, когда должно исцелять? Почему его превозносят, когда должны проклинать? Тот, кто внушает, что оно подобно свету, никогда не любил. Любовь ввергает в тьму, и я должна от неё отречься.

Я прошла мимо притихших охранников, проводивших меня молчаливыми взглядами, мимо лифтов прямиком к лестнице. Меньше всего мне сейчас хотелось остаться в маленькой коробке, лёгким и так не хватало воздуха.

На улице всё так же шёл дождь. Я подставила лицо холодным каплям, позволяя им смывать горячие слёзы. Как, должно быть, странно я выглядела для людей, входящих внутрь отеля – босая, растрёпанная и плачущая женщина в мокром платье. Они поглядывали на меня с любопытством и сторонились как умалишённую. И я сходила с ума.

Пусть это кончится. Пусть я проснусь. Пусть всё это окажется только сном. Я вернусь на четыре года назад в дом своих родителей, они будут живы, а брат здоров. Пусть я никогда не лишусь своей семьи. Пусть никогда не встречу Эккерта. Пусть никогда не узнаю, что такое любовь. В немой молитве я обратилась к небесам зная, что моим желаниям никогда не суждено сбыться. Чудес не существует – есть только реальность и в ней нет места наивности и вере.

Кто-то тронул меня за плечо. Держа широкий зонт, передо мной стоял Марк. Мой милый Виардо выглядел встревоженным. Голубые глаза покраснели, едва сдерживая слёзы.

– Моя дорогая, – он покачал головой, – мне так жаль.

Мне хватило сил улыбнуться и в следующую секунду я была заключена в тёплые объятия. Мой друг гладил меня по голове и шептал добрые слова, пока я рыдала на его плече.

– Я была такой глупой, Марк. Вы ведь предупреждали меня с самого начала.

– Простите меня, дорогая. Если бы я мог как-то…

– Я вас не виню, – я отстранилась, заглянув ему в лицо. – Вы только исполняли указания.

– Вернитесь внутрь, – Виардо с горячностью ухватился за мои ладони. – Куда вы отправитесь сейчас на ночь глядя, да ещё в таком состоянии? Я сниму вам номер, он не узнает. Вы успокоитесь, придёте в себя.

– Не могу, – я покачала головой. – Просто не могу. Спасибо вам за всё.

Но Марк продолжал удерживать меня.

– Обещайте, что не наделаете глупостей. Иначе я себе не прощу.

– Обещаю.

– Мой телефон по-прежнему у вас на быстром наборе. Если что, я всё организую. От себя лично.

– Спасибо. Спасибо, Марк.

Я кивнула и поцеловала его на прощание, заметив одинокую слезинку, скатившуюся по щеке. Не будь Виардо так добр ко мне, прощаться с ним было бы гораздо легче, но и эту нить стоило порвать раз и навсегда.

На улице я поймала такси и назвала знакомый адрес. Но только через минуту поняла, что у меня нет ни денег, ни телефона. Я так и ушла из отеля ни с чем, оставив все свои вещи. Но на месте меня уже ждали.

Даниэль был единственным, кого я знала в Париже, и отправиться я могла только сюда в надежде, что он сможет меня приютить. Он стоял у порога своего дома. Конечно, его предупредили. Не задавая лишних вопросов, он расплатился с таксистом и проводил меня внутрь.

– Он ударил тебя?

Я удивлённо вскинула брови. Совсем забыла, что встретилась головой с полом и машинально дотронулась до виска.

– Нет.

– Мила, – Даниэль покачал головой.

– Он не трогал меня, – я повысила голос. – Как бы это не выглядело. Сделка закончена, и он меня отпустил. Устроил моё будущее и отпустил. Но ведь ты это и так знаешь, не так ли? Он звонил?

Бонье опустил глаза.

– Я хотел всё тебе рассказать…

Я вскинула руку, останавливая его на полуслове.

– Прошу. Я очень устала. Просто покажи мне угол, где можно поспать.

Глава 33

Я держала в руках кружку с кофе. Даниэль приготовил тосты, нарезал фрукты, но в горло не лезло ничего больше пары глотков обжигающего напитка. Я попросила прикурить и сигаретный дым успокоил головную боль, мучившую меня с самого пробуждения. Вчерашний обморок не имел к этой боли никакого отношения. А вот слёзы, казалось, обезвожили меня полностью.

Бонье выделил мне гостевую спальню, такую же пустую, как и моя обездоленная душа. Простая кровать, комод и несколько картин, расставленных прямо на полу. Видимо, комнатой пользовались нечасто, если вообще пользовались. Даниэль не стал мучить меня расспросами или извинениями и оставил в одиночестве, но я ещё долго не могла уснуть. Раз за разом прокручивала в голове всё, что произошло. Стоило усталости взять своё, как всполох кошмара, где ледяные руки обвивают моё тело, снова выдирал меня из сна.

Кажется, я уже видела этот кошмар. Очень давно.

Утром я долго куталась в одеяло, пытаясь снова заснуть, но свет, бьющий сквозь шторы, не давал забыться. После вчерашней бури небо будто издеваясь вдруг решило порадовать город ярким солнцем.

На краю постели аккуратной стопкой была сложена одежда: футболка и спортивные штаны. Неизвестно как Даниэль смог незаметно принести их, разве что в минуты моего беспамятства. Размер оказался велик, но это было лучше, чем ничего. Вечернее платье лежало в углу, где я его сбросила, окончательно избавившись от всего, что связывало меня с Эккертом.

За завтраком Даниэль внимательно наблюдал за мной. Мне нужны были ответы, но я не знала, с чего можно начать. Когда молчание продлилось несколько минут, он сам начал разговор.

– Эккерт нашёл меня, как только вы приехали в Париж, – он опустил глаза. – Сказал, что знает особенную девушку и что я должен взглянуть на неё.

– Так и сказал? – я горько усмехнулась, затянувшись сигаретой. – Особенную?

– Ты себя недооцениваешь.

– А я