В договор не входит - Лина Ласс

же их? Знают ли они друг друга? Буду ли я теперь каждый раз обращать внимание на девушек моего типа по телевизору, задаваясь вопросом, она ли это, моя предшественница?

– Это что, комплекс Бога? Просто потому, что можешь?

– Я говорил уже. Ты получишь деньги, но рано или поздно они кончатся, и что потом? Куда пойдёт твоя дорога – вниз или вверх? Я дал тебе возможность возвыситься.

Максим был прав. Кто бы знал, как повернулась моя судьба, не вмешайся в неё он? Я не обладала ни талантами, ни связями. Даже университет не окончила, зато за плечами был целый ворох грехов и проблем. Но всё, что плыло мне в руки не было заслужено. Эта возможность была куплена, а значит обесценена изначально.

– А что, если бы моя жизнь просто текла по прямой?

– И оставить всё как есть? – Максим нахмурился, глаза сверкнули раздражением. – Я никогда не просил ни у кого помощи. Да и не у кого было. Может быть, поэтому из меня вышел толк. Я должен был внушить и вам мысль, что в жизни всего можно добиться своим трудом. Каждой из вас нужна была помощь. Кто-то погряз в долгах или нуждался в защите, у других за душой не было ни гроша, – голос Эккерта надломился. – Тебе же нужна была семья. Я слышал твой разговор с подругой. Ты была в таком отчаянии…

– Как благородно, – я язвительно усмехнулась. – Если ты нас так жалел, почему просто не дал денег?

– Если бы я разбазаривал их на женщин, об этом узнали бы инвесторы. Совет директоров посчитал бы меня легкомысленным и распущенным. Никто не захочет вкладываться в того, кто налево и направо раздаёт свои активы! Все мои проекты пошли бы прахом. Здесь гораздо важней твоя репутация и риски, связанные с ней, а не то, сколько денег у тебя на счету.

– Риски? Репутация? – я в неверии уставилась на него. – Ты требовал подписания унизительного договора! Ты хоть представляешь, чего мне стоило решиться на это?

– А я и не говорил, что в этой истории я герой, – Максим дёрнул головой. – Я злодей, Мила. Я пользовался вами. Искал таких как ты, обездоленных, потерянных, которые с лёгкостью согласятся на мое предложение. Рано или поздно, но желание брало верх. Я хотел каждую из вас… я хотел тебя. С первой секунды. Но я бы и пальцем тебя не тронул, если бы ты не попросила. Помнишь?

«Пожалуйста… Я хочу…»

Мои слова, когда я чуть не умоляла его заняться со мной сексом. Платье, валяющееся у ног; руки, опирающиеся на стену; лёгкие касания и мои тихие стоны. Всё моё тело тогда откликалось на его прикосновения, горя от желания. Да, я с тяжёлым сердцем отдала свою судьбу в его руки, но тело отдавала легко. Каждый раз, беззаветно.

Но он… он всего лишь использовал меня.

– Ты какая-то извращённая версия Пигмалиона. Только в отличие от него, ты не влюбляешься в своих Галатей. Воплотив их в жизнь, ты с ними прощаешься, не так ли? Ведь тебя не заботит, что будет с ними дальше.

– Если бы меня это не заботило, я бы держал их взаперти. Это не искупит мои грехи, но, думаю, они счастливы от того, как повернулась их жизнь.

– Да что ты знаешь об их чувствах? – вскричала я, не выдержав. – Я всю жизнь следовала желаниям своего отца, делала так, как он хочет, подчинялась его правилам, и посмотри, к чему это меня привело. Я чуть не погубила себя. И если бы ты не поступил так же… Если бы я не встретила Даниэля, я бы выбрала другой путь, но он был бы только моим! Его бы выбрала я! Это и есть свобода! А ты не приказами, но хитростью, поступил точно так как мой отец. И это, – я схватилась за внезапно разболевшуюся грудь, – это так же невыносимо!

Я больше не могла сдержать стон и до боли прикусила губу. Железный вкус крови тотчас почувствовался во рту, но это помогло остаться в сознании, которое и так балансировало на грани падения в бездну.

– Ты не должна была узнать, что я причастен к твоему успеху, – голос Эккерта дрогнул, но я боялась посмотреть на него, зажмурившись и пытаясь совладать с собой. – Завтра бы всё кончилось. Ты подписала контракт с журналом, и сегодня весь мир должен был узнать о тебе. Я только не продумал того, что кто-то из моего прошлого может внезапно возникнуть и рассказать тебе. Мне… мне жаль.

Я медленно подняла глаза, рассматривая лицо Максима. Чуть приоткрытые губы, чей вкус я всё ещё помнила. Оливковый взгляд, внимательно следящий за каждым моим движением. Морщинка между бровей, чуть заметные веснушки, тот самый маленький шрам у границы роста волос и ещё один, совсем свежий, над бровью. Я старалась запомнить каждую чёрточку, каждый едва заметный вздох. Сохранить в памяти, запереть, чтобы больше не вспоминать. Пусть всё, что произошло, останется, но останется где-то в глубине моей души, в самых тёмных её уголках, куда не доберётся даже самая сильная боль.

– Ты так… – мне хотелось сказать «красив», но с губ сорвалось другое. – Жесток.

Я потянулась к шее и одним резким движением сдёрнула с себя драгоценное ожерелье.

Ошейник снят.

Несколько часов назад волновавшая меня побрякушка теперь казалась мне такой же пустой, как и моё сердце. Холодной так точно. Она больше не сверкала, не отражала, а поглощала свет. Как похоже на то, что происходило со мной, словно оторвав от своей кожи, я лишила её жизни.

– Знаешь, я ведь думала, что смогла что-то в тебе изменить. Ты заставил меня поверить в то, что я особенная, раз ты нарушил вчера свои собственные правила. Но… кажется, я не единственная, с кем ты позволил себе забыться. Наверное, это прощальный подарок твоим девушкам? – Я скользнула взглядом по его губам, с сожалением осознавая, что наши поцелуи больше никогда не повторяться. – Зачем ждать завтра? Сделай это сейчас.

На несколько мгновений между нами повисла пауза. Тишина была оглушительной, словно само время остановилось. Я видела, что Максим неспокоен. Всё его тело подалось вперёд, грудь тяжело вздымалась, губы чуть подрагивали, будто он хотел что-то сказать, но больше всего поразил обжигающий взгляд.

Я забыла, как дышать. Замерла, боясь пошевелиться и вспугнуть неловким движением этот момент. Если Максим сделает шаг навстречу, я просто не смогу ему противостоять.

Но время шло и ни один из нас не предпринял ничего. Ни шага, ни слова.

Так тому и быть.