Без права на ошибку - Ли Чайлд

видели какую-то долю секунды с расстояния девяносто ярдов, к тому же в самый разгар чудовищной суматохи.

Они снова сидели в конференц-зале ФБР. Стайвесант оттуда и не уходил. На нем все еще был розовый свитер, а зал все еще впечатлял.

– Говорю вам, на крыше был он, – настаивал Ричер. – Ни секунды не сомневаюсь.

– У всех копов снимают отпечатки пальцев, – заметил Бэннон. – Таковы условия приема на работу.

– Значит, его напарник – не коп, – гнул свое Ричер. – Тот, кто был на видео в гараже.

Эти слова никто не прокомментировал.

– Да, на крыше был он, – повторил Ричер.

– Как долго вы видели полицейского в Бисмарке? – спросил Бэннон.

– Секунд десять, наверное, – ответил Ричер. – Он направлялся к церкви. Возможно, увидел меня внутри нее и выскочил, потом понял, что я уже ухожу, и развернулся, чтобы забежать обратно.

– Десять секунд плюс еще четверть секунды сегодня, всего десять с четвертью, – подсчитал Бэннон. – И оба раза в ситуации общей паники. Любой адвокат в суде размазал бы вас по стенке.

– А что, здесь проглядывает смысл, – вставил Стайвесант. – Бисмарк – родной город Армстронга. А в родном городе всегда могут найтись какие-нибудь враги.

Бэннон поморщился:

– Можете его описать?

– Высокого роста, – ответил Ричер. – Волосы рыжеватые, с проседью. Лицо худое, и сам сухощавый. Был в длинном пальто, сшитом из ткани, похожей на плотную саржу, красновато-коричневого цвета, нараспашку. Твидовый пиджак, белая рубашка, галстук, серые фланелевые брюки. Ботинки старые, громоздкие.

– Возраст?

– За сорок, ближе к пятидесяти.

– Звание?

– Он показал мне золотистый полицейский жетон, но все время держался на расстоянии двадцати футов, поэтому прочитать, что там написано, я не смог. Но мне показалось, он офицер. Лейтенант, а может, и капитан полиции.

– Он что-нибудь говорил?

– Кричал. Говорю же, между нами было около двадцати футов. Пару десятков слов, наверное, выкрикнул.

– По телефону с вами общался он?

– Нет.

– Итак, у нас теперь есть приметы обоих, – подытожил Стайвесант. – Один коренастый, пальто в елочку – это он был на видео из гаража. Второй – высокий, худощавый коп из Бисмарка. Приземистый говорил с Ричером по телефону, и отпечаток большого пальца принадлежит ему. В Колорадо с пистолетом-пулеметом был он, поскольку коп – это меткий стрелок с винтовкой. Вот почему он направлялся к церкви. Он собирался оттуда стрелять.

Бэннон раскрыл папку. Вытащил лист бумаги и внимательно его изучил.

– Наши коллеги из Бисмарка прислали список всех, кто был тогда задействован, – сказал он. – Итак, сорок два местных полицейских. Все не выше сержанта, кроме двоих: самый старший по званию из присутствовавших – капитан и его заместитель, лейтенант.

– Со мной мог говорить и тот и другой, – сказал Ричер.

– Это ставит нас в затруднительное положение, – вздохнул Бэннон.

– Вы что, боитесь огорчить полицию Бисмарка? – уставился на него Стайвесант. – Нас огорчить вы что-то не очень боялись.

– Я не боюсь никого огорчить, – отозвался Бэннон. – Просто размышляю, как лучше поступить с тактической точки зрения, вот и все. Если бы речь шла о рядовом полицейском, можно было бы позвонить капитану или лейтенанту и попросить его провести расследование. А вот наоборот сделать не получится. Да и алиби уж точно подготовили себе все. Кроме того, старшие чины сегодня по случаю праздника от дежурства освобождены.

– Звоните прямо сейчас, – сказала Нигли. – Выясните, кого из полицейских нет в городе. Наши ребята еще наверняка не добрались дома. Вы ведь следите за аэропортами?

– Людей сегодня может не быть в городе по разным причинам, – покачал головой Бэннон. – Навещают родственников, например… да мало ли? А вот наш стрелок как раз сейчас может уже быть дома. Ему легко улететь из любого аэропорта. В этом-то же и вся соль! Сегодня кругом хаос, сотрудники разных ведомств ищут преступников, но мало кто знает коллег из других структур в лицо, поэтому подозреваемому нужно только изображать бурную деятельность и совать каждому под нос полицейский жетон – все, путь свободен. Очевидно, именно так наши ребята и проникали туда, куда им было надо. И так же выбирались оттуда. Что в подобных обстоятельствах может быть естественнее, чем бегущий что есть духу полицейский с жетоном во вскинутой руке?

В конференц-зале снова на минуту воцарилась тишина.

– Личные дела, – произнес наконец Стайвесант. – Надо отправить запрос в полицию Бисмарка, чтобы срочно прислали файлы личных дел, и пусть Ричер посмотрит фотографии.

– Это в любом случае займет несколько дней, – отозвался Бэннон. – И кому я буду отправлять запрос? Вдруг меня напрямую соединят с тем самым копом?

– Так обратитесь в отделение ФБР Бисмарка, – предложила Нигли. – Не удивлюсь, если там есть незаконное досье на весь департамент местной полиции с фотографиями.

– Вам, кстати, не положено знать о таких вещах, – с улыбкой заметил Бэннон.

Не торопясь, он встал и отправился в свой кабинет, чтобы сделать нужный звонок.

– Итак, Армстронг выступил с заявлением, – сказал Стайвесант. – Видели? Но это ударит по нему как по политику, потому что отпустить его я никуда не смогу.

– Мне главное – устроить ловушку, больше ничего, – напомнил Ричер. – Для меня даже лучше будет, если Армстронг и в самом деле не появится на панихиде. А политика меня сейчас волнует в последнюю очередь.

Стайвесант не ответил, и больше до прихода Бэннона никто не заговаривал. Он вернулся через пятнадцать минут, и лицо его было абсолютно непроницаемо.

– Есть две новости, – объявил он, – хорошая и плохая. Хорошая: Бисмарк – не самый большой город на земле. В местном полицейском управлении работает сто тридцать восемь человек, из которых тридцать два – гражданские служащие, а остальные сто шесть – полицейские с жетонами. Двенадцать из них – женщины, так что остается девяносто четыре. Благодаря чудесам незаконной агентурной разведки и современным технологиям через десять минут мы получим отсканированные и отправленные по электронной почте фотографии всех девяноста четырех.

– А плохая? – спросил Стайвесант.

– Об этом потом, – отмахнулся Бэннон. – После того, как Ричер потратит еще немного нашего драгоценного времени.

Он оглядел комнату, но больше не произнес ни слова. Ждать пришлось чуть менее десяти минут. В конференц-зал поспешно вошел агент в костюме со стопкой листов в руках. Агент аккуратно положил бумаги перед Бэнноном, а тот пододвинул их к Ричеру. Ричер просмотрел стопку – всего шестнадцать листов, некоторые после принтера еще чуть-чуть теплые. На пятнадцати по шесть фотографий, на шестнадцатом четыре. Всего девяносто четыре лица. Он начал с последнего листа. Ни одна из четырех физиономий даже чуточку не похожа.

Ричер взял в руки пятнадцатый лист. Пробежался взглядом по шести лицам и отложил бумагу в сторону. Взял четырнадцатый. Просмотрел шесть