Пора убивать - Джон Гришэм

После того как он в последний раз произнес «Аминь», к микрофону вышла необъятных размеров негритянка в рыжем парике. В воздухе вновь поплыл первый куплет «We Shall Overcome», исполняемый низким, богатым по тембру и удивительным по силе голосом. Святые отцы за ее спиной тут же принялись прихлопывать в ладоши и раскачиваться в такт. Две тысячи голосов слились в один. Над городком поплыли победные звуки торжественного гимна.

После того как пение закончилось, кто-то в который уже раз выкрикнул:

— Свободу Карлу Ли!

И в который уже раз толпа подхватила этот клич. Однако и сейчас Эйджи удалось утихомирить свою паству. Вытащив из кармана шпаргалку, он приступил к проповеди.

Как и ожидалось, Люсьен появился последним и уже изрядно набравшимся. Он и с собой принес бутылку и по очереди обратился к Джейку, Эткавэйджу и Гарри Рексу с предложением выпить и от каждого получил отказ.

— Уже без четверти девять, Люсьен, — сказал ему Джейк. — Мы ждем тебя почти час.

— А мне что, заплатят за это, а?

— Нет, но я просил тебя быть здесь ровно в восемь.

— Еще ты сказал мне, чтобы я не вздумал приносить с собой выпивку. А я поставил тебя в известность о том, что дом этот мой, что его построил мой дед и что я всего лишь сдаю тебе его в аренду, причем, я бы добавил, за какую-то смешную плату. А посему я имею право приходить и уходить, когда мне вздумается, с бутылкой или без.

— Можешь забыть об этом. Ты…

— А что эти черные делают там, на той стороне улицы в такой тьме?

— Это называется «бдение», — пояснил Гарри Рекс. — Они будут ходить вокруг здания суда с зажженными свечами и бдеть до тех пор, пока их соплеменника не выпустят на свободу.

— Это может стать весьма и весьма долгим бдением. То есть я хочу сказать, что бедные люди смогут ходить таким образом до самой своей смерти. Лет двенадцать, а то и пятнадцать. Может, им даже удастся установить рекорд. Если закапают себя свечным воском по самые задницы. Добрый вечер, Ро-арк.

Эллен уселась на крышку бюро под портретом Уильяма Фолкнера, держа в руках густо испещренный пометками лист с именами присяжных. Она с улыбкой кивнула Люсьену.

— Ро-арк, — обратился к ней Люсьен, — я полон к тебе всяческого уважения. Я считаю тебя ровней. Уверен в твоем праве на равную оплату за равный труд. Я признаю за тобой право самой решать, рожать ли тебе ребенка или делать аборт. Словом, я верю во всю эту чушь. Будучи женщиной, ты в моих глазах не располагаешь никакими привилегиями, как-то связанными с твоим полом. — Сунув руку в карман, Люсьен достал комок смятых купюр. — А поскольку ты к тому же еще и клерк, то есть существо бесполое, ты остаешься единственным среди нас человеком, способным пойти и купить ящик холодного «Коорса».

— Нет, Люсьен, — прозвучал голос Джейка.

— Заткнись, Джейк.

Глядя на Люсьена, Эллен поднялась:

— Конечно, Люсьен. Но за пиво я заплачу сама.

Она вышла из кабинета.

Джейк покачал головой, выпустив в Люсьена струю дыма.

— Сегодняшняя ночь может оказаться долгой.

Видимо, передумав, Гарри Рекс плеснул все же немного виски в свою чашку из-под кофе.

— Пожалуйста, не напивайтесь, — принялся умолять Джейк. — У нас полно работы.

— Я работаю лучше, когда пьян, — ответил на это Люсьен.

— И я тоже, — присоединился к нему Гарри Рекс.

— Интересно, — бросил малопонятную реплику Эткавэйдж.

Положив ноги на стол, Джейк запыхтел сигарой.

— Ладно, первое, что мне хотелось бы сделать, — это уяснить для себя портрет идеального присяжного.

— Черный, — подал голос Люсьен.

— Черный, как задница угольщика, — уточнил Гарри Рекс.

— Согласен, — и в самом деле согласился Джейк. — Но только ничего не выйдет. Бакли этого не допустит. Это понятно каждому. Нет, мы должны остановиться на белом человеке.

— На женщине, — предложил Люсьен. — Для уголовного процесса всегда следует подбирать женщин. У них сердце кровью будет обливаться, исходя от сочувствия. Нужно обращаться к женщинам.

— Нет, — протянул Гарри Рекс. — Только не в нашем случае. Женщине не понять, что заставляет мужчину браться за ружье и отстреливать кому-то голову. Вам нужны отцы — молодые отцы, кто на месте Хейли сделал бы то же самое. Папы с маленькими дочками.

— С каких это пор ты стал экспертом в подборе присяжных? — поинтересовался Люсьен. — Мне всегда казалось, что ты ловчила, занимающийся исключительно разводами.

— Я ловчила, занимающийся разводами, но я знаю, как правильно подобрать членов жюри.

— И подслушать, о чем они говорят в совещательной комнате.

— Дешевая острота.

— Бросьте, парни, — примиряюще поднял вверх руки Джейк. — Как вам Виктор Онзелл? Ты знаком с ним, Стэн?

— Да, у него дела с нашим банком. Ему около сорока, женат, трое детей, если не четверо. Белый. Откуда-то с Севера. Владелец магазина, торгующего грузовиками. Живет здесь уже лет пять.

— Я не стал бы его брать, — заметил Люсьен. — Если он с Севера, значит, он не станет размышлять так, как мы. Контроль за оружием и вся прочая дребедень. В уголовных процессах янки[13] меня всегда пугают. Мне давно приходила в голову мысль о том, что хорошо бы нам принять в Миссисипи закон, запрещающий любому янки быть в составе жюри присяжных вне зависимости от того, сколько он прожил здесь лет.

— Благодарю тебя, — повернулся к нему Джейк.

— А я бы его взял, — сказал Гарри Рекс.

— Почему?

— У него дети, возможно, что среди них есть и дочь. Если же он северянин, то у него не должно быть особых предрассудков. По мне, он подходит.

— Джон Тэйт Астон.

— Мертв, — буркнул Люсьен.

— Что?

— Я говорю, что он мертв. Вот уже три года.

— Тогда почему же он в списке? — Не будучи юристом, Эткавэйдж ничего не понимал.

— Они использовали списки для выборов, но не внесли туда никаких уточнений, — пояснил Гарри Рекс между двумя глотками спиртного. — Кто-то умер, кто-то уехал — слишком уж хлопотное дело все время править данные. Они выписали сто пятьдесят повесток в расчете на то, что человек сто — сто двадцать появятся. Остальные либо померли, либо сменили место жительства.

— Кэролайн Бакстер. Оззи говорит, что она чернокожая. — Джейк быстро пролистывал записи. — Работает на карбюраторном заводе в Кэрауэе.

— Возьмите ее, — предложил Люсьен.

— Пожалуй, — согласился Джейк.

Вернулась Эллен с пивом. Поставив картонную коробку на колени Люсьену, извлекла из нее одну банку, вскрыла ее и уселась на прежнем месте. Джейк от пива отказался, но Эткавэйдж решил, что его начинает мучить жажда. После того как банку взял и Гарри Рекс, Джейк остался в одиночестве.

— Джо Кит Шеферд.

— Судя по имени, это какой-то деревенщина.

— Почему ты так решил? — спросил у Люсьена Гарри Рекс.

— Двойное имя, — пустился в объяснения тот. — Почти у всех этих олухов двойные имена. Билли Рэй, Джонни Рэй, Бобби Ли, Гарри Ли, Джесси Эрл, Билли Уэйн, Джерри Уэйн, Эдди Мак, ну и прочие. У них даже женщины носят двойные имена: Бобби Сью, Бетти Перл, Мэри Белли, Тельма Лу, Салли Фэй.

— А как насчет Гарри Рекс? — спросил Гарри Рекс.

— Никогда не слышал о женщине по имени Гарри Рекс.

— Я имею в виду деревенщину-мужчину.

— Ничего, подходящее имя.

Их перебил Джейк:

— Делл Перри говорил, что у него была лавочка на берегу озера, где он торговал наживкой. Похоже, здесь его никто не знает.

— Видимо так, но я готов поклясться, что он — деревенщина. У него такое имя. Я бы его вычеркнул, — настаивал на своем Люсьен.

— А какой-нибудь общей информации о них, типа адресов, возраста, рода занятий, у тебя нет? — спросил Эткавэйдж.

— До суда ее и не будет. В понедельник каждый из кандидатов заполнит в суде специальный вопросник. До того времени мы располагаем только именами.

— Какие, собственно, члены жюри для нас предпочтительны, Джейк? — задала вопрос Эллен.

— Молодые или среднего возраста мужчины с семьями. Хорошо, если бы среди них не оказалось никого старше пятидесяти.

— Это почему же? — воинственным голосом осведомился Люсьен.

— Молодежь более терпимо относится к чернокожим.

— Да, как Кобб и Уиллард.

— Большинство пожилых людей привыкли с неприязнью смотреть на черных, а молодое поколение формировалось уже в ином обществе. В юности у людей, как правило, меньше ханжества.

— Согласен, — присоединился Гарри Рекс. — Только я бы еще держался подальше от женщин и деревенщины.

— Я того же мнения.

— А по-моему, вы ошибаетесь, — заявил Люсьен. — У женщин больше жалости. Посмотрите на Ро-арк, она полна сочувствия буквально к каждому. Так, Ро-арк?

— Так, Люсьен.

— Она переживает из-за уголовников, растлителей малолетних, безбожников, нелегальных иммигрантов, голубых. Правда, Ро-арк?