Пора убивать - Джон Гришэм

Джон Гришэм

Пора убивать

Глава 1

Билли Рэй Кобб был чуть моложе своего товарища, такой же деревенщины, как и он, но чуть ниже его ростом. Отмотав трехлетний срок в Парчмэне, он в свои двадцать три года мог по праву считаться ветераном главной тюрьмы штата. Посадили его за хранение и попытку продажи наркотиков. Невысокого роста и довольно худой, он мог тем не менее постоять за себя. В тюрьме он умудрился выжить благодаря тому, что получал каким-то образом с воли все те же наркотики. Билли Рэй продавал их сокамерникам, а иногда просто делился ими с чернокожими и охраной, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Выйдя на свободу, он не оставил попыток добиться процветания, и уже через год прежний необременительный бизнес сделал Билли одним из наиболее состоятельных среди подобных ему жителей округа Форд. Билли стал настоящим бизнесменом: у него был штат служащих, были обязательства перед клиентами, он заключал сделки — словом, все как у людей. Вот только налогов он не платил. В Клэнтоне он прославился тем, что за последние несколько лет оказался единственным, кто купил новенький фордовский грузовичок за живые наличные деньги.

Шестнадцать тысяч долларов наличными за роскошный пикап, канареечно-желтый, сделанный на заказ, с приводом на четыре колеса. А шины с шипами, которым была не страшна любая грязь, и пижонские хромированные колпаки на колесах были предметом особой сделки. У заднего стекла кабины болтался конфедератский[1] флажок — Кобб стащил его у пьяного дружка на каком-то футбольном матче. Словом, пикап был любимой игрушкой Билли.

Сейчас Билли сидел на заднем борту с банкой пива, покуривая набитую травкой сигарету, и наблюдал за тем, как его приятель Уиллард — подошел его черед — развлекался с черномазой девчонкой.

Уиллард был на четыре года старше Билли, но все его движения были так медлительны, что выглядел он едва ли не стариком. В общем-то Уиллард принадлежал к довольно безобидному типу людей, ни разу ему не пришлось побывать в серьезной переделке, ни разу никто не предложил ему настоящей работы. Может, ему и довелось провести пару-тройку ночей в полицейском участке, но в целом — ничего примечательного. Он называл себя резчиком древесины, однако боли в спине не давали ему возможности работать по специальности. Спину он повредил на одной из морских буровых где-то в Мексиканском заливе. Нефтяная компания выплатила очень неплохую страховку, которая почти вся ушла на бракоразводный процесс. В настоящее время Уиллард выполнял кое-какую повременную работу для Билли Рэя Кобба, который платил, может, и немного, зато смотрел сквозь пальцы на такую человеческую слабость, как пристрастие к наркотикам. Впервые за долгие годы Уиллард имел более или менее стабильный заработок. Ведь чтобы жить, ему, помимо всего прочего, постоянно необходимо было нечто особенное — с того самого дня, как он повредил спину.

Девчонка казалась слишком маленькой для своих десяти лет. Она лежала на локтях, стянутых за спиной желтой нейлоновой веревкой. Ноги широко раскинуты в стороны: правая крепко привязана к молодому дубку, а левая — к тронутому гнильем покосившемуся столбу старой ограды. Тонкая веревка впивалась в лодыжки, стирая нежную детскую кожу в кровь. Опухшее лицо тоже в крови, один глаз заплыл и ничего не видел, другой, полураскрытый, смотрел на сидящего на борту грузовика мужчину. У нее не было сил, чтобы повернуть голову и посмотреть на того, кто был сейчас на ней. Человек этот пыхтел, потел и страшно ругался. Он делал ей больно.

Закончив, мужчина шлепнул ее ладонью и громко захохотал. Другой мужчина тоже захохотал. Потом он спрыгнул с борта грузовика, и они оба стали кататься по траве и хохотать как безумные, время от времени издавая нечеловеческие вопли…

Она отвернулась в сторону и негромко заплакала, изо всех сил пытаясь сдерживать себя. Ее уже били за то, что она кричала и плакала. Они сказали, что убьют ее, если она не будет вести себя тихо.

Когда мужчинам надоело смеяться, они взобрались на задний борт и уселись. Уиллард принялся стряхивать с себя траву и землю ее пропитавшейся потом и кровью майкой.

Протягивая ему банку извлеченного из холодильника пива, Кобб пожаловался на высокую влажность. Они сидели и смотрели, как вздрагивает в плаче девчонка, издавая негромкие странные звуки. Наконец она успокоилась. Банка в руках у Билли была наполовину пустой, да и пиво уже нагрелось. Размахнувшись, он швырнул банку в девчонку. Банка угодила ей в живот, залив его густой белой пеной и скатившись к другим валявшимся в пыли жестянкам, появившимся из того же холодильника. Из двух упаковок, по шесть в каждой, приятели доставали очередную банку, делали два-три глотка, а затем метали ее в свою жертву. У Уилларда с меткостью было неважно, зато Билли Кобб отличался завидной точностью. Не то чтобы они так уж не любили пиво, позволяя ему течь на землю, просто тяжелой банкой было легче угодить в цель, да и пена летела по сторонам так потешно.

Теплое пиво смешивалось с кровью; струйки бежали по лицу девочки, по шее, натекали в небольшую лужицу у нее под затылком. Но она продолжала лежать неподвижно.

Уиллард спросил Кобба, не кажется ли ему, что маленькая черная сучка уже сдохла. Открывая новую банку, Билли объяснил, что нет, негра обычно нельзя убить, всего лишь избив и изнасиловав. Если нужно избавиться от ниггера, тут требуется нечто более серьезное: нож, пистолет, веревка на худой конец. Хотя ему самому, добавил Билли, и не приходилось принимать участия в таком деле, он делил тюремную камеру с целой сворой черномазых, уж он-то знает о них все. Они все время убивают друг друга, и каждый раз только с помощью какого-либо оружия. Те, кого просто избивали и насиловали, никогда не подыхали. Когда то же проделывали с белыми, то некоторые из них действительно отдавали Богу душу. Но только не ниггеры. Они из другого теста.

Уиллард удовлетворенно кивнул и поинтересовался, что Кобб собирается делать теперь, когда девчонка им больше не нужна. Билли затянулся сигаретой, хлебнул из банки пива и не торопясь процедил, что она ему еще пригодится. Спрыгнув с борта, он неверным шагом направился к распростертому на земле ребенку. Остановившись рядом, он начал проклинать маленькую дрянь, приказывая проснуться. Плеснул холодным пивом ей в лицо, зайдясь при этом смехом умалишенного.

Приоткрыв глаз, она смотрела, как он обходит деревце, опускается у нее между ног на колени, не спуская взгляда с низа ее живота. Когда он начал расстегивать брюки, она повернула голову влево и вновь смежила веки. Он опять начал делать ей больно.

Вдалеке, между деревьями, она увидела чью-то фигуру: сквозь кустарник и заросли дикого винограда к ним продирался какой-то мужчина. Конечно же, это был ее папочка, он кричал, размахивал руками и отчаянно спешил к ней на помощь, спешил спасти ее. Она громко вскрикнула, призывая его, но он пропал. Девочка провалилась в темноту.

Когда она пришла в себя, один из ее мучителей спал, растянувшись на земле под кузовом пикапа, другой — на траве под деревом. Руки и ноги у нее совершенно онемели. Пиво, кровь и моча превратили сухую землю под ее маленьким тельцем в отвратительную жижу, которая издавала чавкающие звуки при малейшей попытке двинуться. Бежать, подумала девочка, но результатом почти нечеловеческих усилий было то, что она чуть сместилась вправо. Ноги оказались привязанными так высоко, что ее попка едва касалась земли. Мышцы затекли, и двигаться было практически невозможно.

Медленным взором она обвела заросли кустов в надежде увидеть папочку, негромко произнесла его имя. Подождала. И вновь провалилась в темную бездну.

Очнувшись вторично, она увидела, что двое ее мучителей уже на ногах. Тот, что был повыше, приблизился к ней с небольшим ножом в руке. Склонившись, он перерезал веревку сначала на левой ноге, затем на правой. Совершенно непроизвольно она скрючилась, как младенец в утробе матери, повернувшись спиной к ним.

Взяв кусок прочной веревки толщиной в четверть дюйма, Кобб перекинул один конец через сук дерева и подвижным узлом завязал на нем петлю. Затем, подойдя к девчонке, набросил эту петлю ей на шею. Развернулся, подошел к грузовику, уселся на заднем борту, держа в руке свободный конец веревки. Уиллард жадными затяжками курил травку, с любопытством наблюдая за Коббом. Билли выбирал обвисшую веревку и когда она натянулась, сделал резкий рывок, который протащил маленькое тело по земле так, что девчонка оказалась прямо под суком. Она задыхалась и кашляла. Кобб заботливо ослабил натяжение веревки, даря этой чернушке несколько дополнительных минут. Спрыгнув с борта, он привязал свой конец веревки к бамперу и открыл новую банку пива.

Так они сидели на борту, прихлебывая пиво, лениво покуривая и не спуская глаз с девчонки. До этого большую часть дня они проторчали на озере, где у Кобба жил приятель с лодкой. Была обещана компания приятных девиц, которые не станут ломаться, однако на деле девушки оказались недотрогами и, несмотря на щедро выставленное Коббом пиво и настойчивые предложения покурить вместе травки, на контакт не шли. Потеряв всякую надежду на ответную пылкость, Билли с Уиллардом решили отвалить и довольно долгое время просто мотались по дорогам, пока совершенно случайно не наткнулись на эту девчонку. Она шла по усыпанной гравием обочине с полным пластиковым пакетом в руке, по-видимому, из овощной лавки. На редкость удачным броском Уиллард попал ей пивной банкой прямо в голову. Девчонка упала.