Выживший во тьме - Владимир Анатольевич Вольный

затоном раздался отчаянный визг. На таком расстоянии, уже настроившись на схватку, я не мог промахнуться – стрела пробила хищнице плечо! Та дернулась всем телом, и по воде стали расплываться темные пятна крови. Все крысы замерли, не понимая, что происходит. Я уже спускал вторую стрелу… Щелк! Еще одна беззвучно слетела с бревен – на этот раз пробил ей глотку, порвав артерию. Кровь хлестала фонтаном. Я целился в третью, как вдруг в схватку вмешался новый участник событий…

Щенок вскочил. Он задрожал, поднял шерсть и сделал шаг назад. Все крысы жутко завизжали – один я пока не понимал, что случилось. Возле барахтавшегося подранка возник сильный водоворот, и из воронки появилось нечто невообразимое. Огромная разинутая пасть, кривые длинные зубы, морда, похожая на крокодилью, но гораздо больших размеров, костяной гребень на покрытой тиной голове. Мне показалось, что оно не имело лап – вылетев из воды почти на два метра, просто подбросило раненую крысу ударом мощной головы и уже в воздухе поймало жуткими зубами. Все крысы, толкая и сбрасывая друг друга, мгновенно бросились наутек. Но чудовищу оказалось мало одной добычи… С непостижимой быстротой оно проскользнуло под бревнами и мощным броском выбило ствол из-под ног у второй черной хищницы, которая замыкала стаю при переправе, а теперь оказалась первой при бегстве. Снова появилась невероятная пасть – и захлопнулась, утаскивая в глубину верещавшую жертву.

Я встал по весь рост и опустил лук, находясь в каком-то оцепенении… Первым отреагировал щенок – он цапнул меня за ногу и оттащил от края крыши вагона. Тем временем на наших глазах разыгрывалась настоящая бойня! Крысы сбились в кучу на бревнах, не осмеливаясь прыгать. Они так страшно визжали, что я не услышал, как раздался очередной всплеск. Столб воды – и третья взлетела в воздух, подброшенная неумолимым убийцей! Оно уничтожало крыс одну за другой! По мутной воде, еще минуту назад имевшей спокойный зеленоватый цвет, во все стороны расходились багровые пятна. Осталось всего две крысы, и они решились на отчаянный поступок: бросились в воду и поплыли, пытаясь добраться до берега напрямик. Но ни той, ни другой не суждено было выбраться – существо, более всего походившее на многократно увеличенного змея, но с совсем не змеиной головой, стремительно настигло их и перерезало им путь. Мелькнул длинный хвост – подводный монстр достигал в длину около восьми метров, – и раздался хруст переломленного позвоночника. Последняя повернула назад и теперь приближалась к нам. Я и не думал, что крысы умеют так быстро плавать!

Щенок, не обращая внимания на то, что происходит в воде, продолжал меня тянуть. Я опомнился и, подхватывая мешок, бросился по крышам к нашему берегу. Если с крысами еще можно было бороться, то с этим… Уцелевшая серая тварь поднырнула под наш вагон и затаилась где-то между переборок. Зеленоватая тень молнией проплыла вдоль борта и тоже скрылась в воде. Мы быстро перебегали с одного вагона на другой и остановились возле последнего препятствия – далее была только вода. До кромки, где она кончалась и начинался спасительный берег, оставалось около двадцати шагов. В прошлый раз мы шли тут по камням, но теперь везде виднелась только мутноватая жижа.

Я не решался спускаться вниз, помня о том, кто рядом устроил столь жуткую охоту. Щенок, напротив, прыгнул в воду и стремительно поплыл к берегу – он не колебался. Я последовал за ним, решив, что монстру сейчас, наверное, не до нас. Когда выходил на берег, раздался всплеск за спиной. Резко обернулся – крыса, до того прятавшаяся в составе, тоже решила спастись на суше и теперь устремилась за нами. Почти возле самого берега – оставалась лишь пара гребков! – над ней выросла уродливая голова монстра. Ящер (а более всего это походило на доисторического ящера) подбросил крысу над водой, поймал пастью – и мы увидели, как глотка чудовища раздулась, пропуская жертву в пищевод. Щенок гавкнул, дрожа от возбуждения.

Ящер повернул голову к нам. Я застыл как изваяние, встретив взгляд его желтых беспощадных глаз… Щенок ощетинился, сделал шаг назад и заскулил. В ответ пасть раскрылась, показался длинный раздвоенный язык, с которого стекали густые капли крови, и мы услышали леденящее душу шипение. Клацнули зубы – у меня или у щенка? Монстр исчез в воде, махнув на прощание хвостом. Я сглотнул и вытер дрожащей рукой лоб. Вздумай это создание выползти на берег, и напасть – наши шансы равны нулю… Щенок прислонился к моим ногам. Он тоже был до предела напуган – только везение не сделало нас участниками этой резни!

– Ну, вот и все, щеня… Больше туда – ни ногой! И это – навсегда! Вот теперь понимаю, почему до сих пор мы не встречали этих тварей в нашем городе. Этот страж переправы никого не пропустит. Ни туда, ни сюда. И как только он не заметил нас? Видимо, эта образина не первый раз тут добычу караулит. А нам просто повезло… Похоже, крысы знали, что их может здесь ожидать, потому и медлили. Хорошо, что этот крокодил вроде только водоплавающий… Выползи он на берег – нам с тобой точно… конец.

Мы шли домой, нервно оглядываясь на каждый шорох. Я силился представить, какой зверь мог послужить прообразом этого существа, словно вышедшего из мифов и легенд седой древности… Ну свинорыл, ну крысы – даже это было непонятно, но их я мог объяснить какой-то невозможной мутацией. Но – змей? Таких размеров… И сколько еще предстоит встретить нам вот таких существ – возникших словно ниоткуда, способных расправиться с нами одним ударом хвоста? Я представил себе силу и зубы монстра, покачал головой – настоящий дракон!

Шкуры крыс, которые я тащил, провоняли настолько, что от их запаха кружилась голова. Да и мы тоже пропитались этой зловонной водой… Я мечтал о бочке, в которой смогу выкупаться после всех передряг. Словно в ответ желаниям, собравшиеся наверху тучи выдали что-то вроде пристрелочного дождичка. Потом, собравшись с силами, стали падать капли посерьезнее – и наконец настоящий ливень заставил искать убежище, так как идти под сплошной стеной воды стало уже нельзя.

– Ты посмотри, какая встреча! Город нас отмывает, Черный!

Я криво усмехнулся, а щенок устало вильнул хвостом. Дождь хлестал с таким ожесточением, что капли, попадавшие на голую кожу, причиняли настоящую боль. После таких ударов оставались красноватые следы, и приходилось вжиматься под навес, стараясь не выставлять наружу ни рук, ни ног. Я смотрел на потоки воды и представлял, что было бы, затопи она город… Сколько ее ни лилось – она