Симбиоз - Роксана Форрадаре
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Да, но… знаешь, я подумала, что его можно понять. Не полностью, конечно, - тотчас поправилась я, поймав ошарашенный взгляд Франциско. – Помнишь, какая моя реакция раздражала тебя больше всего, когда я еще была человеком? Само наименование «одержимые» появилось лишь потому, что симбионты видели рядом с собой каких-то существ, и те вселялись в них. Эта трансформация, эти когти… если бы не они, мы были бы такими же людьми, просто сильными, здоровыми и…
- Неужели ты бы согласилась на это? – перебил меня он. – Избавилась бы от Аббадона лишь по причине косых взглядов?
- Нет, просто…
- Иногда противостояние симбионтов и людей очень напоминает мне отношения между теми же симбионтами и демонами, только в обратную сторону, - я замолчала, столкнувшись с его строгим взглядом. – Люди боятся и пытаются уничтожить нас, мы – демонов, и это какой-то замкнутый круг.
- Но люди боятся нас необоснованно! А демоны по-настоящему убивают нас!
- Неправда. Они не берут в руки оружие и не используют на нас свою силу, в отличие от некоторых симбионтов, пытающихся извести людей. Да, я понял, о чем ты, но то будущее, к которому демоны подводят нас и в котором мы якобы должны погибнуть как можно раньше, существует для нас с самого начала. Столкнуться с ним мы могли бы и без их помощи. Знаешь, сколько лет Бенедикт состоит в симбиозе? Уже почти пятьдесят – все потому, что он осторожный, благоразумный, бережливый и терпеливый. Не думаю, что его демон старается меньше других.
- Не берут в руки оружие только потому, что не могут, ты сам говорил!
- Андреа, я вовсе не пытаюсь слепить из них ангелов, только прошу поставить себя на их место, как ты всегда и делала. Что изменилось?
- Ничего, - Аббадон показался из-за моего плеча, и я поспешно отвернулась, чтобы не смотреть на него. – Давай вернемся к Питеру. Ты не будешь отрицать, что человечество, каким его представляет себе он, добилось бы большего, чем нынешнее. Подъем науки, сокращение производства энергии за ненадобностью, покорение новых планет или, может, даже миров…
- Не пересказывай мне его утопические небылицы. Ты забыла, что все они распространяются только на перспективных? Подумала, что станет с остальными? Семь миллиардов человек – да их сделают рабами в царстве симбионтов, если не прикончат. Им не будет позволено создавать семьи и заводить детей, чтобы слабый вид ни в коем случае не продолжался, их загонят на самую рутинную и неблагодарную работу, потому что лучшие куски всех отраслей будут доставаться, разумеется, исключительно «новой расе». Неужели ты хочешь такого будущего для своей сестры?
- Нет! – в ужасе замотала головой я. – Питер говорил…
- Что? Что мы будем на равных? Конечно, станут такие, как Маркус, относиться к бесперспективным с уважением, – Франциско глубоко вздохнул. – Извини, что повысил голос. Я знаю, Питер может быть очень убедительным, но все его устремления, если присмотреться, сводятся к уничтожению неугодных ему видов. Сперва обычные люди, теперь демоны – в его понимании существования заслуживают только те, кто похож на него, и если у некоторых симбионтов сейчас не получится повторить за ним, или же они попросту не захотят поглощать своих компаньонов, однажды он и их сделает врагами. Мне отвратительно, с каким упоением он выворачивает себя наизнанку, лишь бы избавиться от всех до единой человеческих слабостей. Наше несовершенное мироощущение – единственное, что у нас есть, но его оно не устраивает. Вряд ли Бенедикт защищал бы людей, Себастьян жаловался на молодежь, а Джованни пресмыкался перед руководством, если бы они были такими же, как Питер, - Франциско заглянул в мое хмурое лицо. – И вряд ли я бы скрывал, что люблю тебя, из страха услышать отказ. Какие сомнения могут быть у того, кто умудрился поглотить целого демона?
Я невольно улыбнулась.
- Неужели ты бы скучал по сомнениям?
- Иногда они бывают полезны.
- Хорошо, уговорил. Я так подумала, возможно, Бенедикту даже не придется жертвовать собой, чтобы избавиться от камня. Учитывая положение Габриэля…
- Габриэля? – Франциско резко остановился. – Андреа, он мой брат. Я знаю, что у тебя нет поводов относиться к нему хорошо, и что всем было бы только проще, если бы именно он вернул Слезу верховному, но погибнуть ему я не позволю. Ты должна меня понять.
Я растерянно кивнула, переминаясь с ноги на ногу и ощущая, как внутри разливается холод, никак не связанный с погодными условиями. За какие-то сутки в доме Питера произошло слишком многое, что требовало тщательного осмысления, и за всеми радостями и разочарованиями я напрочь забыла поделиться с Франциско проблемами Габриэля, о которых мне сообщил Аббадон. Забыла рассказать ему, что его брат потерял власть над симбиозом и теперь практически является смертником.
- Я не имела в виду… я вовсе не желаю ему… ох, Вуд, ты кое-чего не знаешь.
- Давай не будем об этом. Я верну камень Бенедикту, и он сам решит, что с ним делать.
Ветер ненадолго стих, и в воздухе сильно запахло какой-то травой. Мы снова побрели вперед – Франциско быстро успокоился, так и не заметив, как побледнело мое лицо. В воде неподалеку от берега сверкали маленькие ледяные островки, и я беспомощно перебирала их взглядом, не зная, как деликатно сообщить ему столь серьезные и неприятные новости. Внезапно дорогу нам преградил Манту.
- Разве ты не собирался поделиться своими планами с Андреа?
- Сейчас имеет значение только Слеза, и она это знает.
- А потом?
- Потом и подумаю, - сердито пробурчал Франциско. – Перестань.
- Ты сделал ошибку, назвав брату имя вашего шпиона, и я пытаюсь предостеречь тебя от еще одной.
- Что? – воскликнула я. – Ты сдал Габриэлю Люка?!
Мне почти сразу стало ясно, с какой целью Манту вмешался в наш разговор; припомнив его утреннюю просьбу, я уже и сама хотела осторожно поинтересоваться у Франциско, чем сейчас занят Бенедикт и держат ли они связь, однако последние слова демона выбили меня из колеи.
- Все не так просто. Ты только дослушай, ладно? – прежде чем продолжить, он смерил Манту укоризненным взглядом. – Люка вычислили бы так или иначе, он уже был на острие ножа, а я сохранил ему жизнь. Мы с Гэбом
