Ключ - Наталья Болдырева

Теперь мы смотрели глаза в глаза друг другу, и я, наконец, увидел в его взгляде понимание.

- Ты... Ты-то как ввязался в это? ...кто? - Его ярость вспыхнула с новой силой, - кто посмел? Вадимир? ...Марк?!

- Не Марк! - поспешил я пресечь подозрение. Я ни разу не слышал, чтобы хоть кто-нибудь из заговорщиков упоминал его имя, хотя до сих пор не мог понять, какие виды имел на меня главнокомандующий. Предательство далось не легко. - Вадимир... и прочие.

- Кто? - его голос был тих и не оставлял сомнений в последующих действиях.

- Алан! Алан, остынь! - Я до смерти боялся, что вот сейчас он сграбастает меня за ворот и начнет тормошить как тузик грелку. - Думай, дубина! Думай! - я рявкнул на него так, что он отшатнулся. - Ну, назову я тебе десяток имен. Что? Дальше что?!

- Пытать, - ответил он как нечто само собой разумеющееся.

Меня замутило.

- Алан, так нельзя, - я отмел сиюминутный порыв объяснить, почему нельзя, поспешил продолжить, - нельзя. Разве армия довольна королем? Тихо! - прикрикнул я, видя, как он вновь начинает закипать, - тихо, дай сказать. Ну, побежал ты к кому надо... к Марку тому же, например. Ну, пойдет он на доклад Ллерию, заложит всех с потрохами, - он снова поморщился, но не стал перебивать, - ты думаешь, король останется благодарен?

- Разве нет? - простодушно удивился младший сын провинциального барона.

- Нет! - снова рявкнул я. Меня начало бесить это детское простодушие. - Нет. Помяни мое слово, вы же еще виноваты и выйдете. Смотри, - я приобнял его за плечи, увлекая за собой. Шевеление извилин зудом передалось на ноги. Он пошел послушно, как теленок, заглядывая мне в рот. - Марк был главнокомандующим еще при Августе, при королеве-покойнице. Короли умирают, генералиссимус остается. Меня ничуть не удивляет та неприязнь, что Ллерий испытывает к армии. - Кажется, все мои слова были для Алана настоящим откровением. - Не знаю, о чем себе думает главнокомандующий, но именно он - источник всех ваших бед. Ей богу, ему бы следовало уйти на покой, после стольких-то лет службы... - мысль заставила меня замереть на полушаге. Прослужив в Далионе более полувека, Марк вовсе не был стар.

- Ну? - Алан жадно слушал, явно не заметив так насторожившего меня факта. Что же это за морок такой, спросил я себя, глядя в ставшее совсем юным лицо напарника. Сорокалетний Изот выглядит старше, чем Марк! ...в свои как минимум семьдесят. Вспомнились вдруг слова Калкулюса о том, что Ведьма наверняка была любовницей генералиссимуса. "А ведь Калкулюс по крайней мере так же стар!" - это давало некоторый простор для исследований. Обо всем можно было расспросить гнома. Я встряхнулся, возвращаясь к насущным проблемам.

- Да... Так вот, будь уверен, любая новость, полученная от Марка, любая оказанная им услуга против него же и обернется. А Марк олицетворяет собой армию.

- Что же делать? - Алан был действительно растерян.

- Армии нужны новые лица, - сказал я решительно, молясь всем богам, чтобы слова мои не были истолкованы превратно. Но Алан кивнул, соглашаясь.

- Идти должны мы, и прямо к королю, - от этих слов я схватился за голову.

- Алан! Алан! Ну, остановись ты на минутку, - он послушно встал, - остановись и подумай. Кто к нему пойдет? Мы? Мелкопоместный дворянчик и грабитель, вчера еще приговоренный к эшафоту? С чем мы пойдем? Чем докажем наши слова? ...пытками?

Это был верный вопрос. Кровь схлынула с его лица, а глаза распахнулись от ужаса.

- Что же делать? - повторил он совсем беспомощно.

- Ждать, - ответил я, как мог веско. - Ждать и готовиться.

- Очень умно! - это были первые слова Воина, когда он распахнул дверь в подвал ведьминого дома. Он стоял в проеме, на верхней ступеньке лестницы и в неверном свете чадящего факела пытался рассмотреть причину вдруг свалившихся на него бед.

Девушка поднялась ему навстречу с груды сваленных в угол старых корзин. Вид у неё был несколько растрепанный, в белых волосах застряли щепы высохшей от времени лозы. Она щурилась на неяркий свет факела. Анатоль присоединился к ней через минуту. Марк с едва сдерживаемой злостью оглядел обоих.

- Поднимайтесь! - бросил он и прошел в кухню.

Там уже не было ни ктрана, ни гвардейцев, разделочный стол был пуст. Воин занял единственный пригодный для сидения предмет - почерневшую дубовую бочку. Девушка встала за стол, сложив руки поверх столешницы. Анатоль обнял её за плечи.

- Ты что ли тот самый студент? - спросил Марк, внимательно оглядев помятый камзол и морковно-рыжие локоны.

За него кивком ответила Девушка. Воин проигнорировал её ответ, смотрел прямо на Анатоля, пока тот не промямлил "да", не вполне понимая, о чем его спрашивают, но явно узнав главнокомандующего. Воин потер вновь разболевшийся висок.

- Хочешь сказать, что ты её любишь? - не глядя кивнул он на Девушку, и та, вспыхнув, спрятала лицо в ладони.

- Да, - повторил Анатоль чуть более уверенно и погладил Нинель по волосам. - Чего он хочет, милая, - шепнул он ей на ухо, и Марк хлопнул по столу раскрытой ладонью.

- Я разговариваю с тобой! - Молодой человек нахмурился, крепче обнял девушку, прижав её к себе. - Итак, ты любишь белую, как мышь, уродину с кроваво-красными глазами?

Она заплакала, наконец. Тихо, беззвучно, судорожно вздрагивая всем телом. Молодой человек побледнел как полотно, став вдруг копией своей подруги. "Он не видит!", - обрадовался вдруг Марк, "не видит её уродства!". Ему сразу же стало легче, отпустила пульсирующая боль.

- Что вы такое говорите? - Анатоль отвечал, заикаясь, бледно-зеленые глаза стали бесцветными, - Что вам нужно от нас? - Он наверняка никогда раньше не сталкивался лоб в лоб с людьми столь высокопоставленными и был безумно напуган, и все же смотрел прямо.

- Что бы вы исчезли. Оба. - Марк почувствовал, что безумно устал, и не спал уже несколько дней кряду.

- Матушка узнает, - Девушка отняла руки от заплаканного лица.

- Как? - удивился Марк.

- Ей стало плохо ночью, и я оставила с ней свою кобру. Ты... не сердишься? - Она все еще выглядела виноватой, но и не могла скрыть своей радости.

- Конечно, нет, - ответил Воин мягко, не желая признаваться, что успел уже проклясть все на свете, и дело всей его жизни поставлено под угрозу. "Пусть уходит и будет счастлива", - подумал он.

Он проводил их до двери. Девушка всё щебетала, рассказывая изумленному Анатолю, как хорошо и весело будет им жить вдвоем на новом месте, Марк не перебивал её. Лишь на пороге повторил:

-Исчезните ненадолго. Придумай предлог, не появляйся сколько-то в Университете, - сказал он юноше и подмигнул обоим, - устройте себе медовый месяц.

Девушка зарделась и порхнула с крыльца, оставив на щеке Марка след поцелуя и мимолетный шепот:

-Спасибо, Воин.