Условности - Теодор Драйзер

ее затворнической жизни, услышанные от приятелей, у которых не хватало ни ловкости, ни дерзости нарушить это затворничество, навели его на определенные мысли. Девушка была красивой, что и говорить! Гауптвангер, будучи по характеру натурой авантюристической, сразу загорелся, предвидя трудности, лежавшие на пути к знакомству с этой недосягаемой красоткой! «Ах, эти старомодные немцы с их диктаторскими замашками! Неужели никто в округе не решается что-то с этим сделать? Да, вот уж ситуация!»

Эдвард сразу же начал усиленно изучать обстановку вокруг прельстительной и недосягаемой Иды Цобель. В результате его неодолимо потянуло к ней. Какое хорошенькое личико! Какая грациозная округлая фигура! Эти большие серо-голубые глаза, застенчивые, обманчивые и немножечко грустные.

Поэтому он стал с дерзким видом дефилировать мимо лавки Цобеля, когда Ида была там, несмотря на то что сам Цобель неотлучно сидел на работе утром, днем и вечером, склонясь над кассой и книгами, или обслуживал покупателей. А Ида, привыкшая подавлять свои желания и внезапно остро осознавшая, что нравится ему, привлекала Гауптвангера все сильнее. Он же разузнал, в какое время она, скорее всего, бывает одна. Как правило, это случалось по средам и пятницам, когда ее отец отсутствовал с половины девятого: уходил в кружок пения или в немецкий деловой клуб. Хотя ей иногда помогала мачеха, в эти вечера Ида частенько оставалась одна.

И вот началась кампания по разрушению чар, сковавших спящую красавицу. Однако вначале все просто ограничивалось улыбками в сторону Иды, когда им доводилось встретиться на улице, да похвальбой перед приятелями, что «моя будет девчонка, вот увидите». А затем однажды вечером, когда Цобель отсутствовал, Эдвард явился в лавку. Ида стояла за прилавком и в перерывах между обслуживанием покупателей, как всегда, мечтала о шумевшей за порогом жизни. За последние несколько недель она стала все острее чувствовать, что нравится Гауптвангеру. Какая стройная подтянутая фигура, какие быстрые и энергичные движения, какой смелый и призывный взгляд! О боже! Как и те юноши, что нравились ей до него, Эдвард был из тех пресыщенных самоуверенных повес, к которым льнули застенчивые девушки вроде нее. Он нисколько не колебался. Даже для этого случая он не удосужился придумать предлог. Что-нибудь из старенького сойдет. Допустим, ему хочется посмотреть краски. Возможно, они с родителями скоро соберутся перекрашивать дом… а тем временем он завяжет с ней разговор, а если вернется старик, ну, потолкует и с ним о красках.

И вот однажды на редкость теплым и дивным майским вечером молодой Гауптвангер деловито вошел в лавку. На нем был новенький серый костюм, светло-коричневая фетровая шляпа. Картину, вызвавшую восхищение всей округи, довершали коричневые туфли и галстук.

– О, привет! Наверное, тяжело работать взаперти в такой вечерок, а? – спросил Эдвард с ослепительной улыбкой. – Хочу посмотреть краски, в смысле – цветовые образцы. Старик задумал дом перекрасить.

Тотчас разволновавшись и покраснев до корней волос, Ида отвернулась, чтобы поискать каталоги цветов, а больше всего скрыть вспыхнувшее лицо. Она была заинтригована не меньше, чем испугана. Какой же он дерзкий! А вдруг вернется отец или войдет мачеха? Но он вообще-то покупатель, как и все остальные, хотя по его виду она прекрасно понимала, зачем именно он пришел. Ведь вон там, на другой стороне улицы, как она заметила, стояли трое его веселых дружков и наблюдали за ним, а он тем временем, вальяжно облокотившись о прилавок, продолжал:

– А я ведь вас часто видел: вы ходили из школы домой и в лавку. Я тут уже почти год живу, но с другими девчонками вас не замечал. Вот ведь незадача! Иначе бы мы уже давно познакомились. С другими девчонками я уже подружился. – Тут он небрежным движением поправил галстук, чтобы стало видно кольцо с опалом и манжету в розовую полоску. – Слышал, папа ваш даже не разрешил вам учиться в здешней школе. Строгий он, да?

И он улыбнулся, глядя в серо-голубые глаза стоявшей перед ним юной девчонки, обратил внимание на округлые розовые щечки, полные губы, шелковистые волосы.

– Да, отец у меня строгий, – ответила она, дрожа от волнения.

– Так что же, вам и вправду нельзя никуда сходить? – К тому времени цветовая таблица, которую он брал, лежала на прилавке. – Иногда ведь можно и развеяться, разве нет? Если бы я знал, что вы этого хотите, то познакомился бы с вами раньше. У моего отца большой угольный склад вон там, у реки. Уверен, что он знаком с вашим отцом. У меня есть машина, ну, точнее, у отца, но она вроде как моя. Как вы думаете, отец разрешит вам как-нибудь в субботу или в воскресенье прокатиться со мной на реку Литл-Шарк или на пляж в Пеке? Из нашей округи многие туда ездят.

К этой минуте стало очевидно, что Гауптвангер добивается успеха: его дружки покинули свою наблюдательную позицию, больше не надеясь, что он потерпит поражение. Но взволнованная, испуганная Ида, на седьмом небе от счастья, думала, как же чудесно наконец понравиться такому красавцу юноше. Даже если отец и не одобрит их знакомство, то разве это станет преградой такому храбрецу? Но у нее не было модной стрижки, короткой юбки, губы не накрашены. Неужели она и вправду смогла понравиться такому красавцу? У него упрямые притягивающие карие глаза и такие красивые руки! А как изысканно он одевается! Иде вдруг стало неловко, что на ней простое немодное синее платье с белой отделкой, страшные туфли и чулки. Она как бы со стороны слышала свой твердый голос:

– Ой нет, мне ничего такого не разрешат! Видите ли, мой отец вас не знает. Он не разрешит мне встречаться с тем, с кем не знаком, или же с тем, кого я должным образом ему не представила. Сами понимаете, как ведут себя родители!

– Ну, так в чем проблема? Может, я сам представлюсь? Уверен, мой отец знает вашего. Я просто скажу, что хочу с вами познакомиться, нет? Я его не боюсь, и тут, уж конечно, нет ничего плохого, так ведь?

– Ну, может, это и нормально, только вот отец у меня очень строгий и может не разрешить мне гулять.

– Ой, да ерунда! Но вам бы этого хотелось, да? Или, например, можно сходить в кино? Тут-то уж он ничего не скажет.

Улыбаясь, он посмотрел ей в глаза и чувственно, завлекательно прищурился, что всегда срабатывало с другими девушками. А в юной Иде вдруг забушевали неосознанные и не подвластные ей чувства. Она лишь робко поглядела на него. Какой же он чудесный! Как вообще прекрасна любовь! Как ее к нему