Как мы делали реформы. Записки первого министра экономики новой России - Андрей Алексеевич Нечаев

приехавших по другим делам, но зашедших послушать Ельцина. Их присутствие никак не отражало реального значения «Гражданского союза». Тем не менее эффект оказывался произведенным. А как блистательно умел Вольский манипулировать залом!

В результате совершенно всерьез рассматривались варианты включения представителей «Гражданского союза» в правительство. Его лидеры вели разговоры даже о создании теневого правительства, формируемого «Гражданским союзом» чуть ли не как правительство национального доверия. Хотя, еще раз повторяю, никакого широкого национального представительства там не было и в помине. И, кстати, выборы 1993 года очень быстро все расставили по своим местам. Да и выборы 1995 года, когда Вольский сделал еще одну заявку на усиление своей роли, создав внешне довольно широкую коалицию, претендовавшую на представительство интересов профсоюзов, предпринимателей и промышленников, принесли ему лишь один миллион голосов. Конечно, мы понимали, что значение «Гражданского союза», мягко говоря, преувеличено. В конце концов, мы ведь тоже общались и с предпринимателями, и с директорами госпредприятий. Но иногда и мы начинали верить, что это какая-то реальная сила, с которой нужно договариваться. Все же нельзя не отдать должное политическим и организаторским талантам Вольского.

«Красные директора» приходят в правительство

Описываемые конфликты и споры с «Гражданским союзом» относятся к несколько более позднему периоду. Но и в первые месяцы 1992 года критика правительственного курса со стороны представителей разных политических сил звучала уже достаточно остро. К марту-апрелю она начала приобретать особенно значительные масштабы. Причем происходило это в условиях, когда способность правительства контролировать обстановку в стране становилась все более очевидной. Конечно, экономическая ситуация оставалась чрезвычайно сложной, положение населения продолжало ухудшаться, но все яснее было и то, что осуществляемые правительством достаточно радикальные меры по реформированию экономики приносят свои первые позитивные результаты. Более того, при всех трудностях, переживаемых людьми, никакого ожидаемого противниками реформ социального взрыва, который в одночасье смел бы правительство, не было и в зародыше. В связи с этим среди критиков правительства все более популярной становилась идея изменения экономического руководства изнутри, путем введения в него новых лиц. Все чаще стали появляться высказывания о необходимости обновления экономической команды правительства, разбавления ее директорами, лучше знакомыми с практикой руководства государственным хозяйством.

К весне, когда стало ясно, что первый этап реформы в целом успешно завершен и стоит задача ее развития, идеи обновления состава правительства получили особенно широкое распространение. Их начали озвучивать даже некоторые люди из близкого окружения Ельцина. Например, в начале апреля Михаил Полторанин, сравнив команду Гайдара с плугом, «пропахавшим целину своевременно и в нужном направлении», пустился в рассуждения о том, что теперь, когда «вывернулись большие пласты земли», нужна борона, и ею могли бы стать «люди от производства, которые уже все прошли и приземлили бы саму реформу».

В общем, за разговорами о том, что на новом этапе реформ нужны уже не столько рыночники-теоретики, сколько практики-прагматики, достаточно отчетливо звучала мысль: мавр сделал свое дело… Но мы не были уверены в том, что дело уже сделано, и видели, сколь велика еще была сохраняющаяся угроза отката назад. Как верно заметил в то время кто-то из публицистов: «Рубикон вроде бы перейден, но мосты еще не сожжены».

В этой ситуации укрепление правительства практиками таило в себе вполне реальную опасность сворачивания на прежние рельсы государственной экономики и восстановления административного государственного регулирования. С появлением у власти тех самых «красных директоров», которые будут требовать кредитов, бюджетных вливаний и льгот для нерентабельных производств, на финансовой стабилизации и борьбе с инфляцией можно было ставить жирный крест. В конце концов, нашей экономикой семьдесят пять лет руководили эти практики, бывшие директора заводов, но знание ими реалий хозяйственной жизни что-то не привело к экономическому процветанию страны. Опыт советского директора на макроуровне сводился к умению проявлять чудеса изворотливости в общении с ЦК КПСС, Госпланом и отраслевым министерством.

В апреле на VI съезде народных депутатов была предпринята попытка, я бы сказал, кавалерийской атаки на правительство. Но когда само правительство неожиданно для его противников продемонстрировало свою готовность уйти, выяснилось, что к такому повороту событий ни Хасбулатов, ни основная масса депутатов совершенно не готовы. И тогда на первый план окончательно вышел вариант разбавления команды реформаторов путем интегрирования в правительство людей из парламентской фракции промышленников и из Союза промышленников и предпринимателей Аркадия Вольского. Словом, стало ясно, что избежать определенного обновления команды не удастся.

Угроза сворачивания реформ приобрела совершенно реальные очертания. Поэтому приходилось прежде всего заботиться о том, чтобы это обновление не привело к смене курса, чтобы изменения в тактике реформ, связанные с появлением новых людей, не поломали бы ее стратегию. В этой ситуации у Гайдара появилась мысль сыграть на опережение и самим пригласить в правительство людей, которые внешне казались бы представителями другого лагеря, а на самом деле были бы приверженцами реформ.

В это время одним из первых пришел в правительство Георгий Степанович Хижа. Он долгое время работал генеральным директором оборонного предприятия НПО «Светлана» в Ленинграде, был доктором технических наук. Его привел в правительство Чубайс, который внушил Гайдару, что это действительно тот человек, который нам нужен. Они были знакомы еще по Ленинграду. Поэтому, когда Чубайс был уже членом правительства, а Хижа работал заместителем мэра Санкт-Петербурга, Чубайс познакомил нас с ним. Приезжая в Москву по каким-нибудь делам, Хижа появлялся у нас и довольно много рассказывал о том, как он работает с хозяйственниками, как убеждает директоров, что надо привыкать к новому экономическому курсу, к свободным ценам и так далее. Он говорил об этом часто и подолгу, а мы все больше обретали уверенность, что Хижа и есть тот перестроившийся директор, который все осознал и принял сердцем новые идеи. Я помню, как в наших обсуждениях звучало: «Да, Хижа наш союзник, он все правильно понимает. А с другой стороны, очень здорово, что он из директоров, умеет говорить на их языке. И вообще, практик, да еще, говорят, хороший». (Я уже потом узнал, что именно в то время, когда Хижа был директором «Светланы», объединение попало в довольно тяжелое положение.) Где-то в конце мая состоялось назначение Георгия Хижи вице-премьером.

Практически одновременно с ним были назначены еще два вице-премьера, представлявших директорский корпус: Владимир Филиппович Шумейко и Виктор Степанович Черномырдин.

Шумейко до своего прихода в Верховный Совет, где он стал заместителем Хасбулатова по экономике, был генеральным директором ПО «Краснодарский ЗИП». Карьера Черномырдина хорошо известна. И тот и другой были личным выбором Ельцина и нам как бы навязаны (я еще вернусь к ним ниже). Что же касается Хижи, то он пришел в правительство, что называется, с нашей подачи. И хотя назначение новых вице-премьеров воспринималось в