Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2 - Александр Владимирович Семенков

единого православного государства станет бесспорным благом для Церкви Христовой. В свою очередь, и великие князья выказывали предстоятелям Русской Церкви свою поддержку и уважение, видя в них самых надежных союзников. Нередко митрополиты выступали как душеприказчики московских государей, выполняли важнейшие дипломатические поручения.

В XV веке произошли глубокие изменения внутреннего настроения русского церковного общества, не прибавив, однако ж, ничего к прежнему запасу его понятий и знаний. Усилиями московских князей в продолжение ста лет со времени Симеона Гордого глава русской церковной иерархии стал независимо к Константинопольскому патриарху и перестал ездить в Царьград на поставление. Русь в церковной жизни сделалась самостоятельной поместной Церковью и перестала считаться епархией цареградского патриархата. Вместе с этим внешним обособлением постепенно изменился ее взгляд на себя и на свое церковное отношение к Византии, откуда некогда принесли ей азбуку христианства. Греческие иерархи, занимавшие митрополичью и епископские кафедры в России, никогда не имели ни сильного влияния на господствовавшей здесь общественный порядок, ни большого личного авторитета в глазах русской паствы.

Однако после обретения прав автокефалии власть русских митрополитов в церковном и особенно в политическом отношении, поднявшаяся до того на небывалую высоту, с момента разрыва с Константинопольским патриархом (особенно после Флорентийской унии в 1439 году), быстро упадает, потому что теряет внешнюю могучую опору своей независимости. Над русскими митрополитами быстро вырастает подавляющий авторитет московского князя, который усваивает себе титул царя и соединенную с ним византийскую идею патроната над всеми православными христианами, причем поставление и участь самих митрополитов начинает в такой же сильной степени зависеть от личной воли московских князей, как это было в разрушенном Царьграде. Церковная иерархия, словом и делом воспитавшая московское самодержавие, сама должна была смиренно подклониться под властную руку взлелеянного ею детища.

В период правления Иоанна III Васильевича был утвержден порядок замещения митрополичьей кафедры уже без сношения с Константинополем. При таком порядке великий князь имел сильное влияние на выбор первосвятителя, не стесняемое уже ни влиянием патриарха, ни влиянием ослабевших удельных князей. Так, избрание митрополита Симона, по-видимому, произошло всецело по воле великого князя Иоанна III Васильевича, и только формальным образом было обставлено участием собора епископов. При посвящении Симона в митрополиты впервые был введен особый церемониал поставления митрополита, все обряды и формулы которого, почти буквально скопированы с византийских. Это было продиктовано стремлением придать ему тот же вид, как в КПле совершалось поставление патриархов. В этом следует видеть сознательную цель наглядно показать, что митрополит заимствует свою власть от государя, и что за великим князем закрепляются канонические права византийского басилевса. А.В. Карташев отмечает: «Ясно, что русский чин, начиная с поставления митр. Симона, скопирован с византийского во имя канонической идеи православного царя, в нем воплощенной»22.

Отношение великого князя к митрополитам выражалось в прежних формах: русский первосвятитель призывался на княжеские советы, скреплял подписью княжеские договоры, ходатайствовал за опальных и прочее. Во время борьбы великого князя с последними остатками удельного быта митрополиты, как прежде, усердно действовали в пользу верховной власти. Филипп и Геронтий содействовали великому князю в покорении Новгорода, писали послания о повиновении великому князю в непокорные края – Псков, Вятку и Пермь.

Во второй половине 1470-х годов отношения Ивана III с Русской Церковью осложнились. Дело дошло до открытого конфликта между великим князем и митрополитом Геронтием, пастырем твердым, не боявшимся в случае надобности сказать великому князю решительное слово. Причиной было стремление церковных властителей воспротивиться усилению власти великого князя над Церковью. В ответ великий князь едва не отказал митрополиту от кафедры. Памятниками руководительных отношений Церкви к верховной власти служат два послания к великому князю. Одно от митрополита Геронтия и собора духовенства, другое от ростовского епископа Вассиана – оба на Угру, где великий князь в боязливой нерешительности стоял с полками перед ханом Ахматом. Оба послания возбуждали его к решительному бою за землю Русскую. Но с другой стороны, при Иоанне III, несмотря на его постоянное старание во всем держаться старых форм, под этими формами видим проявления уже новых отношений.

71.4. Установление доминирующей роли государственной власти в отношениях с церковными иерархами

В княжение Василия III Иоанновича, который получил властных полномочий еще больше отца, поставление митрополита происходило даже без соборного избрания, по воле одного великого князя. Митрополитов Зосиму и Симона как указанных великим князем кандидатов пусть и формально, но все же избирали епископы на соборе. После 16 лет первосвятительского служения на московской кафедре митрополит Симона скончался в 1511 году.

Преемником митрополита Симона стал Варлаам, бывший прежде архимандритом московского Симонова монастыря. Поставление митрополита Варлаама (1511) было осуществлено уже простым назначением его на кафедру, которое осуществил великий князь Василий Иоаннович. Митрополит Варлаам в церковных вопросах симпатизировал партии «нестяжателей», не пользовавшихся широкой поддержкой. Он оказывал содействие князю-иноку Вассиану Патрикееву в его полемике против монастырских имуществ, покровительствовал, неприятному тогда для многих сильных людей, Максиму Греку. В сфере гражданской, по словам Н.М. Карамзина, митрополит Варлаам был «человек твердый и не льстец великому князю, ни в каких делах противных совести». Будучи избранником великого князя, митрополит Варлаам, при своем нравственном облике, оказался, в конце концов, совсем не «ко двору» великому князю. Варлаам не мог одобрять всех действий княжеской политики, вследствие чего, и принужден был через десять лет своего правления покинуть кафедру. Княжеская власть в данном случае распорядилась судьбой митрополита так круто, как она ни разу не поступала со времени исключительного случая с Климентом Смолятичем. Великий князь заковал несчастного в железа и заточил Варлаам в Спасо-Каменный монастырь.

На митрполичью кафедру был поставлен (1522) волоцкий игумен Даниил, человек весьма образованный, учительный, искренно преданный верховной власти, но слишком уже подчинявшийся воле властительного и не всегда справедливого великого князя. Ни о каком избрании, в данном случае, источники не упоминают вообще. Искаженное понимание византийского преемства Василием III привело к тому, что в отношении государя к Церкви окончательно закрепился стиль диктата, начало которому положил еще Иоанн III. Вообще же Василий Иоаннович уже вполне сознает себя самодержцем, царем всея Руси, хотя этот титул еще и не закреплен за ним официально. Великий князь не ошибся в своих расчетах, избрав Даниила в митрополиты, в нем он нашел себе усердного политического сподвижника. Даже в личной нравственной жизни митрополита сказался его оппортунистический характер. Строгий аскет в монастыре – Даниил быстро усвоил при новом высоком положении стиль пышной и вельможной жизни: гастрономия в столе, эстетика в одеяниях и помпа при выездах.

Угодничество митрополита Даниила великому князю особенно