Жизненный цикл Евроазиатской цивилизации – России. Том 2 - Александр Владимирович Семенков

Древней Руси, к явному ущербу последней, так как Западная Церковь в ту пору была большой культурной силой: школа, просвещение, письменность, литература, богатое наследие, доставшееся от Древнего мира, нашли в ней разностороннее применение и развитие. Вследствие этого культурная мысль Запада осталась вне круга русского просвещения, которому долгое время, почти до времени Петра Великого, пришлось воспитываться исключительно на одних византийских образцах и идеалах.

Попытки римских пап введения в России католичества постоянно разбивались о полную нетерпимость русских к латинству, которое у нас не считалось даже и христианством, этим объясняется неудавшаяся уния митрополита Исидора. В России до XVII века не дозволялось строить латинских божниц. Самая серьезная попытка католичества проникнуть в Россию была предпринята при Иоанне III. Папа Сикст IV, устроивший брак Иоанна с жившей в Риме греческой царевной Софией Палеолог, рассчитывал сделать ее своим орудием для распространения в России католичества, и подчинения ее влиянию Римской Церкви. Однако София, ко времени своего прибытия в Москву, уже утвердилась в православной вере, и выступила вполне православной великой княгиней, таким образом, обманув все ожидания папы римского.

«Несмотря на то, что греки со времени флорентийской унии сильно уронили себя в русских православных глазах, несмотря на то, что Софья жила так близко к ненавистному папе, в таком подозрительном церковном обществе, Иван III, одолев в себе религиозную брезгливость, выписал царевну из Италии и женился на ней в 1472 году. Эта царевна, известная тогда в Европе своей редкой полнотой, привезла в Москву очень тонкий ум и получила здесь весьма важное значение» [Ключевский В.О.: Том 2, С. 159. История России, С. 21552].

Посланный с нею легат Антоний тоже не имел никакого успеха. На первых порах он требовал было себе торжественного въезда в Москву с преднесением креста. Но митрополит Филипп I решительно воспротивился этому, объявив, что если легат с своим крыжем въедет в одни ворота Москвы, то он, митрополит, сейчас же выедет в другие. В Москве легат заговорил о вере, но Филипп выставил против него некоего мудрого книжника Никиту Поповича, который так заговорил легата, что он отказался от спора, говоря: «Книг нет со мною». После этого было еще несколько сношений Рима с Москвой об унии при великом князе Василии, но все они остались без последствий. При Иоанне Грозном неудачная война с Баторием заставила царя самого обратиться за помощью к папе. В Россию (1581) был прислан из Рима ловкий иезуит Антоний Поссевин с поручением вести переговоры об унии и о дозволении строить в Москве костелы. Царь обращался с ним ласково, желая извлечь из его приезда как можно больше пользы для мира с Баторием, но в постройке костелов отказал и неохотно согласился говорить с ним о вере, «чтобы не было, – как отговаривался он, – супротивных слов». Как только зашла речь о вере, супротивные слова действительно не замедлили явиться.

ГЛАВА 71. Церковь и государство

71.1. Роль Церкви в формировании единого Русского государства

В формировании единого русского государства важную роль играла национальная Русская Церковь. Светская и духовная власть на Руси существовали в тесной взаимосвязи и взаимодействии. Государственная власть способствовала распространению христианства, но и согласовывала свою деятельность с установками Церкви. В XI–XII веках православие определяло духовные основы развития системы государственного управления, права и правосознания. Сама Церковь становится в XII веке важнейшим субъектом управления, но в отличие от католицизма непосредственно не вмешивалась в дела светской власти, что соответствовало восточно-христианской государственно-правовой культуре. Церковь играла важную роль и в подъеме Руси. Строились храмы, расширялись церковные земельные владения, на них призывались крестьяне и ремесленники, которым предоставлялись налоговые льготы. Церковь богатела, тем самым содействуя экономическому развитию Руси.

Восточная Церковь выросла из тесного союза со светской властью под впечатлением великих услуг, оказанных ей греческими императорами. Действительно, Константин Великий и его преемники помогли Христианской Церкви стать на ноги, восторжествовать над язычеством, оказывали ей могущественную поддержку в борьбе с многочисленными ересями, обеспечивали ее материально. Константинопольские власти принимали живое участие в делах Церкви, созывали церковные соборы, своим авторитетом давали силу их решениям. Все это воспитало византийское духовенство в чувстве известной зависимости и подчиненности. В их глазах император стал единым законным источником жизни на Земле. Он – ставленник Бога, Его помазанник, верховный покровитель Вселенской Церкви, и за свои действия отвечает лишь перед Богом, вручившим ему власть на Земле. Противодействовать воле императора – значит идти против воли Божьей, совершить тяжкий грех. Сам патриарх совершил бы преступление, если бы допустил себя до подобного шага.

Высокое представление о носителе светской власти перенесено было греческим духовенством и в Древнюю Русь. Русский князь, конечно, не император, но он именно носитель государственной власти, и этого достаточно, чтобы Церковь постоянно проводила в сознание русского общества идею безусловного повиновения своим государям. Уже Владимира Святого епископы величают царем и самодержцем, говоря ему: «ты поставлен от Бога». Лука Жидята так поучал народ: «Бога бойтеся, князя чтите: мы рабы, во-первых, Бога, а потом государя»; та же мысль и в поучении митр. Никифора Владимиру Мономаху: «князья избраны от Бога; Он царствует на небесах, а князю определено царствовать на Земле». Этот взгляд на отношения Церкви и государства постеппнно, не сразу претворялся в жизнь, и видимые его результаты появятся лишь в Московский период. Подобно тому, как «капля точит камень» (gutta lapidem cavat), так и эта идея со временем принесет свои плоды и окажет сильное влияние на рост государственной власти в России. Интересы Церкви и государства тесно переплетаются, они взаимно поддерживают друг друга так, что современники не только не могли различить интересы Церкви и государства, но часто путали их, и не видели различий их целей и интересов. Связь между событиями церковной и политической истории русских княжеств можно обнаружить именно в деятельности высших русских иерархов – митрополитов.

Утверждение удельно-вотчинного строя оказало немаловажное влияние на церковную организацию, которая претерпела существенные изменения сравнительно с теми формами, какие она изначально приобрела на Днепре. Там по преимуществу действовало византийское церковное право, принесенное греческим клиром. В Северо-Восточной Руси византийские церковные нормы сохранились лишь номинально, и под их этикетками сложилось чисто местное содержание; форма церковного господства приобрела феодальный характер и совершенно спаялась в одно органическое целое с формами светского удельно-вотчинного господства.

71.2. Союз между московскими князьями и митрополитами

В XIV веке сложился союз между московскими князьями и митрополитами. Борьба московских князей за права великого княжения вовлекает митрополитов в