АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

«возвещают»,[1551] <1145B> а Его воскресение, ради которого и из-за которого случилась [Его] смерть, посредством умственного созерцания, освещенного праведностью добрых дел, не исповедуют; которые то, чтобы быть умерщвленными плотию, весьма охотно избрали, а то, чтобы быть оживленными и духом, никоим образом не потерпели [1552] – (ведь их [прежняя] скиния все еще стоит, поскольку для них еще не открылся путь святых [1553] чрез разум и ведение, каковой [путь] есть Слово Божие, изрекшее «Я есмь путь»),[1554] и которые, посредством делания (διὰ πρακτικῆς)[1555] узнав, что Господь есть Слово, [ставшее] плотию,[1556] не стремятся прийти посредством созерцания к «славе [Его] как Единородного от Отца, полной благодати и истины».[1557] [1558] <1145C>

Трудность 10/21. Умозрение на Авраама.

А духовным Авраамом,[1559] «выходящим» «из земли», «от родства» и «из дома отца» и идущим «в землю», «указуемую Богом»,[1560] становится тот, кто по расположению (κατὰ διάθεσιν) отторг себя от плоти и стал вне ее посредством разлучения со страстями; кто расстался [1561] с чувствами, не воспринимает чрез них никакого греховного обмана (πλάνην)[1562] и превзошел все чувственное, от которого – посредством чувств – душе приходит (προσγίνεται) свойство обольщаться и прегрешать; кто одним лишь умом, свободным от всяких вещественных уз, идет в божественную и блаженную землю ведения и таинственно «проходит в долготу и в широту»[1563] эту [землю], в которой он обретет Господа нашего и Бога Иисуса Христа, благое «наследие боящихся»[1564] Его, <1145D> которое чрез Себя в несравненную «долготу» достойными людьми, насколько возможно, богословствуется (θεολογούμενον), а чрез нас в «широту» прославляется, посредством Его премудрого промысла, содержащего все,[1565] и предивного сверхнеизреченного ради нас домостроительства;[1566] кто, [наконец], по деланию и созерцанию приобщился к способам,[1567] каковыми он научается славить Господа; этими [способами] любовь (φιλία)[1568] к Богу и подобие Ему надежно по природе утверждается. И – чтобы сказать об этом кратко – тот, кто путем делания поборол плоть, чувство и мир, [то есть] то, в отношении чего разрывается связь [1569] с умопостигаемым, <1148A> и путем ведения одним лишь умом чрез любовь прибег к Богу – вот кто есть другой Авраам, благодаря равной [с ним] благодати, очевидно, обладающий той же, что и патриарх, особенностью добродетели и ведения.

Трудность 10/22. Умозрение на Моисея.

22a. Также и другим Моисеем является тот, кто в пору господства страстей – когда диавол, [то есть] умственный фараон,[1570] правит насильственно, так чтобы худшее преобладало над лучшим и плотское восставало на духовное, и всякий благочестивый помысел подлежит истреблению – [итак, кто в такую пору] намеренно (γνωμικῶς) по Богу рождается; «вложенный» в ковчег [1571] истинного подвижничества [1572] и укрепленный снаружи, по плоти, <1148B> нравственными тропосами, а внутри, по душе, божественными помыслами (νοήμασι), только до восприятия [способности] к естественным умозрениям переносит бытие под властью чувства, [то есть] дочери умственного фараона,[1573] а затем, по искреннему рвению к божественным благам, «убивает» подобные «египтянину»[1574] «плотские помышления»[1575] и сокрывает их в «песке»[1576] (я имею в виду состояние (ἕξιν), бесплодное для порока,[1577] ибо даже если «враг» и «посеял» в нем «плевел»[1578] порока, этому [плевелу] не взойти, ввиду врожденно (ἐνδιαθέτως) присущей [этому человеку] «нищеты духа»,[1579] которая рождает и сберегает бесстрастие и ограждает от моря горького и поистине соленого порока, [моря], возмущаемого ветрами[1580] зла и вздымаемого (δενδρουμένην)[1581] непрестанными волнами искушений, <1148C> как написано: «положивший песок границею морю»[1582] и сказавший ему «До сего дойдешь и не прейдешь, и в тебе сокрушатся волны твои»);[1583] кто, [наконец], помыслы, склоняющие к земле и ищущие наслаждения от нее – ради какового [наслаждения] гневной части души присуще сражаться, свергать и изгонять распознающий (διαγνωστικόν) разум [1584] – словно благоразумный пастырь наподобие овец «гонит» чрез «пустыню»,[1585] [то есть] состояние, лишенное страстей, наслаждений и [всего] вещественного,[1586] на гору ведения Божия, созерцаемую в высоте ума. Когда же он, уже утратив связь ума с чувственным, будет на сей [горе] трудолюбиво проводить время в присущем [ему] по духу созерцании (ибо это, как я полагаю, означает прошествие сорокалетнего времени),[1587] <1148D> он будет удостоен стать умственно (κατ’ ἔννοιαν) созерцателем и слушателем неизреченного и сверхъестественного Божественного огня, пребывающего в сущности сущих (τῇ οὐσίᾳ τῶν ὄντων), словно в кусте – я имею в виду, Слова Божия, в последние времена воссиявшего из «купины», [то есть] из Пресвятой Девы,[1588] и говорившего с нами посредством плоти – «приближаясь» к столь [великому] таинству нагой стопой разума, совершенно свободной от человеческих помыслов, словно от мертвой «обуви», «отвращая» зрение ума, словно «лице», от изыскания, но с одной лишь верой отверзая послушание (εὐπειθές) души, словно слух, к восприятию таинства [1589] от этого [таинства] получив крепкую и необоримую силу против злых сил, <1149A> он, [обладая к тому] большой властью, отличает естественное от противоестественного, душевное от плотского, умственное и невещественное от вещественного [1590] и чувственного, намного превосходя силу, пытающуюся свободное сделать рабским.[1591]

22b. Еще одно сокращенное умозрение на него же.

И, говоря вкратце: тот, кто не покорился ярму греха;[1592] кто не утопил себя в мутном потоке страстей чрез дурное вожделение;[1593] кто воздержался вскармливать себя чувством (αἰσθήσει) из источника наслаждений,[1594] но, скорее, убил «помышления плотские»,[1595] подавляющие благородство души; кто, сделавшись превыше всего тленного, «сбежал», словно из некоего Египта,[1596] из сего обманчивого мира, телесными заботами истощающего в высшей степени проницательный (διορατικώτατον) ум; кто пребывал в молчании наедине с собой <1149B> и, трудолюбиво [предаваясь] познанию, был неизреченно наставлен – посредством научного (ἐπιστημονικῆς) созерцания сущих – в премудром домостроительстве божественно управляющего всем божественного Промысла, а затем посредством таинственного богословия, которое вверяется одному лишь чистому уму чрез молитву в неизреченном исступлении, безмолвно пребывал с Богом в неведении,[1597] словно во тьме;[1598] кто начертал на себе [1599] «перстом Божиим»,[1600] [то есть] Святым Духом, изнутри, в уме, догматы благочестия, а снаружи – словно Моисей скрижали – благодать добродетелей; или, говоря словами Писания, кто «лучше захотел страдать с народом Божиим, нежели иметь временное греховное наслаждение,